— Это ужасно, — сочувственно заметила
Бьянка. — в жизни тоже ужасно не повезло. Интересно, а…
— Снова ты лезешь со своими вопросами, хотя не знаешь
еще и десятой части моей истории. — Чекко уперся кулаками в колено и
взглянул на нее из-под хмурых бровей. — Куда вы спешите? Все равно скоро
вам отсюда не выбраться, тем более что вода продолжает прибывать.
У вас есть возможность утопить св??и печали здесь, а не у
себя в камере. — Карлик посмеялся своей шутке, которая не нашла отклика у
Бьянки. — Сегодня идет ливень, так что это недоразумение легко будет
списать на счет погодных условий.
— Но тогда почему никто не торопится нас спасти?
— А зачем? Если ты утонешь, они сэкономят на твоей
казни. Это чертовски дорогая процедура.
Веревки, заточка топора… Не так-то просто лишить человека
жизни, если ты не профессионал или такой невинный агнец, каким хочешь казаться.
Здешние палачи вообще ленивы.
— Тогда почему бы нам не попробовать бежать? —
придвинулась к нему Бьянка. — Я должна передать весточку своим друзьям!
Почему мы сидим сложа руки и ничего не делаем?
— Хорошенькое дело! Что значит — ничего не делаем?! Я
рассказываю тебе историю своей жизни! Вот она — благодарность!
— Но как вы можете спокойно ждать смерти? — изумилась
Бьянка.
— А кто сказал, что я жду смерти? Я говорил только о
том, что смерть уготована для тебя. А я не узник, как ты. — Он указал на
нее пальцем. — И значит, могу в любой момент выйти отсюда.
— Вы знаете выход отсюда? Можете отсюда
выбраться? — Бьянка не верила своему счастью. — Так не будем терять
ни минуты! Помогите мне, и я щедро отблагодарю вас, клянусь.
— Никогда прежде не слышал таких слов, —
усмехнулся Чекко. — «Щедро отблагодарю вас»! Эта ведьма сказала мне именно
так, прежде чем разрушить мою жизнь. Бьюсь об заклад, что теперь ты возбудишься
от вида моих ушей. В них моя погибель. Не успел я опомниться, как уже плыл на
корабле на Сицилию с абордажной саблей наголо, чтобы заняться ее
любовником. — С этими словами он вытащил из-за пазухи кинжал и взмахнул им
в воздухе для пущей убедительности.
Отчаяние Бьянки сменилось удивлением. Может быть, все
мужчины придумывают истории о кровавых боях на Сицилии, в которых принимали
участие? Она невольно усмехнулась.
— Мы с Карло и еще трое наемных бандитов сбились с ног,
разыскивая прежнего любовника этой ведьмы и ее нового воздыхателя. Но она
обещала, что тот, которого она хочет оставить в живых, устроит так, чтобы его
противник поскакал средь бела дня по степи один, лишь в сопровождении
нескольких туземцев, которые трусливы и разбегаются при малейшей опасности. А
случилось все наоборот.
Прошел день, наступила ночь. Я наблюдал за ними из укрытия и
видел, что они неразлучны, как близнецы. Они ехали верхом вдвоем по направлению
ко мне. Возникла заминка, потому что мы подрядились убить только одного, а я
всегда держу слово. Кроме того, эта ведьма хотела, чтобы один из них остался в
живых.
Нам пришлось выбирать, кого убить. Я сказал Карло, что раз
уж это была его идея втравить меня в такое дело, то пусть он сам и выбирает. Он
взял с собой одного из наших головорезов, я — двух других. Карло направился к
тому, кого выбрал в жертву, я — к другому, чтобы не дать ему вмешаться в драку.
Но этот дрался как зверь, и я подумал, что Карло ошибся. Он защищался всерьез,
словно не понимал, что это нападение заранее продумано. Карло тем временем уже
принялся за дело и быстро завершил его. — Для иллюстрации Чекко поднес
кинжал к горлу. — А мой господин бросился к нему и уже готов был отсечь
Карло голову. Я не мог допустить, чтобы он убил моих соратников, поэтому выбил
его из седла ударом в спину. Тут-то он и отдал Богу душу. — Чекко шлепнул
рукояткой кинжала по ладони.
