Глава 12
Йен Фоскари до того привык к ночным кошмарам, что ему
понадобилось несколько минут на то, чтобы понять, что крики и громкие шаги
раздавались откуда-то из коридора. Увидев незнакомый шнур от звонка, граф
растерялся, но тут вспомнил божественную прошлую ночь, и на его лице расцвела
удовлетворенная улыбка. Он протянул было руку, чтобы обнять Бьянку, но, к его
изумлению, ее не было рядом.
— Бьянка! — крикнул он. Его голос гулко раздавался
в пустой комнате. — Бьянка! — повторил он громче.
В дверь забарабанили, и в комнату ворвался слуга Джорджо.
— Ваш склад в цейхгаузе взорвался в шесть часов
утра, — сообщил он. — Там все горит, летят обломки — словом, ужас, да
и только. Правда, дело не так плохо, как в 1563 году: положение отчасти спас
дождь, который буквально затопил весь цейхгауз. Четверть часа назад Тристан
прислал посыльного, и ваш брат уже спешит туда. Знай я, где вы спите, я бы
сразу разбудил вас, но уж так вышло, что в спальне я нашел лишь ваши
вещи. — Джорджо спокойно встретил разъяренный взгляд графа, на который не
обратил никакого внимания. — Ваши дядюшки ждут в гондоле.
— А Бьянка? Где она? — раздраженно спросил Йен.
— Думаю, вы знаете о ней больше моего. Кстати, одной
гондолы нет на месте — как и двух ночных гондольеров.
Йен заскрежетал зубами, но потом чуть успокоился.
— Возможно, это поможет раскрыть вашу тайну. — В
руках слуги сверкнул топаз, а Йен взял со стола записку Бьянки.
Ладно, где бы она ни была, она по крайней мере не крала
драгоценности. Направляясь к двери, откуда лился свет, чтобы прочесть записку,
Йен с удивлением заметил, что его пальцы дрожат и что он сильно тревожится за
Бьянку: на его лице за несколько мгновений сменилось три выражения —
облегчения, ярости и страха. Как она могла уйти, сердито спрашивал он себя, как
могла подвергать себя опасности?!
— Черт возьми! — закричал он, отталкивая Джорджо и
устремляясь к выходу из палаццо.
Первую половину пути в цейхгауз Франческо, Роберто и Йен
молчали. Ни один из них не вспоминал события прошлого вечера: все были слишком
погружены в свои размышления. Разбудив Роберто и Франческо, Джорджо сообщил им
не только о взрыве, но и о двух комплектах одежды, разбросанной на полу в
библиотеке. И хотя дядюшки сгорали от нетерпения поздравить Йена, они не
говорили ни слова, понимая, что сейчас его мысли заняты другим. Взрыв мог
означать потерю всего дела. Арборетти имели привилегию продавать и хранить
боеприпасы в Венеции. Потребуется серьезное расследование происшествия,
результаты которого могут лишить их этого права, особенно если выяснится, что
причиной взрыва была их собственная неосторожность. Теперь будут тщательно
прослеживаться все их сделки, и некоторым, с кем они имели дело, вряд ли
понравится столь пристальное внимание властей. Роберто и Франческо готовы были
поклясться, что Йен про себя обдумывает, как бы свести к минимуму последствия
взрыва, но вдруг услышали:
— Надеюсь, она жива и я смогу свернуть ей шею.
— Хорошая мысль, — согласно кивнул Роберто.
— Похоже, ты говоришь о Бьянке, — промолвил
Франческо, стараясь скрыть звучавшее в его голосе удивление. — Что еще
ужасного она сделала?
— Три часа назад ваша драгоценная Бьянка ушла из
палаццо, чтобы помочь какой-то роженице, — мрачно объяснил Йен. — А
роженица — в цейхгаузе. Возможно, она все еще там, вот только осталась ли она в
живых после того, что случилось.
Молчание в гондоле не нарушалось до тех пор, пока они не
прибыли к цейхгаузу. Сначала они увидели разрушения, которые принес взрыв,
потом услыхали какофонию криков: что-то выкрикивали мужчины, плакали дети,
рыдали женщины. Кто-то бегом выносил из обломков зданий остатки уцелевших
инструментов.
Монашки, жившие при церкви, сбились с ног, пытаясь
разместить многочисленных раненых — и тех, кто приходил пешком, и тех, кого
привозили на телегах и даже приносили на закорках. Несколько монашек толпились
вокруг маленькой фигурки, которая стояла посреди всей этой неразберихи и
отдавала указания. Йен лишь покачал головой, недоумевая, как эта невысокая
босая женщина смогла взять на себя командование в трудной ситуации. И вдруг…
Ничто в незнакомке: ни босые ноги, ни рваное запачканное платье, ни покрытые
сажей волосы, ни перебинтованная голова — не напоминало о Бьянке, однако он был
уверен, что это именно она. Его предположение подтвердилось, когда она, заметив
Франческо и Роберто, оставила свой пост и бросилась им навстречу.
— Слава Богу, вы здесь! — Бьянке захотелось обнять
их и расцеловать, но время было слишком дорого. — Доктор цейхгауза и его
работники были моими первыми пациентами, а единственная сестра милосердия
получила ранение, так что работать не сможет. У большинства поступающих
серьезные ожоги, но есть и переломы. К счастью, пока никто не умер.
Роберто потрогал ее повязку, и Бьянка невольно заморгала.
— А ты уверена, что тебе не надо лежать, детка? —
заботливо спросил он.
— Это пустяки, — возразила она, справившись с
головокружением. — Я просто на время потеряла сознание, когда что-то упало
на меня во время взрыва.
— Что именно?
— Обломок фасада. Но Нило быстро привел меня в чувство,
и, как видите, со мной все в порядке.
Они втроем побежали в наспех сооруженную больницу.
Облегчение, охватившее его, когда он увидел ее живой, быстро
сменилось гневом и негодованием на то, что она так нелепо рисковала жизнью. О
чем она думала, отправившись посреди ночи в самую опасную часть Венеции? Одна!
Даже не испросив у него разрешения!
Слева Йен увидел группу людей, пытавшихся загасить пламя на
строящемся корабле. Справа люди выстроились в ряд и передавали из рук в руки
ведра с водой из канала для тушения горевшего здания. Какой-то мальчик,
возможно, помощник одного из корабелов, тащил две большие бадьи с водой,
согнувшись от их тяжести. Йен бросился ему на помощь, поставив одну бадью себе
на плечо, и тут же оказался в гуще дел. Работая как машины, они лили и лили
воду на огонь. Наконец их усилия увенчались успехом: пламя стало отступать.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем вереницы стали
распадаться.
Йен увидел в клубах дыма высокую фигуру брата Криспина.
— Эй! — закричал Йен, замахав рукой, чтобы
привлечь его внимание.
Улыбнувшись, Криспин поспешил к Йену.
— Джордже сказал мне, что Бьянка пропала, —
заметил Криспин, не скрывая озабоченности.
— Можешь не беспокоиться о ней. Она сейчас на своем месте.
Вокруг нее кровь, раненые и монашки. Ну, в общем, такого же, как она, сорта
женщины.
Криспин был поражен, как быстро его будущая родственница
оказалась в центре этого ада. Он хотел было спросить об этом брата, но
передумал.
