— Она любит тебя, но только по-своему, — сказала бабушка. — Поэтому она все время возвращается.
— Что-то не похоже это на любовь, — возразила Талли.
— Твоя правда, — согласилась бабушка.
— Мне кажется, я ей даже неприятна.
— Это я ей неприятна. Очень давно кое-что случилось, а я не… Впрочем, теперь это не важно. — Бабушка покрепче прижала Талли к груди. — Когда-нибудь она пожалеет о том, что пропустила эти годы, не провела их с тобой. В этом я абсолютно уверена.
— Я могла бы показать ей тогда свой альбом.
Бабушка внимательно поглядела на внучку.
— Это было бы замечательно. С днем рождения, Талли! — И она поцеловала ее в лоб. — А теперь мне пора идти. Твой дедушка неважно чувствует себя сегодня.
После того как бабушка вышла из комнаты, Талли сидела еще какое-то время, растерянно глядя на первый чистый лист подаренного ей альбома. Здорово будет дать его однажды почитать маме, чтобы она узнала обо всем, что пропустила. Но чем же заполнить альбом? У нее было несколько фотографий, в основном сделанных мамами подружек во время школьных праздников и походов, но не так уж много. Бабушка слишком плохо видела, чтобы пользоваться фотоаппаратом. И у нее была всего одна фотография мамочки.
Талли взяла ручку, аккуратно вывела в правом верхнем углу дату и нахмурилась. Что еще написать?
«Дорогая мамочка! Сегодня мне исполнилось одиннадцать лет».
С этого дня Талли стала собирать все, что могло бы рассказать о ее жизни. Школьные фотографии, снимки со спортивных мероприятий, корешки билетов в кино. Каждый раз, когда у нее выдавался удачный день, Талли спешила домой, чтобы написать об этом в альбоме и приклеить туда чек или билет, подтверждавшие, где она была и что делала. С какого-то момента Талли стала чуть приукрашивать события, стараясь казаться лучше. Она не то что бы врала — нет, просто кое-что преувеличивала. Талли старалась записывать все, благодаря чему ее мама сможет в один прекрасный день ею гордиться. Она заполнила сначала один альбом, а потом еще несколько. И на каждый день рождения она получала от бабушки в подарок новый альбом. Пока не наступил переходный возраст.
Тогда с Талли что-то случилось. Может, все дело было в ее груди, которая оформилась раньше, чем у других девчонок. А может, Талли просто устала поверять свою жизнь листкам бумаги, которые никто не собирался читать. К четырнадцати годам ее энтузиазм иссяк окончательно. Она сложила все свои детские дневники в картонную коробку, засунула ее глубоко в шкаф и попросила бабушку больше не дарить ей альбомы.
— Ты уверена, дорогая?
— Да, — твердо ответила Талли.
Она больше не скучала по матери и старалась вспоминать о ней как можно реже. И даже сказала всем в школе, что ее мать погибла, утонула, катаясь на яхте.
Эта ложь дала ей ощущение свободы.
Талли перестала покупать одежду в детских отделах магазинов и проводила немало времени в отделах для подростков. Она накупила себе облегающих кофточек, оставляющих открытым живот и дававших отличную возможность продемонстрировать появившуюся грудь. Также набрала плотно сидящих на бедрах брюк, соблазнительно обтягивавших попку. Все это приходилось прятать от бабушки, что, впрочем, было совсем не сложно. Надеваешь длинный дутый жилет и пулей выскакиваешь из дома — и пожалуйста, носи под жилетом все, что угодно.
Талли быстро усвоила, что, если правильно одеваться и вести себя определенным образом, с тобой будут дружить «самые классные» из одноклассников. По пятницам и субботам Талли говорила бабушке, что останется ночевать у подруги, и ездила кататься на роликах на Лейк-Хиллз, где никто никогда не спрашивал ее о семье и не смотрел на нее как на «бедную Талли». Она научилась курить сигареты, не кашляя, и жевать жвачку, чтобы отбить запах.
К восьмому классу Талли стала самой заметной девочкой в средней школе и, окруженная друзьями, почувствовала себя намного увереннее. В те моменты, когда от дел шла кругом голова, она почти не вспоминала о женщине, которой была абсолютно не нужна.
Но были дни, когда Талли чувствовала себя не то чтобы одинокой, но какой-то ущербной. Словно она тупо плыла по течению. А все люди вокруг просто временно занимали пустые места в ее жизни.
И сегодня был один из таких дней. Талли сидела в школьном автобусе, стараясь не прислушиваться к тому, о чем шушукались девчонки рядом с ней. Все, казалось, рассказывали друг другу исключительно про семейные дела. А Талли нечего было сказать на эти темы. Она была далека от ссор с младшим братом или сестрой, не знала, как наказывают родители, когда им дерзишь, и не имела представления о том, что такое поход с матерью по магазинам. К счастью, скоро автобус подъехал к ее остановке, и Талли вышла, не забыв устроить шоу из прощания с подружками. Талли громко смеялась и махала им рукой, всячески изображая полную беззаботность.
После того как автобус отъехал, она поправила на спине рюкзак и начала долгий путь к дому. Талли как раз повернула за угол, когда увидела его.
Потрепанный красный «фольксваген» с переводными картинками на боковых дверях.
2
Было еще темно, когда прозвенел будильник. Застонав, Кейт Муларки открыла глаза и уставилась в потолок. При мысли о том, что надо идти в школу, девочку стало слегка подташнивать.
Восьмой класс — это был настоящий кошмар. Да и весь семьдесят четвертый год стал для Кейт годом полного личного провала. Слава богу, до конца учебы оставалось не больше месяца. Впрочем, лето не обещало быть лучше.
В шестом классе у Кейт было две подружки, и они все делали вместе. Занимались в клубе верховой езды, ходили в молодежную группу и ездили друг к другу в гости на велосипедах. Но летом того года, когда им исполнилось по двенадцать лет, все закончилось. Ее подружки словно с цепи сорвались — по-другому это нельзя было назвать. Они стали курить марихуану и прогуливать уроки. Зато не пропускали ни одной вечеринки. А когда Кейт не захотела присоединиться к их новым развлечениям, ее просто прогнали. И точка. «Хорошие» дети не принимали ее в свой круг, потому что она якшалась с наркоманами. Теперь единственными друзьями Кейт были книги. Она перечитывала «Властелина колец» так часто, что помнила некоторые сцены наизусть.
Впрочем, это было не то, что могло бы помочь ученице восьмого класса стать всеобщей любимицей.
Кейт со вздохом вылезла из постели, приняла душ в крохотном чуланчике наверху, совсем недавно переделанном в ванную комнату. Затем Кейт заплела в косу свои прямые белокурые волосы и надела очки в роговой оправе. Очки были безнадежно несовременными — сейчас носили круглые и без оправы. Но папа сказал, что пока они не могут купить ей новые.
Спустившись вниз, Кейт вышла на заднее крыльцо, плотнее обмотала вокруг ног штанины пижамных брюк и засунула ноги в огромные черные резиновые сапоги, стоявшие на крыльце. Двигаясь как астронавт Нейл Армстронг на Луне, она направилась по грязи к сараю в глубине двора. Старая лошадь, подойдя к забору, тихонько заржала, приветствуя свою хозяйку.
