- Как говорил Валерий Олегович, прямо раскаявшийся атаман Кудеяр, - не удержавшись, опять зацепил ее Ледников.
Валерия не стала реагировать на его колкости. Ей было не до них.
- Рафа тогда пришел в бешенство, а Муромский просто заснул и, судя по всему, утром совершенно забыл, что рассказывал сыну. А вот Рафа не забыл… На него перспектива делить деньги не только с матерью, но и с неведомым братом произвела неизгладимое впечатление. Однажды он даже пристал ко мне с расспросами: не знаю ли я чего о прошлом отца? Про каких-то там чистых девушек и сопливых детишек?.. Так что он эту сказку воспринял всерьез. И даже прошипел что-то вроде того, что, может быть, есть смысл во всем этом окаменевшем дерьме покопаться. А вот это уже не забыла я… И обратилась к своему приятелю, работающему в частном сыскном агентстве.
- И каков же был заказ?
- Отправить человека на родину Муромского, чтобы он провел основательные раскопки в его прошлом. Причем не брезговал и разными слухами. Человек съездил. Так я узнала про Леню Горегляда. Потом я нашла время и поехала туда сама.
- План уже был готов?
- Нет. Для начала я должна была посмотреть на Леню. А вдруг он оказался бы каким-нибудь тупым продажным ментом или вовсе бандитом?.. Но он оказался очень симпатичным парнем, с которым вполне можно было иметь дело. Мы познакомились и…
- И он влюбился в вас до безумия. Потому что таких женщин, как вы, в его жизни до этого не было и не предвиделось.
- Думаете подействовать на меня лестью? - осведомилась Валерия.
- Да нет, я действительно так считаю.
- Да, это было несложно… В постели он просто светился от счастья. Это было даже трогательно.
- А вы? Что вы испытывали к симпатичному, но безнадежно провинциальному милиционеру?
- Он уже работал в службе безопасности местного банка, - уточнила Валерия. - А я… Вы не представляете, в каком я была тогда состоянии. Я уже точно знала, что Муромский способствовал смерти отца и обобрал его. Я уже знала, что он приложил руку к гибели матери. А еще я поняла, что он никогда не даст мне денег на собственное дело и уже готов выкинуть меня из компании ради какой-то совсем юной девицы… Он предложил мне ехать в Лондон к его сыну в этой оскорбительной, унизительной роли. А Рафа при встрече потирал ручонки и говорил, что в Лондоне нам никто мешать не будет, что хозяин - барин… Я привезла Леню в Москву, заставила провести генетическую экспертизу и, когда заключение было у него на руках, сказала, что надо действовать, если он хочет, чтобы мы были вместе и жили где-нибудь в Европе, не нуждаясь в деньгах.
- И что, он сразу согласился?
- Как это говорится в романах… Ради нее он был готов на все. Это как раз про него. Знаете, я даже иногда побаивалась этой его преданности… Я купила ему билет в Мадрид, а сама улетела в Лондон. Через месяц прилетела в Испанию, встретила его в аэропорту и поселила в гостинице. На виллу Муромского, где бывала много раз, отвезла его тоже я, предварительно нарисовав ему подробный план поместья. Я отвлекла охранника, который меня хорошо знал, и Леня проскользнул в это время внутрь.
- Послушайте, вы же разумный и деловой человек. Неужели вы рассчитывали, что Муромский ему что-то вот так возьмет и отдаст?
- Дело в том, что он сильно переменился в последнее время…
- Это я уже слышал в исполнении Валерия Олеговича - в старом разбойнике «совесть Господь пробудил».
- Насчет совести говорить не буду, поскольку не знаю… Там возникло новое обстоятельство. У Муромского обнаружился рак. Причем уже в последней стадии. Узнав об этом, семейство начало черную войну за наследство. На его глазах и не стесняясь в средствах. Я подумала, что в таком состоянии он, узнав о Лене, мог повести себя, так сказать, нетрадиционно… Но, как вы знаете, смерть ему пришлось принять то ли от яда, то ли от воды…
- Судя по всему, и от того и от другого вместе.
- После смерти Муромского у нас оставался один вариант - Рафа. И мы полетели в Лондон. Я сняла Лене квартиру, придумала, как изменить его внешность и вырядить рок-музыкантом…
- О содержании последнего варианта завещания вы знали?
- В точности нет. Могли только гадать. Но я подозревала, что Рафе может обломиться только небольшая часть. И когда он стал форсировать сделку с лордом, я решила, что его надо остановить. Пока он не вбухал в этот дурацкий проект все деньги, что Муромский выделил ему когда-то на бизнес-опыты. Надо было торопиться…
- Но он же вел себя так, словно все деньги Муромского достались ему? Собирался покупать футбольный клуб?
- Это был блеф. На самом деле ему уже мерещилась нищета… Он-то знал, что мать с огромным наслаждением пустит его по миру. Леня решил для начала поговорить с ним, как брат с братом, хотя я ему говорила, что это бесполезно. Можете себе представить, что из этого получилось!
- И тогда Валерий Олегович предложил жесткий вариант…
- А другого выхода не было. И я подсыпала ему, когда он собирался в театр, азалептин в пищу…
- Но зачем? Зачем этот шум с припадком в театре? Неужели нельзя было сделать это по-тихому?
- Как? Тащить его на квартиру Лени отсюда? Устроить засаду на улице? Для этого нужны люди, а Леня был категорически против моего участия в каком бы то ни было виде. Я должна была остаться вне подозрений… Вот и придумали - ему станет плохо в театре, а Леня, оказавшись поблизости, скажет, что он его друг, и «отвезет его домой»… Все так и случилось. Единственная промашка - я не угадала с дозой. Ему стало слишком плохо, и это привлекло внимание.
Она сказала это без всяких эмоций, совершенно безразлично.
- Я была уверена, что, придя в себя в чужой квартире, услышав, что у него есть брат, который требует свою долю и готов выбить ее любыми способами, он от страха подпишет все, что угодно! Ведь он чудовищный трус. А он… Он ни на что не соглашался.
- Возможно, что-то случилось с психикой… Он мог просто перестать отдавать себе отчет в происходящем. Или перестать реагировать на боль.
- Какая там боль! - отмахнулась Валерия. - Леня боялся его и пальцем тронуть. Только вел с ним душеспасительные разговоры о совести и справедливости. Представляю, что Рафа про него думал…
- А вы хотели, чтобы Леня его пытал? - поинтересовался Ледников. - Может, вы этого требовали?
Валерия внимательно посмотрела на него и поправила волосы, как всегда делают женщины, когда не знают, что говорить. Потом спокойно сказала:
- Нет, я этого от него не требовала. Я только объясняла ему, что раз уж мы вступили в эту игру, то отступать уже поздно. В конце концов, он работал в милиции и должен был знать, как добиваются нужных показаний.
- Ну, способы подавить волю существуют разные… - усмехнулся Ледников. - А журналист Кросби с его статьями тоже ваша работа?
- Да, я знала его еще со времен работы на Муромского. Мы ему поставляли материалы о русских олигархах, а он писал… Видя, что Рафа уперся, я решила, что на него подействуют статьи, из которых следует, что его уже все списали, что он уже для всех мертв, что на сделке с лордом поставлен крест… Еще статьи были нужны для того, чтобы направить полицию по их любимому адресу - к козням КГБ.
