— Ты нашел меня, — сухо констатировала она. Йен не
был готов к такой встрече, поэтому ее тон поверг его в замешательство. Он греб
наравне с Джорджо всю дорогу, подвергая свою жизнь опасности вторично за эту
ночь, рисковал подхватить воспаление легких, потому что так и не успел
переодеться, и все для того, чтобы сказать ей, как сильно он ее любит. И в
ответ он получил лишь безразличие. В груди у него возникло смятение, с которым
он не мог справиться.
— Да, нашел! — в тон ей ответил Йен. — Ты
думала, что можешь просто так сбежать? Если помнишь, ты все еще находишься под
судом и под моей ответственностью.
Бьянке показалось, что ее сердце опустилось на самую глубину
бухты. Вот почему он пришел за ней! Не потому, что любит, а потому, что не
хочет уронить в грязь свое доброе имя человека, которому вверена судьба
осужденного на смерть узника. Его обращение вызвало у нее лишь презрительную
усмешку. Она поспешила запрокинуть голову, чтобы Йен не увидел катящихся по ее
щекам слез.
— Конечно, как я могла забыть. Непростительно с моей
стороны.
Услышав ее голос, полный равнодушия, Йен растерялся. Значит,
она бежит потому, что не хочет стать его женой. Он доставлял ей физическое
удовольствие, но никаких чувств не вызывал. Поэтому перспектива провести в ним
всю жизнь повергла ее в такой ужас, что она захотела бежать за море. Но ведь
она сказала, что…
Йен вымолвил почти бессознательно, и в его голосе прозвучала
неизбывная боль:
— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Ты ведь
говорила, что любишь меня.
Бьянка ответила не сразу, не будучи уверенной в том, что
хорошо расслышала. А вдруг это просто дьявольские шутки ветра? И наконец,
призвав на помощь все свое самообладание, она рискнула открыть самую глубокую
тайну своей души.
— Потому что ты не любишь меня! — крикнула она.
— Это неправда! Я люблю тебя! Я всегда тебя любил! Это
ведь так очевидно, — отозвался Йен.
— Очевидно?! Но ведь ты ушел из зала суда, когда мне
вынесли смертный приговор!
— Я просто был не в себе. И к тому же я должен был…
кое-что проверить. — Это оправдание показалось ничтожным даже ему самому.
Бьянка почувствовала, что ее тело стало невесомым и что она
смотрит с высоты самой высокой мачты на своего любимого. Она видела, что внизу
стоит человек, которого она искренне любит и которого мечтает прижать к груди.
Вместо этого она продолжала спорить с ним:
— Если ты любишь меня, то почему не сказал этого
раньше?
— Разве не сказал? Но я имел это в виду. — Йен
боялся встретиться с ней взглядом.
— Этого мало, — покачала головой Бьянка. —
Тебе придется сказать это. Прямо сейчас. — Бьянка оглянулась и увидела,
как команда поднимает паруса. — Через несколько дней я буду далеко от
Венеции, и у тебя не будет другой возможности.
Йен не мог оторвать от нее взгляда, восхищенный ее красотой.
Не отдавая себе отчета в своих действиях, он молитвенно сложил руки:
— Прошу тебя, не уезжай!
Она помолчала, наслаждаясь своей властью, и только потом
спросила:
— Почему я должна исполнить твою просьбу, Йен? Я даю
тебе свободу, освобождаю от помолвки. Разве ты этого не понимаешь? Ты всегда
этого хотел. Ведь ты не собирался жениться на мне, не так ли? Если бы ты назвал
меня своей женой без любви, то вскоре стал бы ненавидеть и презирать меня… —
Бьянка так увлеклась речью, что не заметила того, что Йен так и не ответил на
ее первый вопрос.
— Потому что я люблю тебя, — тихо ответил Йен.
— Что? — переспросила Бьянка, понимая, что
упускает что-то очень важное.
— Если бы ты не болтала без умолку, то услышала
бы, — нахмурился Йен. — А теперь слишком поздно.
Бьянке на миг показалось, что она сходит с ума. Или что
говорит с сумасшедшим. Правда, с очень красивым сумасшедшим.
— Я была бы очень признательна тебе, Йен, если бы ты
повторил то, что сказал, — вежливо попросила она.
— Я сказал, что люблю тебя, Бьянка Сальва, —
крикнул он радостно и легко. Это произвело неожиданный эффект на команду
корабля, которая в полном составе собралась у борта. — Я хочу, чтобы ты
осталась, потому что люблю тебя.
Бьянка с трудом сдержалась, чтобы не прыгнуть за борт. Через
несколько минут она ступила на шаткий борт гондолы и переспросила, чтобы
избежать ошибки:
— Ты хочешь сказать… Ты можешь повторить это снова?
— Я люблю тебя, Бьянка, — зажав ей рот рукой,
сказал Йен. — Боюсь, что я полюбил тебя с того самого момента, когда
впервые увидел. Я люблю каждую дьявольскую, соблазнительную, нежную,
восхитительную, изысканную частичку тебя. Я люблю тебя всеми силами своей души,
тела, сердца, мысли. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда.
Много веков спустя венецианцы рассказывали, что ночью 1585
года великие часы остановились и сказочная богиня, подобно легкокрылой птице,
слетела с борта корабля в объятия своего возлюбленного.
Эпилог
Мартовское солнце, проникая сквозь гардины, заливало спальню
и готово было утопить в своих лучах любовную пару на кровати.
— Вставай, Бьянка. Ты же не хочешь опоздать на
собственную свадьбу, — сказал Йен, листая книжку.
— Хм-м, — прозвучало ему в ответ.
— Бьянка, не делай это событие для меня еще более
мучительным, чем оно есть, — вымолвил Йен, но его слова остались без
ответа, пока он листал толстый том.
— Мф-ф-ф, — раздалось из-под одеяла, где было так
уютно.
Йен предпринял новый шаг:
— Роберто и Франческо никогда не простят нам, если
платье, которое они долго готовили для тебя, так и не будет надето. И это не
говоря о Нило. Он наверняка уже нервно вышагивает взад-вперед возле алтаря.
— Ш-ш-ш, — раздалось из-под одеяла. — Если
тебе так не терпится жениться на мне, я готова встать.
— Отлично, — отозвался Йен.
Бьянка подползла ближе, чтобы разглядеть заглавие книги,
которую он читал, но увидела только надпись на корешке: «Фоскари». Неужели Йен
сидит рядом с ней и читает фамильную историю? Это безобразие следовало
прекратить немедленно.
— Привет. Я сейчас собираюсь встать, одеться и пойти к
венцу. Это твой последний шанс не дать мне стать честной женщиной. Совсем скоро
я стану кое-кому женой.
— М-м-м, — протянул Йен, не отрываясь от страницы,
которую читал.
Бьянке только этого и нужно было. Она решила, что Йен не
кривил душой ни одной секунды, предлагая ей стать его женой. И вдруг ее ужаснула
их предстоящая семейная жизнь — он будет читать в постели книги, не обращая
внимания на ее сокровенные желания — и это показалось ей худшим испытанием, чем
дорога в Дантов ад.
