— Явились наконец. Ну, а я вас уже заждался…
Глава 22
Все было ясно с первых шагов. В последние годы общая
нестабильность нарастала буквально с каждым днем. Начала, в восемьдесят
девятом, легкий успех польской «Солидарности» на первых демократических выборах
в странах восточного блока. Затем нарастание напряженности в соседней ГДР,
вызванное неустойчивым состоянием в стране. Ситуацию во многом спровоцировал и
Михаил Горбачев, прибывший на празднование сорокалетия страны и выразивший
серьезное недовольство «замедлением темпов реформ». Он еще не знал, что это его
последний визит в страну, вскоре исчезнувшую с политической карты мира.
Недовольство «старшего брата» моментально отразилось на
положении самого Хонеккера, которого убрали буквально сразу после отъезда
Горбачева из страны.
Сменивший его Эгон Кренц, пустомеля и болтун, не сумел
исправить положения.
Правящий режим в ГДР мог удержаться только благодаря
советским войскам, но Горбачев запретил им вмешиваться во внутренние дела
Германии. Стена пала под напором с обеих сторон, и весь мир увидел, как пляшут
люди на ее обломках, отчетливо символизирующих раздел мира.
Затем сработал знаменитый «принцип домино», некогда
изобретенный в недрах ЦРУ. После выпадения одной костяшки домино рушатся и
остальные, соединенные с ней одной цепью. В Румынии, где царил самый одиозный
режим личной диктатуры семьи Чаушеску, произошел настоящий взрыв народного
недовольства, который смел с лица земли этот ненавистный строй. Ради
справедливости стоит отметить, что за быстрым падением государственного
устройства ГДР и Румынии стояли объединенные усилия спецслужб Запада и КГБ,
парадоксальным образом устранившегося от контроля за ситуацией. Никто не мог
даже предположить, что таким образом новый председатель КГБ Крючков доказывал
свою личную преданность генсеку, полагая в будущем все поставить на свои места.
Но ситуация явно выходила из-под контроля безвозвратно. В
Болгарии вынудили уйти Тодора Живкова, в Венгрии к власти приходят правые
партии, в ГДР стремление к объединению уже невозможно остановить. К лету девяностого
года стало ясно, что восточный блок полностью деморализован и обречен. Но
существовал еще Советский Союз.
Западные страны явно не успевали за событиями. Во время
бурного развития румынской революции они даже осторожно зондировали вопрос о
возможности введения советских войск в Румынию, на что получили резкий отказ
Горбачева и Шеварднадзе. Но уже через два месяца Горбачев воспользуется
подобным «карт-бланшем» и введет войска в Баку. Произойдет своего рода базарный
торг, во время которого Горбачев милостиво разрешит пляску на обломках
Берлинской стены, а западный мир не менее благосклонно закроет глаза на
кровавую январскую бойню, устроенную Горбачевым в Баку.
Но спустя год уже не вызывало сомнений полное крушение
восточного блока, и западные страны резко осудили, когда в Вильнюс снова ввели
русские танки и войска. Но на этот раз Горбачев твердо решил не отступать.
Единство Советского Союза — последняя карта, еще остававшаяся в его руках.
Однако январские события в Вильнюсе заставили руководство
КГБ пересмотреть свои планы. Стало ясно, что в любой момент может произойти
общая дестабилизация ситуации и Литва выйдет из страны. Именно тогда
принимается секретное решение об «агентах центрального подчинения». Во всех
республиках, особенно в Закавказье и Прибалтике, наиболее склонных к
сепаратизму, создавались организации такого рода, куда входили и прежние
«агенты центрального подчинения», которые и раньше давали информацию напрямую в
Москву, минуя местные органы безопасности. Теперь этим агентам предстояло сформировать
местные резидентуры и быть готовыми функционировать в условиях отделения их
собственных республик от единой страны, в условиях автономного существования.
Для организации такого рода резидентуры и упорядочения
координат «агентуры центрального подчинения» в каждую республику засылалась
специальная группа КГБ.
Это произошло уже после мартовского референдума, на котором
подавляющее большинство населения Союза проголосовало за единую страну. Имея
подобный результат народного волеизъявления, руководство КГБ начало действовать
более активно.
В Вильнюс, Тбилиси и Ереван, как столицы самых опасных
республик, были командированы наиболее опытные профессионалы для проведения
сверок по работе «агентур центрального подчинения». В то время в этих трех
республиках у власти уже находились оппозиционные группировки, возглавляемые
такими сепаратистами, как Ландсбергис, Гамсахурдиа и Тер-Петросян. При этом в
Литве все еще функционировала республиканская служба КГБ, не подчинявшаяся
местным властям, а в Грузии и Армении продолжали оставаться достаточно большие
силы для нанесения ответного удара победившим сепаратистам.
В Литву отправилась самая опытная группа в составе Савельева,
Лозинского, Потапчука и Семенова. Они проживали на конспиративной квартире и
почти не имели контактов с местными офицерами КГБ, общались с ними через
посредников, одним из которых, и самым важным, был полковник Лякутис.
Документы готовились больше двух месяцев, с июня по август.
Одновременно и параллельно в республике работали специальные группы Главного
разведывательного управления Генерального штаба СССР и оперативная группа
Министерства внутренних дел, которое к этому времени возглавлял беспощадный к
компромиссам и твердый в отстаивании собственных взглядов генерал Пуго.
Возглавлявший группу полковник Игнат Савельев считался
опытным офицером КГБ. Он готовил не просто агентов, он готовил глубоко
эшелонированную агентуру, способную действовать в течение многих десятилетий в
автономных условиях независимого существования. Похоже, Савельев и ему подобные
офицеры предугадывали возможные варианты развала Советского Союза.
Шестнадцатого августа все было готово. Но Савельев принял
решение выехать девятнадцатого, чтобы успеть сдать документы к двадцатому
числу. Они рассчитывали еще поработать в субботу и воскресенье. Уже
восемнадцатого начали поступать неясные сведения, заставившие предположить
возможную активизацию действий КГБ, и не только в странах Прибалтики.
Вечером семнадцатого Савельев выехал в Ригу, чтобы
встретиться в гостинице «Латвия» с одним из агентов, уже давно сотрудничавшим с
КГБ. Завербованный еще в годы своей работы в России, он, переехав в Вильнюс
десять лет назад, все так же исправно давал информацию, которая оплачивалась из
специальных целевых средств КГБ. В отличие от агентуры МВД, почти не получающей
денег, так как она в основном состояла из уголовников и сутенеров, а
выделявшиеся средства часто присваивали сотрудники уголовного розыска, агенты
КГБ вознаграждались аккуратно.
Агент по кличке Маркиз ждал полковника Савельева в номере
люкс на девятом этаже. Эти номера располагались несколько в стороне от общего
коридора, где всегда находился дежурный администратор. В номер можно было
попасть прямо с лестницы, что Савельев и сделал, войдя в комнату без стука.
Большой номер люкс состоял из гостиной, спальни и двух туалетов, один из
которых располагался у входа.
