— Я не имею с ним связи, — на всякий случай снова сказал
Савельев, уже менее решительно.
— Вот наши телефоны. — Дронго положил на столик визитную
карточку-книжку своего отеля.
— Ну, если хотите, можете ее оставить, — пожал плечами
Савельев, — просто в качестве сувенира.
— Пусть он нам позвонит, — проигнорировал его слова Дронго,
— повторяю, что это очень важно. Можете сказать, что убит Лозинский.
Савельев заметно побледнел. Потом машинально взял свою
кружку с пивом, поднес к губам и только тогда обнаружил, что она пуста.
— Кого убили? — немного заикаясь, спросил он.
— Вы прекрасно все слышали, — холодно произнес Дронго,
выходя из гостиной.
— Будьте добры, передайте ему наш разговор.
На обратном пути в Берлин он все время молча глядел на
мелькавшие за окном вагона пейзажи. Наконец Потапчук не выдержал.
— Думаете, он позвонит?
— Вы знаете его лучше меня, — повернул к нему голову Дронго.
— Как вы считаете, он позвонит?
— Думаю, да, — кивнул Потапчук.
— Мне тоже так кажется. Вы не проголодались? У нас в отеле,
в правой части здания, есть изумительный итальянский ресторан «Феллини».
Предлагаю вам там пообедать.
— Они ищут покупателя, — вспомнил Потапчук о состоявшемся
разговоре, — через Лозинского и Сарычева искали покупателя.
— Верно. Потому он и принял нас за покупателей. Вы видите,
мистер Потапчук, как плохо путешествовать в вашей компании. У вас очень характерная
внешность. А я всегда считал, что внешность «ликвидатора» должна быть
незаметной, чтобы не бросаться в глаза. Хотя, наверное, это устоявшиеся штампы,
а в руководстве КГБ всегда старались избегать повторов. Насколько я знаю, во
всяком случае.
— При чем тут моя внешность? — спросил Потапчук.
— Он же сразу обратился к нам по-русски. Надеюсь, вы не
считаете, что он узнал меня, а не вас.
— Это еще неизвестно, — на всякий случай сказал
«ликвидатор», — он просто считал, что мы приехали из России.
— Не стану с вами спорить. Но я все время думаю о том случае
в баре. И все больше убеждаюсь, что там сидел еще кто-то чужой. Но восстановить
картину событий достаточно сложно. Началась суматоха, крики, стрельба, а я,
признаться, надеялся увидеть одного связного, и никак не больше. Но сейчас
считаю, что там присутствовал главный покупатель документов, не замеченный
нами.
— А вы не помните, кто именно там сидел?
— Пытаюсь вспомнить. Но там находилось человек двадцать, не
меньше. И потом эта неожиданная стрельба, когда началась проверка документов.
Признаюсь, в этот момент я больше думал о себе, чем о неведомом покупателе.
В отель они вернулись через три часа. Получив внизу ключи,
пообедали в ресторане и лишь затем пошли к лифту, чтобы подняться на шестой
этаж. Их номера располагались с правой стороны коридора и выходили окнами на
площадь. Дронго первым достал свой ключ. Вставляя его в замочную скважину, он
услышал телефонный звонок в своем номере. Быстро шагнув в комнату, он поднял
трубку.
Потапчук вошел следом за ним.
— Слушаю вас, — немного напряженным голосом сказал Дронго.
— Кто со мной говорит? — услышал он хриплый голос
незнакомца.
— А кто вам нужен?
— Позовите Виктора Потапчука, — потребовал незнакомец, и
Дронго передал трубку напарнику.
— Слушаю, — сказал тот, облизывая внезапно пересохшие губы.
— Виктор, это ты? — сразу узнали на другом конце провода. —
Я не поверил в твой приезд.
— Игнат, — узнав голос своего бывшего руководителя, Потапчук
ошеломленно взглянул на Дронго, — где ты находишься?
— В раю, — засмеялся Савельев. — Надеюсь и ты скоро
очутишься здесь, во Франции. Это даже лучше, чем в настоящем раю. Поверь мне на
слово.
Глава 24
В Ниццу они прилетели, сделав пересадку в Париже. Им почти
не пришлось ждать, приземлились без двадцати пяти двенадцать рейсом 1529
авиакомпании «Эйр-Франс» и уже через час десять минут вылетели в Ниццу из
аэропорта имени Шарля де Голля, куда обычно прибывали самолеты из Берлина. Рейс
316, на который они успели зарегистрироваться, был один из немногих, вылетающих
именно из этого аэропорта. В большинстве своем самолеты «Эйр-Франс» и
«Эйр-Интер» летели в Ниццу из аэропорта Орли, и им пришлось бы потратить еще
около часа, добираясь туда.
Ницца встретила их теплой погодой, словно сюда уже пришла не
только весна, но и подталкивающее ее лето. Уже в аэропорту они окунулись в
мягкую обволакивающую духоту, столь характерную для побережья Лазурного берега.
Такси стояли прямо у здания аэропорта, за стойкой регистрировали билеты
пассажиров, летевших в Монако. В самом «игорном княжестве» не было аэропортов,
способных принимать самолеты, и туда добирались лишь на вертолетах.
В здании аэропорта на самом видном месте висела таблица всех
гостиниц не только Ниццы, но и ее не менее знаменитых соседей — Монако и Канн.
При этом желающий мог бесплатно позвонить в любой отель и заказать номер по
своему усмотрению. Дронго сразу увидел знакомую на весь мир вывеску отеля
«Негреско».
Заметив его взгляд, Потапчук нахмурился. По количеству
звездочек и добавленному слову «люкс» он понял, что Дронго вновь закажет самую
лучшую, а следовательно, и самую дорогую гостиницу. Он уже шагнул к напарнику,
собираясь гневно возразить, когда тот поднял трубку и на английском языке
заказал два одноместных номера в «Негреско».
— Зачем вы это делаете? — спросил Потапчук, когда они
направились к стоянке такси.
— Привычка, — произнес Дронго, — я люблю жить только в очень
хороших отелях. Или у себя дома.
— А где ваш дом? — подозрительно спросил Потапчук.
— Вообще-то у меня две квартиры, — признался Дронго, — в
двух разных городах, ставших ныне столицами разных государств. Но по природе
своей я немного «человек мира». Наверное, я даже более космополитичен, чем
думал. Мне одинаково хорошо в Буэнос-Айресе и Нью-Йорке, Париже и Мадриде,
Стамбуле и Пекине. Может, это просто страсть к перемене мест, как вы считаете?
Они сели в такси, и Дронго назвал отель. Водитель
уважительно кивнул, и машина выехала на широкую трассу.
— И везде вы живете в дорогих отелях? — спросил Потапчук.
— Стараюсь, во всяком случае. Это невероятное удовольствие,
Виктор Николаевич. Я понимаю, во время ваших «командировок» вам приходилось
жить где попало, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, но не
забывайте, я был официальным лицом, экспертом ООН. Нам обычно выделяли отели
высшей категории.
