— Вы серьезно размышляли над этим своим решением?
— О да.
Женщина, сидевшая за столом напротив Кейт, внимательно изучала ее через стекла модных очков в отделанной стразами оправе. Казалось, она смотрит на Кейт с одобрением.
— Хорошо, миз Муларки. Обсужу все это со своими партнерами, и с вами свяжутся. И мне хотелось бы знать, когда вы сможете приступить к работе?
— Мне надо предупредить мое начальство об увольнении за две недели, потом — я в вашем распоряжении.
— Отлично! — Женщина встала. — Вам нужен пропуск для выезда с парковки?
— Нет, благодарю вас. — Кейт пожала женщине руку и вышла из офиса.
Перед Кейт под низким небом угольных оттенков лежала Пайонир-сквер. Прилегавшие к ней узкие улочки были забиты машинами, а вот пешеходов было совсем немного. Даже бездомные бродяги, которые обычно обитали на лавочках в сквере и стреляли у прохожих сигареты и мелочь, в этот пасмурный, холодный день предпочитали укрыться в другом месте.
Кейт быстро зашагала по Первой авеню, застегивая на ходу свое пальтишко, которое носила еще в колледже. Она успела на автобус и вышла на остановке перед своим офисом без трех минут четыре.
Приемная их офиса была пуста. Кейт повесила пальто, бросила сумку и папку для бумаг на свой стол и направилась в кабинет Джонни.
— Я вернулась.
Джонни разговаривал по телефону, но знаком показал Кейт, чтобы она не уходила.
— Ну и чем же, по-твоему, — говорил Джонни в телефонную трубку, — я могу помочь тебе в этом деле?
Несколько секунд он, нахмурившись, слушал ответ.
— Хорошо. Но и ты будешь мне должен.
Повесив трубку, он улыбнулся Кейт, но это была уже не прежняя улыбка Джонни, та, от которой Кейт теряла голову. Прежней улыбки Кейт не видела у него с тех пор, как он провел ночь с Талли.
— Ты сегодня в костюме, — сказал Джонни. — Не думай, что я не заметил. В наших краях это может означать только две вещи. И поскольку мне известно, что ты не ведешь новости по телевизору…
— «Могелгард и партнеры».
— Рекламное агентство? И на какую же должность ты претендуешь?
— Администратор по работе с клиентами.
— Что ж, у тебя это отлично получится.
— Спасибо, но мне еще не предложили эту работу.
— Обязательно предложат.
Кейт ждала, что Джонни скажет еще что-нибудь, но он просто смотрел на нее так, словно что-то его беспокоило. Вероятно, глядя на Кейти, он вспоминал о ночи, проведенной с Талли.
— Пожалуй, мне лучше вернуться к работе.
— Подожди. Я работаю над репортажем для Майка Херта, мне бы не помешала помощь.
— Ну конечно.
Несколько часов они сидели рядом, склонившись над столом, голова к голове. И переделывали несколько раз проблемный сценарий. Когда они закончили работу, на улице было уже темно.
— С меня обед, — сказал Джонни, убирая бумаги. — Уже почти восемь.
— Ничего ты мне не должен, — возразила Кейт. — Я просто делала свою работу.
— И как я буду без тебя обходиться? — вздохнул Джонни.
Несколько месяцев назад, когда в душе Кейт еще жила надежда, от таких слов ее бросило бы в жар. Может быть, даже еще неделю назад.
— Я постараюсь подыскать замену.
— Ты думаешь, тебя легко будет заменить?
Кейт не знала, что на это ответить.
— А теперь я…
— Я должен тебе обед, не вздумай отказываться. Бери пальто, и пошли.
— Хорошо.
Они спустились вниз и сели в машину Джонни. Через несколько минут машина подъехала к плавучему строению на озере Юнион.
— Где это мы? — поинтересовалась Кейт.
— У меня дома. Не волнуйся, я не собираюсь сам готовить тебе обед. Просто решил переодеться. Ты-то разодетая.
Кейт изо всех сил пыталась справиться с эмоциями, снова пробудившиеся в ее сердце. Она ни за что не допустит, чтобы все началось вновь. Слишком долго она изводила себя мечтами о счастливом конце, который, как оказалось, был невозможен. Кейт прошла вслед за Джонни по мосткам на корабль, который оказался неожиданно вместительным.
Джонни тут же подошел к камину, где уже были сложены дрова, поджег, наклонившись, газеты, пробуждая к жизни яркое пламя. Затем он обернулся к Кейт и спросил:
— Хочешь выпить?
— Ром с колой найдется?
— Конечно. — Джонни сходил на кухню, приготовил и принес два коктейля. — Посиди пока тут, я сейчас вернусь.
Несколько секунд Кейт стояла, не зная, что делать. Она оглядела гостиную, поражаясь тому, как мало здесь было фотографий. На тумбочке рядом с телевизором стояла в рамке фотография пары средних лет в ярких одеждах. Мужчина и женщина стояли, прильнув друг к другу, на фоне растительности, наводившей на мысль о джунглях, окруженные детишками.
— Мои родители, — раздался за ее спиной голос Джонни. — Майра и Уильям.
Кейт резко обернулась, чувствуя себя так, словно ее застали за подглядыванием.
— Где они живут? — спросила девушка, отходя к дивану и присев на него. Ей было необходимо сохранять дистанцию.
— Они были миссионерами. Их убили в Уганде эскадроны смерти Амина.
— А где был в это время ты?
— Когда мне исполнилось шестнадцать, меня отправили в школу в Нью-Йорк. Больше я их не видел.
— Значит, они тоже были идеалистами?
— Что значит «тоже»?
Кейт не собиралась объяснять Джонни, что́ она открыла для себя в нем.
— Не важно, — сказала она. — Тебе повезло: тебя вырастили люди, которые во что-то верили.
Джонни посмотрел на нее, нахмурившись.
— Поэтому ты и стал военным корреспондентом? Чтобы воевать по-своему?
Джонни вздохнул и покачал головой. Он подошел к дивану и сел рядом с Кейт. И взглянул на нее так, словно видел впервые и хотел рассмотреть получше. От этого взгляда сердце Кейт забилось сильнее.
— Откуда ты знаешь?
— Ты о чем?
— Откуда ты знаешь меня?
Кейт улыбнулась, надеясь, что улыбка скроет ее растерянность и смущение.
— Мы много времени проработали вместе.
Последовала долгая пауза, прежде чем Джонни спросил:
— Так почему же на самом деле ты уходишь, Муларки?
— Помнишь, ты говорил о том, что ужасно хотеть чего-то, чего не можешь иметь? Мне никогда не стать ни суперрепортером, ни первоклассным продюсером. Я не из тех, кто живет и дышит новостями. Мне надоело делать то, в чем я недостаточно хороша.