Интерес Бьянки к рассказу Чекко возрастал с каждой минутой,
а к концу она так погрузилась в него, что не заметила, как уровень воды
поднялся до сиденья стула. Между историей Чекко и той, которую поведал ей Йен,
она усматривала много общего. Если Чекко говорит правду, то Йен ничего не
выдумывал. А значит, все — начиная с поездки его на Сицилию и кончая
предательским поступком Моры — действительно происходило. Может быть, Йен и не
предавал ее. Может быть, это не он обратился в суд. Может быть, они с Морой и
не любовники.
Но во второй раз она не даст себя одурачить. Вдруг это
простое совпадение? На просторах Сицилии наверняка множество бандитов. Она не
может быть уверена в том, что Чекко и Йен говорили об одном и том же, не зная
деталей. Слишком многое в ее судьбе зависело от этого, поэтому Бьянка не
удержалась от дальнейших расспросов.
— Что же случилось потом? — спросила она, проявив
живой интерес, который наполнил душу Чекко гордостью.
— Поскольку ведьма хотела, чтобы один из них выжил, мы
взяли того, у которого еще были шансы, отвезли его в Мессину и оставили на
улице. По дороге он иногда приходил в себя и начинал звать на помощь слуг. Мы
были заинтересованы в том, чтобы ведьма получила его по возможности в приличном
состоянии. — Чекко скорбно помолчал. — Карло тоже досталось в этой
драке. Прежде чем мы добрались до Венеции, он в муках скончался у меня на руках.
Он был хорошим парнем, и с тех пор, как его не стало, я уже был не тот. —
Чекко растрогался и смахнул слезу кружевной манжетой. — Но оказалось, что
мы убили все же не того, и ведьма поклялась уничтожить меня. Это произошло два
года назад, а я все еще боюсь высунуть нос из этой камеры при свете дня. Я
боюсь, что либо она подошлет кого-нибудь убить меня, либо меня узнает тот, кого
я не прикончил на Сицилии, и сделает это сам. — Чтобы подытожить свое
печальное повествование, Чекко направил острие кинжала себе в грудь.
Свет упал на рукоятку кинжала, украшенного четырьмя
рубинами, и Бьянку осенило: инкрустированный кинжал был ключом к разгадке
смерти Изабеллы. Кто бы ни был тот человек, который использовал кинжал Йена,
чтобы бросить на него тень подозрения, он должен быть в очень доверительных
отношениях с ее братом, чтобы убедить Джованни раздобыть эту улику. Поскольку
Джованни был знаком со всеми, кого она пригласила к Туллии, только одно имя
оставалось в стороне от прочих. Этот человек не был другом брата, но их связывали
гораздо более тесные отношения. Он был его кузеном. И ее тоже.
Мысли в голове у Бьянки проносились с лихорадочной
быстротой, подгоняя друг друга. Получалось, что рассказ Чекко подтверждает
историю Йена, а значит, он не виноват в том, что ее осудили. Он не предавал ее,
напротив, судя по всему, предал самого себя. Кроме того, только одна женщина —
Мора — подходила под описание Чекко и обладала решимостью и средствами, чтобы
пойти на убийство. Рассказ карлика откроет ему глаза и заставит увидеть, как он
заблуждался, потому что теперь у Бьянки не оставалось сомнений в том, кто эта
пресловутая «ведьма».
Бьянке потребовалась вся ее сила воли, чтобы охладить пыл
праведного гнева, охвативший ее сердце, и погасить пламя чувства, вспыхнувшего
вновь. Ведь Йен все же отказался поверить в ее невиновность. Несмотря на все ее
усилия доказать обратное, он настаивал на своем. Перед глазами у нее возник
образ Йена, и она невольно всхлипнула. Несмотря ни на что, он был ее идеалом
красоты, идеалом настоящего мужчины. Вернее, мог бы быть, если бы снова полюбил
ее.
