— Надень-ка вот это, или мне придется выстрелить в тебя еще раз.
Она начала давить на спусковой крючок.
Наконец Кейт сдалась.
— Хорошо. Ты победила. — Она надела повязку. — Но ты ведь, конечно, знаешь, что настоящие преступники завязывают своим жертвам глаза до того, как совершат преступление. Я всегда считала, что они это делают, чтобы затруднить опознание.
Талли молча взяла дорожную сумку Кейт и повела ее к машине.
— Что ж, не каждой жертве похищения повезло проехаться в шикарном «мерседесе», — прокомментировала Кейт.
Талли поставила диск в стереопроигрыватель. Они проехали под музыку мост Агейт-пасс-бридж, соединявший Бейнбридж с Сиэтлом, затем через земли резервации, где вдоль шоссе стояли стенды с фейерверками, изготовленными представителями местных племен.
— Куда мы едем? — спросила Кейт.
— Это — мое дело. Не твое.
Талли сделала музыку погромче. Теперь из динамиков звучал голос Мадонны — она пела «Папа, не читай мне мораль».
Через несколько минут обе женщины ей подпевали. Они знали почти все песни, и каждая возвращала их ненадолго в те времена, когда они были молоды. Мадонна, «Чикаго», «Зе Босс», «Зе Иглз», Принц, «Квин». «Богемская рапсодия» была их самой любимой сольной композицией. Время от времени они трясли головами под музыку, отлично имитируя Гарта и Уэйна.
Был уже третий час, когда машина подъехала к месту назначения.
— Приехали. Швейцар смотрит на тебя как-то странно, так что, возможно, ты захочешь снять повязку.
Кейт сорвала повязку с глаз как раз в тот момент, когда швейцар, распахнув перед ней дверь, приветствовал их прибытие в Салиш-Лодж. Словно со всех сторон сразу слышался рокот водопада Сноквалми, хотя отсюда его не было видно. Пол под ногами дрожал от мощи падающей воды, воздух казался тяжелым и влажным.
Талли подошла к стойке администратора, зарегистрировала их и проследовала за портье к их люксу, оказавшемуся угловым номером с двумя спальнями, камином в гостиной и видом на бурные воды реки Сноквалми, устремившиеся к водопаду.
Портье передал им расписание спа-процедур. Талли вручила ему щедрые чаевые, и они с Кейт остались вдвоем.
— Что ж, сначала самое главное.
Талли достаточно долго проработала на телевидении, чтобы знать, когда бывает необходим жесткий сценарий. Она определила формат и составила расписание на все время их пребывания в Салиш-Лодж. Открыв свой чемодан, она извлекла оттуда два лайма, дорожную солонку и самую дорогую бутылку текилы в своей жизни.
— По аперитивчику!
— Ты с ума сошла! Я не пила текилу уже несколько лет.
— Не заставляй меня снова стрелять, в пистолете кончается вода.
— Ну, хорошо! — рассмеялась Кейт. — Наливайте, бармен!
— Еще по одной, — тут же предложила Талли.
Кейт, пожав плечами, послушно кивнула.
— Хорошо. Теперь купальники. Переодевайся, халат в ванной.
Кейт, как всегда, повиновалась.
— Куда мы идем? — поинтересовалась Кейт, когда они проходили по выложенному блестящими плитками первому этажу.
Они дошли до спа-центра и, следуя указателям, направились туда, где принимали горячие ванны.
Они подошли к находившемуся в самом конце зала бассейну, вокруг которого были расставлены аксессуары в типичном для Северо-Запада азиатском стиле. Пахло лавандой и розами.
Талли и Кейт спустились в горячую бурлящую воду.
Кейт тут же со вздохом откинулась на бортик бассейна.
— Вот он — рай!
Талли смотрела на подругу, отмечая про себя, что даже сквозь пелену пара, поднимавшегося от воды, видно, какой изможденный у Кейти вид.
— Ты неважно выглядишь, — тихо сказала она.
Кейт открыла глаза. Талли заметила, как в них промелькнула злость, но тут же на ее лицо вернулось покорное выражение.
— Это все Мара. Иногда, когда она смотрит на меня, я вижу в ее глазах настоящую ненависть. Не могу передать тебе, как это больно.
— Она перерастет это.
— Так говорят все, но я в это не верю. Если бы только был способ убедить ее поговорить со мной, прислушаться к моим словам. Мы пытались посещать психолога, но Мара отказалась пойти на контакт.
— Ребенка нельзя заставить раскрыться. Только родители могут заставить их что-то сделать, правда?
— О, они еще как раскрываются! И ты просто не веришь в то, что слышишь, когда она заговорит. Если верить Маре, я — единственная мать на этом свете, которая замучила детей своей опекой.
Талли видела по глазам подруги, что Кейт глубоко несчастна, и хотя она понимала, что речь идет только о разочаровании и обидах матери, ей вдруг стало страшно. Неудивительно, что Джонни забеспокоился. В прошлом году Талли брала интервью у одной молодой матери, страдающей депрессией. Через несколько месяцев после интервью эта женщина выпила целый пузырек таблеток. При мысли об этом Талли приходила в ужас. Она просто обязана найти способ помочь Кейт.
— Может, тебе сходить к специалисту…
— Ты имеешь в виду мозгоправа?
Талли кивнула.
— Но мне вовсе незачем беседовать с кем-то о своих проблемах. Мне самой надо научиться быть более организованной, вот и все.
— Вряд ли твоя проблема в отсутствии организованности. Тебе совсем не обязательно ходить в каждый поход, шить костюмы для детских спектаклей и печь печенье для каждой благотворительной распродажи. И в школу твои дети прекрасно могут ездить на школьном автобусе.
— Ты говоришь, как Джонни. Сейчас, наверное, скажешь, что было бы лучше, если бы я делала все это и одновременно писала свою книгу. Знаешь, я попыталась. И продолжаю пытаться. — Голос Кейт сорвался, глаза увлажнились. — Где текила?
— Отличная идея. Давно мы с тобой не выпивали всерьез.
— Да уж, пора напиться как следует. — Кейт рассмеялась.
— Но через полчаса у нас массаж, так что придется подождать.
— Массаж! — Кейт с благодарностью взглянула на подругу. — Спасибо, Талли. Все это было мне просто необходимо.
Необходимо, но вовсе не достаточно. Теперь Талли отчетливо понимала это. Кейт требовалась настоящая помощь, а не несколько глотков текилы и грязевое обертывание. Ее подруга должна найти решение проблемы.
— Если бы ты могла изменить в своей жизни всего одну вещь, что бы это было?
— Мара, — печально ответила Кейт. — Я все бы отдала за то, чтобы мы снова стали подругами, чтобы она вела себя нормально.
И тут на Талли вдруг снизошло магическое озарение. Она знала, как все исправить!
— А что, если тебе прийти на мое шоу? Тебе и Маре? Мы могли бы сделать раздел, посвященный отношениям дочерей с матерями. Лучше, если это будет прямой эфир, чтобы Мара знала, что никакого монтажа не будет. Она поймет, что ты ее любишь, поймет, как ей повезло с матерью.
