— Остановите их! — не помня себя, крикнул
Йен. — Вы должны их остановить! Ну же!
— Остановите-становите-тановите-новите-вите-те-те… —
Эхо долго вторило его воплю отчаяния. Майлз затаил дыхание. Себастьян стал
бормотать по-турецки молитву, которую, как ему казалось, давно забыл. Йен
стиснул зубы и сжал кулаки.
Тишина длилась и длилась.
— По-моему, мы их остановили, — тихо и неуверенно
вымолвил Майлз.
Себастьян издал звук, похожий то ли на тихое всхлипывание,
то ли на смех сумасшедшего. Йен помог им спуститься на платформу. Когда Майлз
ступил на пол, в башню ворвался Тристан.
— Вы это сделали! — торжественно заявил он,
пропуская вперед Нило и Криспина. — Дворец по-прежнему на месте!
— Не могу в это поверить. Не могу поверить, что все
позади, — дрожащим голосом вымолвил Майлз.
— Еще не все позади, — поправил его Йен. — Мы
еще не спасли Бьянку. Я не уйду отсюда без нее.
— Успокойся, Йен. — Криспин обнял его за
плечи. — До утра ей ничто не угрожает. А завтра мы разыщем судей и…
— Нет! Я не уйду без нее. Мора найдет другой способ
добраться до нее. Одному Богу известно, что могла задумать эта ведьма на тот
случай, если взрыв сорвется. Либо с вашей помощью, либо без нее я найду Бьянку.
— Я с вами! — воскликнул Нило.
Остальные Арборетти сочувственно переглянулись.
— Тогда чего же мы ждем? — небрежно-веселым тоном
спросил Тристан. — Пошли забирать ее из тюрьмы.
— Именно это я и предлагал с самого начала, —
отозвался Фоскари и первым пошел к выходу. Они покинули башню и направились
через площадь к Дворцу дожей. Часовой высунулся из сторожевой будки, в которой
горела лампа.
— Стой! — крикнул он кучке грязных оборванцев,
решительно приближающихся к главному подъезду. — Что вам нужно?
Йен не успел и рта раскрыть, как Тристан отодвинул его в
сторону и, выступив вперед, обратился к стражнику уверенным тоном человека,
привыкшего отдавать приказания:
— Сержант, мы пришли заявить о том, что в часовую башню
проникли бандиты. Сколько вас сегодня на страже?
— Четверо, — ответил тот важно, довольный тем, что
к нему обратились как к военному более высокого ранга.
— Возьмите всех и схватите бандитов. Они в башне.
Поспешите.
Тристану не пришлось повторять дважды свое приказание, а
солдат уже созвал своих товарищей и объяснил им, в чем дело. Прежде чем
отправиться в башню вместе с остальными, он обратился к Тристану:
— А вы постойте здесь, пока мы не вернемся.
— Конечно, — с достоинством кивнул Тристан. —
Мы можем пока погреться у вашей лампы?
Часовой подумал немного и разрешил, после чего бросился
догонять товарищей. Арборетти вошли в будку и оставались там, пока солдаты не
скрылись из виду, а потом бросились к дворцовому крылу, где находилась тюрьма.
Здесь они наткнулись еще на одного часового, который
выглядел старше и опытнее, чем первый. Йен переглянулся с Тристаном, который
покачал головой и тихо шепнул:
— Этот по твоей части. — С этими словами он
отступил назад и присоединился к остальным.
Йен решительно шагнул вперед и заявил:
— Меня зовут Йен Фоскари. Мне нужно повидать одного
заключенного. Немедленно.
Часовой, сосредоточенно ковырявшийся в зубах палочкой, вынимая
остатки обеда, неспешно поднял на него глаза. Смерив Йена взглядом и оценив
грязный камзол и ботинки, в которых хлюпала вода, он решительно ответил:
— Это невозможно.
— Простите, не понял. Вы сказали, что я не могу
повидать узника? — переспросил Йен, недоуменно приподняв бровь.
Часовой, обнаруживший в дупле зуба нечто особенно
интересное, кивнул.
— Почему же? — еле сдерживая ярость,
поинтересовался Йен.
— Закрыто.
— Тогда откройте!
— Не могу, — ответил стражник, скрестив руки на
груди.
— По-моему, подход Тристана срабатывает лучше, —
шепнул Криспин брату.
— И что ты предлагаешь? — обернулся тот со
сверкающими от злости глазами.
— Можно попробовать поступить так, как мы обошлись с
громилами Моры.
Пока Йен и Криспин беседовали, все шестеро незаметно подступили
ближе к часовому. Он по-прежнему оставался неподвижен и неприступен, но в его
глазах замелькали тревожные искорки.
— Если вы, синьоры, намерены броситься на меня, то
предупреждаю, что в этом здании находится целый батальон охраны. — Он
ткнул пальцем в сторону пустой будки.
— Сомневаюсь, — холодно отозвался Тристан и
решительно подступил к нему. Через мгновение часовой оказался в плотном кольце.
Он собрался уже протестовать, но Себастьян несильно ударил его ребром ладони по
затылку, и тот лишился чувств.
— Здорово! — восхитился Майлз. — Потом
научишь меня, как это делать.
— Только после того, как ты научишь меня останавливать
часы, — ответил Себастьян, пока Тристан быстро обшаривал карманы
стражника. Наконец он выпрямился, держа связку ключей.
— Вот они, — протянул он ключи Йену. — Почему
бы тебе с Криспином не пойти и не освободить Бьянку, пока мы останемся здесь на
тот случай, если часовые поднимут шум?
Йен и Криспин бросились в сторожку, а оттуда вниз по
лестнице, которую освещали тусклые факелы. Пришлось пробираться почти на ощупь.
Спустившись ступеней на двадцать, они услышали плеск волн, а потом увидели, что
вся нижняя площадка затоплена. Они бесстрашно двинулись вперед, опускаясь все
глубже в ледяную воду.
— Здесь потоп, — бросил Криспин в спину Йена,
который и не подумал остановиться. — Я не уверен, что мы можем спуститься
еще ниже.
Тот не ответил.
— Йен… — снова окликнул его Криспин.
— Ворота должны быть совсем близко, — словно
одержимый ответил Йен и свернул за угол. Вода теперь доходила ему до затылка,
как раз до того места, куда ему упиралась в грудь макушка Бьянки. Йен отогнал
прочь эту мысль, от которой в горле появился горький комок, делающий каждый его
шаг еще более трудным.
Через два шага вода стала заливаться ему в уши. Сделав еще
один, он с головой ушел под воду. В этот момент его рука коснулась
металлической решетки ворот. Криспин был прав: темница была затоплена от пола
до потолка.
Эта мысль вдруг охладила его пыл, и он смог рассуждать
логически. Нет никакого шанса, что внизу остался хоть кто-нибудь живой. Все их
усилия обмануть часовых и овладеть ключами оказались тщетными. Они опоздали —
Бьянка погибла.
Глава 30
Йен развернулся и стал подниматься по лестнице. Криспин ждал
его на полпути, у поворота. Его сердце колотилось учащенно.
