– Я вам такую тему двину. Еще в прошлом веке стоял под Приозерском рстрог. И назначили туда начальником бывшего жандарма, более злбного, чнм мндведь-шатун. И допек начальник каторжан, что поднялись они и всю стражу перерезали. А в губернском УВД никто правды доискиваться не захотел. Взяли, да отправили против каторжан полк солдат. Но не успели солдаты ружья нацелить, острог вдруг погрузился на дно Ильмень-озера. И доныне в озере можно углядеть бревенчатые стены и вертухайскую каланчу – вроде как отражением в воде все обернулось. И назвали в народе это проклятое место – Кипеш-град. Так вот об том моя притча, что отдыхать мы сможем, только когда нас так же как Кипеш-град никто достать не сможет!
* * *
Глянцевый Сергей Владимирович Шрамов на фоне березок, в заботливых руках ежик, на плече шустрая белка – был разорван на две половинки и брошен под ноги.
– Этот Берендей хочет стать депутатом?! – потянулся Тарзан за следующим плакатом, – Враг не пройдет! Мы его раньше достанем!
На следующем плакате глянцевый Сергей Владимирович Шрамов грудью заслонял играющую утром в лесу на поваленных бревнах медведицу с медвежатами от браконьеров. Этому плакату тоже истец приснился.
– Это были эскизы из серии «За экологию!», – простонал Денис Матвеевич и получил в зубы, чтоб не вякал, если не спрашивают.
Всякий черный пиар случался в жизни Дениса. Однажды, например, пришел такой головоломный заказ. В фирму по торговле люстрами устроился рекламщик, прежде пахавший на алюминиевом гиганте. И вот он по инерции затребовал, чтоб про фирму зачем-то все главные чиновники узнали. А ведь те ни человеческих газет не читают, ни ящик не смотрят. Но Денис выкрутился: устроил так, что люстровая фирма стала регулярно попадать в закрытую сводку налоговой полиции. Однако, этот опыт врядли мог пригодиться Денису в нынешней ситуации.
Над головами кампании работала радиоточка:
– ...А сейчас, уважаемые радиослушатели, по многочисленным просьбам перед вами выступит кандидат в депутаты Сергей...
Тарзан метнул в приемник вместо бумеранга пепельницу и, конечно же, попал.
– А это что? – спросил Факир, держащий за шкирку пожилую воблу.
– Это черновик статьи, – даже в этом невыгодном положении сохраняя презрительную мину, сухо каркнула Юлия Борисовна.
– Куда статьи?
– В «Ветеран», – ответила Юлия Борисовна в манере «Для тупых повторяю – рация на бронепоезде».
– О чем статьи?
– О том, как Сергей Владимирович поддерживает малоимущих, – а вот здесь в голосе Юлии Борисовны вдруг зазвучала гордость. За такого правильного и положительного Сергея Владимировича, не чета некоторым.
– А ты знаешь, как он Виршевский нефтекомбинат подмел? Америкосов на куклу опрокинул, – заржал Факир, смахнул статью на пол и также за шкирку подвел Лидию Борисовну к следующему столу, хрустя по осколкам канцелярских примочек, – А это что?
– Сценарий интервью для телека.
– О чем базар?
– О том, как Сергей Владимирович, заботится о беспризорниках.
– А ты знаешь, как он «Вторые кресты» к ногтю прижал? Забашлял нефтеденежки и всех ментов скупил. А ты знаешь, на кой ему депутатство? Какой же урка неприкосновенности на халяву не захочет? – смахнул Факир на пол сценарий.
– Короче, Склифасовский, – оскалившийся Тарзан в кровоточащую рожу Дениса, – садись за стол и переписывай на меня твой «Правильный выбор», – Тарзану не давали покоя лавры сделавшего карьеру директора макаронно-пельменной фабрики Пятака. И он тоже решил предпринять кое-какие шаги в сторону роста социального статуса.
– Согласен, только больше не бейте, – совершенно неуперто кивнул Денис, – Давайте мирно сядем и напишем протокол собрания учредителей о переуступке. Говорите ваши паспортные данные.
– Окей, – почему-то отступил на шаг Тарзан, – Я еще должен хорошо подумать. Мало ли ты мне дохлого кота в мешке грузишь.
Денис Матвеевич утерся. На разгромленный офис было страшно смотреть. Столы дыбились матюком, стулья превратились в дрова для растопки камина. Книги по теории рекламы в дальнейшем лучше бы никому не показывать. Только на стене гордо реял пришпиленный кнопкой «Лист гнева». Но еще страшнее было встретиться взглядом с кем-нибудь из незваных гостей.
– Видите ли, – так и не отлепив взгляд от рассыпанной по полу канцелярской мелочевки, – замямлил директор «Правильного выбора», типа, помогал Тарзану одуматься, – В сущности все бабки за избирательную кампанию Шрама уже разошлись, и вернуть их будет труднее, чем вынуть Красную Шапочку из кишечника Серого волка. Фирму-то я перепишу, но это помещение – не собственность, а аренда. А с имуществом вы уже расквитались, – посмел кивнуть на грохнутый об пол монитор Денис Матвеевич.
Тарзан с грустью осознал, что еще не скоро станет равным Пятаку, и от обиды еще разок саданул мордой об стол бессменного директора рекламного агентства.
– Ладно, валим отсюда, – сказал браток братку, – только бы Вензель не прознал, что и сюда мы опоздали.
* * *
Лязгнуло и открылось смотровое окошко в камеру:
– Наше вам с кисточкой, – весело окликнул знакомый вертухай, – На выход с вещами!
– Шкуру напяливать? – по свойски спросил Праслов.
– Погодка нынче не задалась, но приказ есть приказ, – ответил вертухай, – Три минуты на сборы, – и захлопнул окошко. Очевидно, его слова следовало понимать так, что конвоируемым придется окунуться в зимнюю стужу.
Ясен бук, Праслов с Шарханом не успели бы собраться за три минуты, если б о переселении душ не было объявлено загодя. А так – все барахлишко уже было распихано по узлам. А камера сразу превратилась в необжитую и чужую. И не скажешь, что два календаря тут прокуковал. Праслов втиснулся в ставшее тесным за срок пребывания в «Углах» пальтишко с зашитыми в полу баксами. Как он ни мурыжил себя спортом, годы берут свое. Шархан проткнул лапами рукава фуфаечки. Праслов взвалил на плечо утрамбованную скарбом простыню, под мышку погрузил телек. Шархан тоже обвесился узлами, будто мешочник из революционного прошлого.
– Помни, – на последок нервно повторил злобным шепотом отставной смотрящий, – Спросят, я все еще главный, а ты – подпевала. И не проболтайся ни в коем разе, что ты – москвич.
– Не грузи ученого, лишенец, – отмахнулся Шархан, подвалил к двери и грюкнул в нее кулаком, – Готовы!
Вертухай открыл и против обыкновения не стал нацеплять браслеты. И даже пошел за спинами провожаемых искателей приключений не в двух метрах, а эдак в пяти, чтоб не слушать их скулеж. Сонно и пустынно было в конидорах «Малых крестов», только бушующая снаружи вьюга ломилась в зарешеченные окна. Только кашляли и сморкались дремлющие на постах дубари.
– А там розетки есть? – оглянулся Праслов, когда авторитеты свернули в административный корпус.
– Есть, есть, – дружески улыбался издали верухай, присвечивая фонариком, иначе ноги попереломаешь.
