* * *
Это было уже в апартаментах шейха, безумный дизайнер задекорировал апартаменты под французский винный погреб — бочки-столы, бочки-табуреты, обшитые мореным дубом стены. Спальню освещал рассеянный свет, и в этом свете все казалось нереальным, как в рождественской сказке, а затянутый парчой цвета «Реми Мартена» потолок придавал картинке сладкий кремовый привкус. Голая Лотта делала маникюр, лежа животом вниз поверх атласного покрывала.
Не тратясь на церемонии, вошедший Сергей спустил трусы и плюхнулся рядом.
— Весьма решительный поступок. Но я думала, что у нас чисто деловое соглашение. — Лотта отодвинула по атласу подальше маникюрные острые штучки.
— Да, — сладко потянулся рядом Сергей, — Я просто ошибся дверью, но уйти теперь было бы неприлично.
Лотта засмеялась и перевернулась на спину. Сергей сел рядом, свесил ноги и принялся мягко поглаживать ее бедра. Она совсем не знала стыда, на ее губах блуждала расслабленная улыбка, и называть вслух то, что сейчас должно было произойти, обоим было лень. Однако стоило Сергею начать действовать чуть энергичней, Лотта села на кровати, поджала ноги и обхватила их руками. Затем непоследовательно погладила его бицепсы.
— Наверное, это далеко не первое и далеко не последнее твое приключение. У тебя под кожей титановая сталь.
— Вокруг нас тоже сталь, — загадочно ответил Пепел, и было не ясно, имеет ли он ввиду то, что они находятся на корабле со стальными бортами, или подразумевает, что противостоят им тоже весьма не слабые люди.
Лотта потерлась носом о плечо Пепла, поцеловала в ключицу и вдруг отпрянула:
— Ты явился от этой негритянки! Твоя кожа пропиталась ее запахом, — голос Лотты ревниво дрожал, и она смотрела себе на ног???????????????????????????????????????????
?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
??????????????????????????????????????????????
???????????сейчас я в твоей кровати, а не в ее? — Сергей растянулся перед девушкой на постели и уложил ее рядом с собой. Ее рука сначала робко, а потом все решительней стала гладить ему грудь.
— Какой ты сильный, — мурлыкнула скандинавка чуть громче вздоха ветерка.
Теперь он и она лежали на боку друг против друга, а рассеянный свет продолжал превращать их в рождественские угощения. Пепел нежно подтолкнул девушку, подсказывая перевернуться на другой бок. Затем прижался грудью к ее спине. Лотта слегка раздвинула ноги.
— Хочешь, я погашу свет?
— Тогда в темноте ты будешь представлять, что занимаешься этим с негритянкой, — скользнул в ее голосе остаток ревности и растаял окончательно. И как бы извиняясь, если шпилька слишком остра, девушка стала тереться задом о Пеплово естество.
Сергей высвободил из-под девушки правую руку и откинул локоны цвета пшеницы за правое ухо. А затем со змеиной ловкостью принялся ушко целовать и покусывать. Уже секунд через двадцать Лотта перестала сдерживать сладкие грудные стоны и извивалась, как угорь.
— Остановись, остановись, я больше не могу! — страстно зашептала она.
Но стоило Сергею прерваться, как ее ноготки впились в его руку:
— Еще, еще!
Тогда Сергей занялся вопросом всерьез. Его язык заработал, как жало. И вот Лотта на несколько бесконечных ударов сердца вдруг вся напряглась и вытянулась, будто ей вонзили нож под сердце. Потом обмякла, и ее голова сорванной лилией упала на подушку. Едва касаясь, Сергей стал ласкать ее шею осторожными и быстрыми поцелуями, будто воровал удовольствие. А затем нежно-нежно, словно сдувает парашютики с одуванчика, взял свой член и вошел в нее.
Это было так легко, что может быть, Лотта не сразу и заметила. А потом Сергей начал накатываться с ритмичностью морской волны. И эти волны изошли морской пеной, медузами и морскими звездами.
— Я тебя не утомил?
— Не останавливайся ни на миг! Не оставляй меня ни на миг!..
Он снова овладел ею, на этот раз жадно и яростно, будто ворвавшийся в чужую деревню солдат, или вернувшийся на побывку в свою, что почти одно и тоже.
— Я умираю и снова рождаюсь, — простонала Лотта. И она перевернулась на живот, разлив свои волосы по подушке и положив ладони на затылок. Сергей поцеловал ее в поясницу, потом между лопатками, потом приподнялся над ней на коленях.
— Раздвинь ноги, — приказал Лотте ее повелитель.
Она изогнулась страстной кошкой и раздвинула ноги. Член снова проник в Лотту. А девушка продолжала шептать, будто в наркотическом трансе:
— Я умираю и снова рождаюсь, я умираю и снова… — она продолжала закрывать голову руками, упираясь локтями в постель.
А Пепел ощущал, как от верха к низу стал сжиматься ее живот, и участилось дыхание. Не выходя из Лотты, Сергей упал набок и увлек девушку за собой. В чем Сергей был уверен, так это в том, что до утра Лотта ни разу не вспомнит о ждущих раздела алмазах из майорского мешочка… На свою кровать Сергей вернулся через два часа весьма довольный собой — об алмазах не было сказано ни слова. И обнаружил там Бану.
— Принцесса, ты перепутала дверь, время, пространство и век.
— Интересно, — будто и не услышав Сергея, хихикнула Бана, — Спорим, что я умею все то же самое, что и эта белкожая цапля, только в сто раз лучше.
Если девушка что-то решила доказать, она докажет. Поэтому Пепел не стал оказывать лишнее сопротивление и покорно лег рядом.
— Я уже решила, будто ты забыл, что в военном походе вождю принадлежат ВСЕ женщины, — заговорщицки прикусила Бана ноготок.
Она была гладкая и изящная, будто выточенная из нефрита, она пахла мускусом и лесными травами. Сергей присел рядом, склонился и стал целовать ее между грудей долго-долго, будто пил воду из родника. Бана от удовольствия сжала колени и почти сразу раздвинула их. И рука Сергея прокралась туда, где курчавый, блестящий и жесткий подшерсток на лобке застревал между пальцами.
И вот он начал ласкать ее средним пальцем мягко и нежно, будто пробует воду в ванной. Губы ее влагалища, горячие и влажные, пружинили пол Сергеевой рукой, а он сам покусывал розовые и пахнущие полынью бутоны сосков девичьей груди.
— Ты все-таки решила и дальше путешествовать с нами, — сквозь укусы-поцелуи говорил Сергей. Он не спрашивал, он констатировал факт. А она черными кобрами рук прижимала его голову к груди.
— Ты не знаешь, девочка, во что ввязалась, — говорил, утопая в неге, Сергей. А она молчала и выгибала грудь под его ласками. Правая рука Пепла скользила вверх и вниз вдоль ее ляжек, и Бана раскрывалась, как цветок на каждое точно рассчитанное прикосновение.
— Я хочу увидеть большой город Нью-Йорк, — наконец хрипло прошептала Бана, и Сергей понял, что может играть на ее голосе. Как на кларнете. Интонация при каждом новом прикосновении становилась совершенно иной.
