Например, на футбольном поле…
7. Обязательны размышления героя на общечеловеческие, философские темы, желательно с ненарочитым употреблением цитат классиков. Это повышает интеллектуальный уровень героя и привлекает искушённого, интеллигентного читателя.
«Красиво идут… Интеллигенция». В. И. Чапаев.
8. В повествовании необходимо отображать узнаваемые события, происходящие в стране или мире. Это добавляет достоверности и подчёркивает неравнодушное отношение автора к упомянутым событиям».
Это было последним пунктом рекомендаций. В принципе, ничего нового Антон не узнал. Мог бы ещё пяток добавить. Работа в библиотеке заставляла читать литературу всех жанров и направлений, в том числе и приключенческую прозу. Многое вполне соответствовало шпаргалке… Как-то даже странно. Творчество невозможно загнать в рамки, а тут загоняют… Хотя это, скорее, не творчество, а ремесло. А рекомендации – всего лишь один из инструментов ремесленника. Толстой тоже вывел пять правил для начинающего литератора, правда, при этом оставил полную свободу действий.
Попробовать взяться за работу Антон решил ещё в кабинете Льва Романовича. И даже не из-за денег, хотя они никогда не помешают. Неужели он, человек с высшим филологическим образованием, не напишет крепкий бестселлер, когда даже полуграмотные бездари умудряются издавать «шедевры» многотысячными тиражами? Разумеется, напишет! К тому же у него ещё осталось, что сказать читателю. Главное, не лениться. А идеи приходят в работе. Застрянешь – достаточно оглядеться. Обидно, времени маловато. Придётся поднапрячься…
Утром надо сгонять в библиотеку, взять напрокат компьютер, подаренный добрыми спонсорами-книголюбами. Свой роман Антон писал от руки в школьных тетрадках, затем перегонял на комп. А сегодня покумекаем над сюжетом. Кое-какая идея, кстати, уже есть…
Дома ждала мать. Приходила готовить обед и забрать вещи в стирку. У неё имелся запасной ключ от квартиры.
– Сынок, когда на работу-то? Ты ж без денег сидишь.
– Я на новую устроился, – Антон выложил на стол доллары, – уже аванс дали.
– Куда ещё?
– На фабрику грёз…
Глава 3
Ровно через месяц и одну неделю Антон поставил последнюю точку в романе и написал волшебное и милое каждому автору слово «Конец». Пахал он, как одержимый, по семнадцать часов в сутки, прерываясь лишь на обед и короткий сон. Иногда бегал в библиотеку для поиска необходимого материала. Писательский труд оказался тяжёлым и в физическом смысле. К вечеру глаза слезились от монитора компьютера, спина ныла, словно по ней долго лупили бейсбольной битой. Голова гудела от недосыпания. Возбуждённый мозг не всегда мог отключиться, бессонница стала постоянной спутницей. Но Антон поймал кураж и терпел. Он очень хотел успеть. К финалу он напоминал шахтёра, месяц не покидавшего забой, и едва сидел на стуле. Городские и мировые новости ему доносила мать, приходившая готовить, чтобы сын не отвлекался от творческого процесса.
Пару раз звонил Лев Романович, интересовался, как дела, просил дать что-нибудь почитать. Антон отказывался. Вот закончу, причешу текст, тогда читайте.
Названия к роману он ещё не придумал. Несколько вариантов у него имелось, но они были не очень коммерческими. Но шеф «Ариадны» просил не волноваться по этому поводу. Придумаем вместе. (На крайняк, можно купить за сто рублей). Закончив труд, Антон отвёз его Льву Романовичу и в ожидании ответа бездельничал на тахте, почитывая подаренного Жарова. Серьёзная вещица. От стрельбы к финалу закладывало уши, а комната наполнялась запахом пороховых газов и смердящих покойников. Судя по поступкам героя, Вменяемым его обозвали сгоряча. Особенно удалась автору первая глава, озаглавленная строго в традициях классики, «Детство». Вольная вариация на тему «мальчик в деревне нашёл пулемёт»… Жил с бабулей сиротинка десяти лет от роду, всех боялся, особенно пьяниц-соседей и подонков-сверстников, избивавших сироту без всякого повода. А ещё учителя изводили, глумясь над беззащитным школьником. И некому было за несчастного заступиться. После очередной порции тумаков убежал он в ближайший лесок дать волю слезам, да и нарвался там на партизанский схрон с оружием. Вполне пригодным к употреблению. Ящик патронов, пара ППШ в смазке, винтовочка с оптикой… И понеслась душа по кочкам. Досталось всем, кроме бабушки… «Детство».
Собственное творение, по мнению Антона, все-таки не грешило подобными сюжетными изысками. Он искренне считал, что отработал на совесть, и, главное, донёс до читателя свои мысли. Пускай даже в лёгком ключе. Содержание всегда важнее формы. Мало того, он влез в шкуру своего героя, переживал за него, сочувствовал, а один раз, выписывая финал, даже всплакнул перед монитором. Совершенно непроизвольно. Хотя человек не сентиментальный. Это было хорошим знаком. Он очень надеялся, что читатель не забудет прочитанное через минуту и не вышвырнет книгу в макулатуру. Но личное мнение – это личное мнение. Есть ещё издатель и публика.
Лев Романович вышел на связь через два дня. Голос в телефонной трубке звенел чистой радостью. Мало того, невиданное дело – он предложил Антону не утруждать себя дорогой в «Ариадну» и вызвался приехать сам. Антон не возражал. Угадывалась явная заинтересованность, а стало быть, он трудился не напрасно.
Ульянов прибыл в четыре часа с бутылкой настоящего «Хеннеси» и в сопровождении своего компаньона Ильи Данильца – тридцатилетнего толстячка с узкой, тщательно ухоженной бородкой. Антон пригласил гостей в комнату, в спешном порядке прибранную по такому поводу, принёс три рюмки и кое-какую закуску, найденную в холодильнике.
После первой рюмки, Лев Романович извлёк из папки распечатанный роман и взял вступительное слово. В течение следующих пятнадцати минут Антон прибывал в расслабляющей эйфории, сидя с открытым ртом. Слово «гениально» было самым слабым из услышанных им эпитетов. Роман сразил издателя наповал. И необычным сюжетом и стилем, и достоверностью образов… Никаких штампов, никаких ходульно-картонных персонажей…
Во время преамбулы Данилец разлил по второй рюмке.
– Признаюсь, положа руку на сердце, – продолжал взахлёб Лев Романович, – подобной вещи я не читал лет пять. Это настоящий прорыв в беллетристике. Акунин отдыхает!
Антон начал таять…
– Какая блестящая находка! Я имею в виду мормонов. Откуда вы про них столько знаете?
– В библиотеке нашёл…
– Я был уверен, что вы жили среди них. Настолько убедительно написано. Поздравляю, Антон. Дебют превосходный. Давайте за вас.
За себя Антон выпил с удовольствием. Кое-что из жизни мормонов он действительно вычитал в библиотеке, но в основном, придумал сам. Все равно никто не проверит…
– Есть, правда, одно небольшое замечание, – улыбнулся Лев Романович, поставив рюмку, – даже не замечание, а скорее, предложение… Дело в том, что у героя нет имени.
– Как это нет? – удивился Антон.
– Я имею в виду не фамилию-отчество. У героя должно быть что-то вроде красивого прозвища. В благородном смысле. Особенно, если персонаж сквозной, проходящий через несколько романов. Читатель сразу догадывается о ком идёт речь. Понимаете меня?
