Книга Крестовый отец, страница 66. Автор книги Игорь Чубаха, Александр Логачев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Крестовый отец»

Cтраница 66

Холмогоров разлепил губы.

— Какая теперь разница?

Заколоколил городской телефон. Шрам дернул шнур, ведущей к розетке. Аппарат заткнулся.

— Разница есть. Ты хочешь и дальше кумовать? — помаленьку Сергей стал классифицировать букет свербящей в носу вони. Ну, облепиха — раз. Два — разбита банка барсучьего сала. А три — какой-то бедуин пытался курить сушеный липовый цвет. Вон и козья ножка из листовки с упражнениями йогов валяется.

Начальник криво ухмыльнулся, мол, какое кумовство, труба всему так или иначе.

— Мы, начальник, еще не уперлись в тупик. — Шрам, чтоб не першило в глотке, закурил кумовской «Кемэл», бросил пачку на стол. К сигаретам потянулся и Холмогоров.

— Куда уж тупиковее, Шрамов, — промолвил хозяин СИЗО голосом остывающего трупа.

— Ладно, некогда шайбу гонять. Короче, я прорубаю твою роль в процессе. Чем ворочаешь, как выстроена схема? Будешь делать то же самое, но только подо мной и без прежней беспредельщины. Будем жить по понятиям, но систему ломать не будем.

Холмогорова, похоже, ничего сейчас уже пронять не могло бы. Завались в дверь Ясир Арафат с Маргарет Олбрайт, и то, наверное, не охренел бы.

— Если меня не зарежут твои прихлебаи, то выкинут со свистом мои командиры и, в лучшем случае, на пенсию. К гадалке не ходи.

— Не гони пустыху. Это будут мои заботы. Ты, начальник, выбираешь сейчас между смертью и продолжением жизни.

— Мне все едино, — пожатие плечами. — Под тобой, не под тобой. Ты, наверное, захочешь повязать меня? Чтоб я собственноручное признание накатал или на пленку наговорил, только твои кореша все авторучки растырили.

— А ты и так, начальник, повязан крепче крепкого. Я в курсе, сколько ты в общак не докладывал. И то, что Клима Сибирского по твоей указке завалили, тоже втыкаюсь и смогу перед людьми доказать. Тогда ты нигде не спрячешься.

И снова Холмогоров тоскливо уставился в окно.

— Я не договорил, Шрамов. Повязывай ты меня, не повязывай — все тебе без толку.

— Почему?

— Потому что меня вот так, — кум положил ручищи себе на горло, — держат. И та хватка посильнее любой твоей. Из нее мне никак не выскочить.

— Кто держит? — Шрам наклонился вперед.

— Человек. — Холмогоров прижмурил гляделки. Казалось, за последние пять минут у него на роже заметно прибавилось морщин. Может, и в самом деле прибавилось. — Всего один человек.

— Кто он?

— Логачев Александр Станиславович.

Имя-отчество отчего-то знакомые. Стоп-стоп, ну как же!

— Лепила?! — Шрам не скрыл своего обалдения.

— Доктор, — подтвердил кум.

Сергей мирканул, чтто начальник свихнулся и бредит. Вон и вещдоки по полу в облепиховом растворе киснут — газетки с астральной туфтой.

— Именно доктор. — Холмогоров давно уже забыл про сигарету в руке, она у него бесцельно дымилась. Дымок выписывал кренделя и параграфы, — Никто другой не смог бы… Обломался бы…

— Но как, на чем держит? Наркота?

— Ха! Если бы наркотики! Плевал я на наркотики. Плевал я на все, с чем можно справиться своими, этими вот, — кум показал раскрытые ладони, — руками. Поверь, что я управился бы со всем, что в твоей власти. В человеческой власти.

— Что, что, не тормози, начальник!

— СПИД. Слышал про такую болячку? У меня СПИД, Шрамов. И знает про то лишь доктор, у которого я прохожу каждый год медосмотры. Представь, если узнают все. От меня даже соседи по дому побегут, как от чумного. Представь, дети мои узнают. Только пулю в висок…

— А жена? — спросил ошарашенный Сергей.

— Я давно уже в разводе. Еще до того развелся. От каких-то шлюшек и подцепил. Я инфицирован, но не болен, понимаешь? Все как бы нормально, но где-то, — начальник ткнул себя пальцем в область сердца, — сидит зараза. Сколько по знахарям да по магистрам черной и белой матери не валандался — анализы безнадежны. Потому и пляшу под докторскую дудку. Думаешь, я устроил из СИЗО казино, бордель и деньговыжималку? Думаешь, мне это надо было?

— Ясно. — Сергею в натуре все стало, наконец, конкретно ясно и предельно понятно. Раз попутался начальник, второй, и дальше поволокло по кочкам. Коготок увяз — всей птичке веники, и без СПИДа запутываются и не такие селезни, — Сниму я тебя с докторской удавки, как спелый ананас с груши.

— И перекинешь себе в руку.

— Перекину. У тебя есть другие идеи? — Шрам поднялся. — Судьба твоя такая, начальник, на кого-то пахать. Где мобильник?

Должна быть мобила, куда без нее.

Холмогоров повернулся на стуле, снял с этажерки бюстик Горького на толстой подставке, что-то там сделал, подставка раскрылась, как шкатулка, и начальник извлек из нее «моторолу».

— Будем выправлять ситуацию, — сунув «трубу» в карман, Шрам двинулся к выходу. — Включай обратно городской и лечи всех подряд, что ты ведешь переговоры, держишь под контролем, вот-вот и все уладишь. Чтоб никаких штурмов, атак и снайперской подлости. Пока я не возвернусь. И кстати, снять тебя с докторской пики для меня раз плюнуть. У меня такие сыскари горбатятся, для которых отыскать закладку «В случае моей смерти…» проще, чем два пальца обоссать.

За дверью кабинета Сергей обнаружил прежнюю компанию.

— Что нафишкали?

— Ты знаешь, что нам делать? — взялся говорить за всех тот самый, лет шестидесяти.

— Знаю.

— Тогда, может, возьмешься банк держать?

— Возьмусь. С одним условием. Подчиняться без базара и своевольства. Никаких «почему» и «зачем». Кто вякнет против — сразу вне закона.

— Заметано, идет, да век воли не видать, — обступило со всех сторон.

— Тогда так. Обзовись, — Шрам кивнул ветерану.

— Мотор.

— Ты, Мотор, отвечаешь за начальнический корпус. Чтоб с заложниками не беспредельничать. Вертухайское оружие на место, в оружейку. Чтоб ни ствола не пропало. И ждать меня. Джеки, Боксер, Китай и ты, — Шрам показал на человека, зататуированного почти до полной синевы, — со мной.

Глава двадцатая. Окончательный диагноз

А скоро к нам придет веселый старый доктор.

Больной, веселый, старый доктор к нам придет.

А вот и он! Кхе-кхе… Веселый доктор.

Больной, веселый, старый доктор к нам идет.

1

— Йод на спирту заделан, падлой буду! Заценивай, сколько спирту напарим! Гляди, сколько пузырьков!

— Как парить собираешься?

— Как гуталин выпаривают. Мажешь на хлеб. Срань сверху ложится, а спирт вниз, на хлебушек стекает, пропитывает.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация