Пенрод позволил телу противника упасть на землю. Оно распласталось у его ног, несколько раз дернулось и застыло.
Как только Пенрод отступил, все еще глядя на бездыханного Османа, послышался женский крик. Он поднял глаза и увидел у входа в мечеть кучку арабских женщин и детей.
– Назира! – закричал рядом с ним Якуб.
Одна из женщин повернулась на голос, прижимая к своим ногам двух детей – некрасивого мальчика с медными волосами и маленькую черноволосую девочку с живыми карими глазами. Они тихо плакали и пытались вырваться, но Назира держала крепко, не отпуская от себя ни на шаг.
Одна из женщин с закрытым лицом нетвердой, будто во сне, походкой направилась к лежащему у ног Пенрода Осману. В ее облике было что-то знакомое, но Пенрод узнал ее, лишь когда она склонилась над бездыханным телом халифа.
– Ребекка! – воскликнул он осипшим от волнения голосом.
– Нет, – тихо ответила та по-английски, – Ребекка умерла много лет назад. – Она казалась жалкой копией красивой молодой женщины, которую он когда-то знал. Ребекка опустилась рядом с мужем на колени и, взяв в руки его окровавленный клинок, посмотрела на Пенрода пустыми, беспомощно-усталыми глазами. – Присмотри за моими детьми, Пенрод Баллантайн, – прошептала она. – Сделай для меня хотя бы это.
Не успел он сообразить, что она задумала, как Ребекка направила острие меча себе под ребра, навалилась на клинок всем телом и упала на погибшего мужа.
Дети завопили во весь голос, вырвались из цепких рук Назиры и бросились к мертвым родителям. Это была душераздирающая сцена, и Пенрод отвернулся, чтобы ничего не видеть и не слышать. Он медленно вложил саблю в ножны и зашагал пальмовой роще.
– Похорони Османа Аталана, – тихо сказал он, проходя мимо Якуба. – Но только не уродуй его тело и не отрезай голову. А рядом с ним похорони аль-Джамаль. Назира и дети поедут с нами на моем верблюде, а я возьму лошадь Османа. Когда все будет готово, позови меня.
Он вошел в рощу, нашел упавшее дерево и устало опустился на него. Тело ныло от напряжение, да и рана в плече давала о себе знать. Достав носовой платок, он зажал рану и задумался. Что теперь будет с детьми Ребекки? Он вспомнил Эмбер и Саффрон и немного успокоился. Ничего, тетушки о них позаботятся. Пенрод грустно улыбнулся. Разумеется, они получат долю Ребекки в трастовом фонде, да и Назира скорее всего не бросит их на произвол судьбы. Они ни в чем не будут нуждаться.
Через час его позвал Якуб, и на обратном пути к мечети он увидел две свежие могилы.
– Якуб, ты думаешь, она любила его?
– Она была верной женой мусульманина, – спокойно ответил тот. – Конечно, она любила его, а как же иначе? И в глазах Аллаха просто не имела другого выбора.
Пенрод вскочил в седло арабского скакуна и направился в сторону Омдурмана, а за ним на верблюде ехала Назира с детьми в сопровождении верного Якуба.
Ахмед Хабиб абд-Аталан, сын Ребекки и Османа Аталана, с годами стал еще более невзрачным, но при этом очень умным парнем. Он поступил в Каирский университет, где несколько лет изучал право, и связался с группой непримиримых студентов, боровшихся против британской оккупации. Всю последующую жизнь он посвятил тому самому джихаду против ненавистной Британской империи и ее народа, начатому еще его отцом. Во время двух мировых войн он был на стороне Германии, а в последнюю даже шпионил в пользу Эрвина Роммеля. Кроме того, он входил в Совет революционного командования и активно участвовал в кровопролитном военном перевороте, покончившим с правлением египетского короля Фарука, марионетки Великобритании.
Дочь Ребекки Кахруба так и осталась миниатюрной, с годами превратившись в писаную красавицу, и обнаружила редкостный талант танцовщицы и актрисы. Двадцать лет ее имя гремело на прославленных сценах Европы, а сама она стала легендарной личностью, обладающей несокрушимой волей и совершенно необузданным характером. За годы сценической карьеры у нее было множество любовников как мужского, так и женского пола. В конце концов она вышла замуж за французского промышленника, производившего автомобильные двигатели, и остаток жизни они прожили в мире и согласии в его роскошном аристократическом поместье в Довилле.
Халифу Абдуллахи удалось бежать из осажденного Омдурмана, но Пенрод Баллантайн преследовал его со своим верблюжьим корпусом, пока не загнал в безжизненную пустыню, откуда уже не было выхода. Тогда халиф собрал всех своих жен и детей и уселся на персидском ковре посреди лагеря. Там его и расстреляли ворвавшиеся войска.
Усыпальницу Махди разрушили до основания, а его останки были извлечены из могилы и осквернены. Из черепа Махди кто-то сделал большую чернильницу и подарил ее генералу Китченеру, который пришел в ужас от такого подарки и приказал захоронить ее в тайном месте в самом безжизненном уголке пустыни.
После битвы под Омдурманом Китченер стал героем Британской империи, был возведен в рыцарское достоинство и щедро вознагражден. Когда британская армия потерпела несколько крупных поражений от буров Южной Африки, туда послали Китченера, и он быстро навел порядок. По его приказу войска сжигали фермы, а женщин и детей сгоняли в концентрационные лагеря, в результате чего сопротивление буров было окончательно сломлено.
В годы Первой мировой войны Китченер получил звание фельдмаршала и, будучи главнокомандующим британской армии, вверг страну в самую разрушительную битву в истории человечества. В 1916 году он направлялся в Россию на борту крейсера «Гэмпшир», который, нарвавшись на немецкую мину неподалеку от Оркнейских островов, затонул вместе с главнокомандующим, находившимся в зените своей военной карьеры.
Сэр Эвелин Беринг вернулся в Англию, получил титул первого графа Кромерского, а на склоне лет писал мемуары и отстаивал принципы свободной торговли в палате лордов.
Назира не бросила на произвол судьбы детей всех трех сестер семейства Бенбрук. Столь ответственное дело отнимало у нее много времени и сил, а оставшуюся энергию она делила между Башитом и Якубом.
Эти непримиримые соперники сохранили кровную вражду до конца жизни, награждая друг друга самыми отвратительными прозвищами вроде «невообразимого распутника» и «джаалиновского головореза». В последние годы жизни они все чаще встречались в небольшой кофейне, где садились в разных концах зала и напряженно молчали, гневно зыркая друг на друга и наслаждаясь необузданной ненавистью. А когда Башит умер – в весьма преклонных годах, – Якуб больше никогда не заходил в эту кофейню.
Хлопковые плантации Райдера Кортни процветали и приносили немалый доход. Кроме того, он вложил свои миллионы в золотые прииски Трансвааля и нефтяные промыслы Месопотамии, в результате чего многократно умножил свое состояние. Со временем его успешная предпринимательская и торговая деятельность охватила почти всю Африку и Средиземноморье, но для Саффрон он всегда оставался верным и преданным мужем.
Генерал сэр Пенрод Баллантайн получил назначение в штаб генерала Китченера в Южной Африке и участвовал в последних сражениях, в результате которых буры Трансвааля сдались на милость победителя и сложили оружие. В годы Первой мировой войны он командовал наступлением кавалерии Алленби на позиции Османской империи в Палестине, сражался под Газой и Мегиддо, где покрыл себя неувядаемой славой. Вместе с Эмбер он жил в своем прекрасном доме на берегу Нила, содержал большую семью и до семидесяти лет превосходно играл в поло.
