Вахтенный помощник быстро прикинул, стоит ли вызывать капитана. Если дело дойдет до лавирования в этих стесненных водах… Его передернуло от одной только мысли. Даже на текущей пониженной скорости уйдет целый час до полной остановки, а инерционный выбег «Золотого рассвета» составит не меньше мили. Поворот на девяносто градусов в любом направлении потребует описать многомильную дугу… Господи, а тут еще парусный эффект от ветра, который давит на громадную кормовую надстройку, не говоря уже про собственно Гольфстрим, чье течение ускоряется в узком проливе… Проблемы лавирования в таких условиях вызвали в душе вахтенного помощника ледяной холод паники, — а рыбаки тем временем шли курсом на столкновение, быстро сокращая дистанцию благодаря взаимному сложению скоростей. Вахтенный помощник протянул руку к интеркому, который напрямую связывал его с каютой шкипера палубой ниже, однако в этот момент на мостике появился Рандл, поднявшийся по личной, капитанской лестнице.
— Что тут у вас? — потребовал он. — Почему сигналим?
— Сэр, угроза столкновения с небольшим судном. Они не сходят с курса. — Облегчение вахтенного помощника бросалось в глаза.
Рандл взялся за рукоятку, и вновь заработал ревун.
— Да что с ними такое?!
— На палубе целая толпа! — воскликнул один из офицеров, не отрываясь от бинокля. — И вроде бы телевизионщики…
Рандл встревоженно прикинул дистанцию: рыболовецкое судно слишком близко от «Золотого рассвета», танкер не успеет остановиться вовремя.
— Слава Богу! — вновь раздался чей-то возглас. — Поворачивают!
— Мне кажется, они какой-то транспарант подняли… Кто-нибудь может прочесть?
— Сэр, они в дрейф ложатся! — вдруг крикнул вахтенный помощник. — Прямо нам под форштевень!
Саманта Сильвер не ожидала, что танкер окажется таким большим. Отсюда, с короткой дистанции, возникало впечатление, будто нос судна простирается от горизонта до горизонта, а отброшенные им «усы» напоминали длинные водяные валы, которые облюбовали серфингисты у мыса Сент-Френсис.
Мало того: где-то вдалеке вздымалась массивная громада ходового мостика, которая всем своим видом походила на одно из гостиничных зданий, что выстроились на пляже Майами-Бич.
Было очень неприятно оказаться на пути этой стальной лавины.
— Ты как думаешь, они нас вообще заметили? — прошептала Салли-Анн, и ее испуганный лепет заставил Саманту взять себя в руки.
— Конечно, заметили, — отважно заявила она и даже повысила голос, чтобы ее слышал каждый, кто находился в крошечной рулевой рубке. — Они потому-то и включали сирену. Предлагаю отвернуть в сторону в самый последний момент.
— Смотрите-ка, они даже не тормозят, — хрипло сообщил Хэнк Питерсен, рулевой, и Саманта пожалела, что с ними не было Тома Паркера. Профессор улетел в Вашингтон, и «Ловкача» пришлось выводить в море с наспех составленной командой, да еще без письменного разрешения. — Саманта, чего делать будем?
Все уставились на девушку.
— Да, махины такого размера не могут остановиться сразу, но мы заставим их хотя бы ход замедлить… Как там ребята с телевидения, чего-нибудь снимают? — спросила она, оттягивая момент принятия решения. — Салли-Энн, поднимись к ним и проверь. — Затем она повернулась к остальным: — Давайте-ка, все хором, разворачиваем транспарант. Пускай узнают про себя правду.
— Самми, послушай. — Загорелое интеллигентное лицо Хэнка Питерсена напряглось. Он был специалистом по тунцам, да и за штурвалом привык стоять лишь на спокойной, открытой воде. — Мне это не нравится, мы слишком близко. Они нас переедут и даже не почувствуют. Я считаю, пора отворачивать немедленно. — Его голос утонул в оглушающем реве танкерной сирены. — Черт возьми, Самми! Это тебе игры, что ли? Решила проверить, кто кого испугается?
— Да не волнуйся ты, успеем свернуть в последний момент… Ладно! — Саманта приняла решение. — Давай, Хэнк, поворачивай направо под девяносто градусов. Покажем им нашу надпись. Я пошла на палубу, помогать.
Ветер страстно желал сорвать белое полотнище, которое ученые пытались развернуть вдоль надстройки. Суденышко нещадно качало, а ТВ-продюсер, устроившийся на крыше рулевой рубки, выкрикивал своим людям что-то невнятное и путаное.
Саманта горько жалела, что с ними не было человека, способного принять командование на себя — кого-нибудь вроде Николаса Берга… Тут еще и транспарант этот, так и норовит обернуться вокруг головы…
«Ловкач» совершал быстрый разворот. Саманта бросила взгляд на танкер, и у нее перехватило дыхание, как от удара под ложечку. Здоровенная какая громадина! И совсем рядом!.. Слишком близко, это понимала даже она.
Наконец девушка завязала тонкую веревку, которой полотнище крепилось за поручень, однако легкую материю все равно перекосило так, что видно было только одно слово. «Отравители» — обвиняли алые, наспех намалеванные буквы, за которыми шел череп с двумя перекрещенными костями.
Саманта перебежала на другой конец палубы, чтобы помочь там с транспарантом. Над головой что-то возбужденно вопил продюсер, рядом двое членов команды пытались оказать посильную помощь, а Салли-Анн махала руками и надрывала голос: «Прочь! Убирайтесь прочь! Вы отравляете наши океаны!»
Все шло наперекосяк. «Ловкач» развернуло носом к ветру, суденышко дало сильный крен, кто-то по соседству не удержался на ногах и в падении больно ударил Саманту в бок — и в этот момент она услышала, как изменился тон двигателя.
Дизель «Ловкача» бешено взревел, потому что Хэнк бросил ручку дросселя до упора, пытаясь на полной мощности убрать старенький сейнер с пути грозного стального исполина.
Рыгающий дымом выхлоп из трубы, вертикально прикрепленной к рулевой рубке, с трудом позволял слышать друг друга — вплоть до этого момента. Теперь же рев затих и внезапно стал слышен лишь посвист ветра.
Возбужденные голоса смолкли, и люди замерли на месте, выпучив глаза на «Золотой рассвет», который двигался на них, ни на йоту не замедлив свою величественную поступь.
Первой опомнилась Саманта. В три прыжка она пересекла палубу и нырнула в рубку.
Хэнк Питерсен стоял на коленях возле переборки, что-то отчаянно выделывая со стальной трубой, по которой управляющие тросики шли к подпалубному дизелю.
— Ты почему его выключил?! — завизжала Саманта.
Хэнк глянул на нее снизу вверх, напоминая человека, получившего смертельную рану.
— Дроссельная тяга, — пробурчал он. — Опять лопнула.
— Починить можешь? — Вопрос прозвучал издевательски. Между тем «Золотой рассвет» шел на них — молчаливый, зловещий, непреклонный, — и до него оставалось меньше мили.
* * *
Рандл стоял секунд десять, обеими руками стискивая штормовой поручень под обзорными окнами мостика.
Лицо его окаменело, кожа побледнела и натянулась на скулах. Он пристально смотрел на корму грузно качавшегося сейнера, ожидая, что вот-вот появится бурун от ожившего гребного винта.
