— Мы строим свою внутреннюю и внешнюю политику, не
ориентируясь на мнение Москвы, — чуть покраснев, твердо сказал лидер партии. —
Мне казалось, вы разделяете наши убеждения.
— Конечно, — улыбнулся хозяин кабинета, — надеюсь, вы не
собираетесь заносить меня в список «агентов Кремля»? Но учет реальностей — это
азбука любой политики. Мы обязаны считаться с действительностью нашей
сегодняшней жизни.
— Поэтому мы должны все время оглядываться на Москву?
— Нет, Просто мы обязаны оставаться реалистами. Литва не
Польша и не Венгрия. Мы находимся слишком близко от Москвы, граничим с Россией.
И наши неосторожные движения под боком у слона могут вызвать очень неприятные
последствия, в том числе и для нас самих.
— Я вас не понимаю, — развел руками бывший музыкант, — вы
ведь все время соглашались со всеми нашими идеями, полностью нас поддерживали.
А теперь призываете изменить наш курс. Сегодня, когда мы наконец победили, вы
хотите, чтобы мы трансформировали свои взгляды? Согласитесь, это будет
выглядеть очень странно в глазах наших сторонников.
— Их мнение меня волнует меньше всего, — цинично заявил
хозяин кабинета. — Неужели вы ничего не хотите понять? Времена изменились.
Сегодня в Москве сидят другие люди. И ситуация в мире несколько иная, чем
раньше. Никто не захочет из-за нашей маленькой республики начинать мировую
конфронтацию. НАТО и так уже приняла в свои ряды все восточноевропейские
страны. Это все, на что они могли пойти. На большую конфронтацию с Москвой они
не решатся. Я говорил с германским послом, он советовал нам не проявлять
излишней горячности в этом вопросе.
— И об этом вы заявляете мне в такой день! — с горечью
заметил лидер партии. — Я не смогу объяснить нашим людям, почему мы
отказываемся от наших принципов.
— Кстати, насчет ваших людей, — неприятно усмехнулся хозяин
кабинета. — Давайте поговорим о субъективном факторе. Я надеюсь, теперь вы
станете более разумны и не будете подставляться, как в прошлый раз, когда даже
ваш министр иностранных дел оказался бывшим осведомителем КГБ.
— Никто не застрахован от ошибок, — подняв голову, лидер
партии блеснул стеклами своих очков, — но мы всегда честно признавали свои
ошибки. И когда публиковали архивы нашего КГБ, и когда выявляли бывших агентов
местной госбезопасности. Лучше вскрыть нарыв, чем делать вид, что его нет.
— Вот в этом я с вами абсолютно согласен. Но еще лучше
постараться избегать нарывов. Москва может получить очень большой козырь, если
в состав вашего правительства опять попадут люди, материалы на которых по
непонятной логике вдруг окажутся в архивах КГБ. Вы меня понимаете?
— Не понимаю, — привстал с места лидер партии. Он сделал
несколько шагов по кабинету. — Я ничего не понимаю.
— Наши друзья убеждены, что в состав вашего кабинета будет
введено несколько бывших осведомителей КГБ или прямых агентов нынешних
спецслужб России. Чтобы в решающий момент оказать давление лично на вас и на
парламент, добиваясь срыва принятия решения по НАТО.
Он говорил это спокойным, размеренным тоном, с легким
презрением глядя на мельтешившего перед ним несостоявшегося музыканта. Он был
не просто хозяином кабинета. Он являлся одним из тех, кто закулисно определял
политику республики, независимо от того, кто именно стоял в этот момент у
власти. Об этом знал нервничавший лидер победившей партии.
— Объясните, что вы хотите сказать? Я не соображу, к чему вы
клоните.
— Нам нужны гарантии того, что в решающий момент ваш кабинет
не подаст в отставку и стабильность республики будет обеспечена, — пояснил,
улыбаясь, хозяин кабинета.
— Мы опубликовали наши данные. Весь архив бросили в нашей
республике и…
— Нет, — довольно бесцеремонно перебил гостя хозяин
кабинета, — вы сумели получить только то, что вам оставили. Оставили специально
для того, чтобы вы убрали нескольких слишком ретивых радикалов из своего
прежнего правительства. А самые ценные материалы успели исчезнуть до опубликования.
В том числе и по «агентам центрального подчинения». По тем самым агентам,
которые напрямую давали информацию Москве и о которых вы ничего не знаете. А
они ведь наверняка участвовали в вашем движении. Уже тогда Москва не очень
доверяла не только вашему Народному фронту, но и местным лидерам компартии, и
местной госбезопасности.
— Что вы от меня хотите? — спросил лидер партии. Он как-то
съежился, словно постарел, и уже не смотрел в неприятно нагловатые глаза
хозяина кабинета.
— Чтобы мы с вами реально представляли всю картину, нам
нужно получить данные по «агентам центрального подчинения», — охотно пояснил
хозяин кабинета, — то есть необходимо завладеть этим архивом.
— Это невозможно. Вы ведь знаете, русские на это не пойдут
никогда. Это невероятно.
— Вот здесь позвольте с вами не согласиться, — усмехнулся
хозяин кабинета.
— В нашем мире все возможно. А тем более в обстановке того
хаоса, в котором все еще пребывают бывшие республики Советского Союза.
— Вы советуете нам обратиться с официальным требованием к
Москве? — разозлился лидер партии. — Вы думаете, они нам ответят положительно?
И вообще, можно ли говорить на подобные темы?
— Разумеется, нет. И не надо никуда обращаться. Какая
разведка мира захочет выдать своих агентов? Нет, это несерьезно. Но ведь с
документами работали живые люди, сотрудники бывшего КГБ, уволенные из органов в
основном по политическим причинам. Все эти люди до сих пор живы и здоровы. Я
ведь не предлагаю вам отправить своего агента на Лубянку или в Ясенево, чтобы
выкрасть документы бывшего КГБ. Я предлагаю найти профессионала, который сумеет
решить эту проблему, не прибегая к столь крайним мерам. Своего рода хорошего
аналитика, способного просчитать все варианты, выйти на нужных людей и дать нам
необходимую информацию по вашему будущему кабинету. На этот раз нам потребуется
полная гарантия, что в состав кабинета не попадут бывшие агенты КГБ и люди
влияния Москвы.
— Кто может дать гарантию? — пожал плечами лидер партии.
— Я нашел такого человека, — холодно заметил хозяин
кабинета. — Это лучший в мире аналитик, человек-легенда, который сможет сделать
все, что нас интересует. Сделать быстро и в срок. Это Дронго.
— Как вы сказали? — изумился бывший музыкант. — Это его
кличка или имя?
— Скорее первое. Имя свое он никому не раскрывает. Когда-то
он считался лучшим профессиональным аналитиком в комитете экспертов ООН. По
мнению бывших специалистов КГБ, он один вполне заменяет небольшой
научно-исследовательский институт. Вы можете себе представить такого человека?
— Его еще нужно найти, — отмахнулся лидер партии.
— Это уж моя забота, — улыбнулся хозяин кабинета. — Вы
дадите мне несколько толковых чиновников, а я с их помощью попытаюсь его найти.
