Манфред первый услышал далекий шум в ночи, все еще очень неблизкий, и тройным резким свистом поднял людей. Затем вооружился батареей аккумуляторов и подсоединил к взрывателям медный провод. На равнине под холмом загорелся циклопический глаз приближающегося локомотива. Ожидавшие люди надели маски и залегли в травянистой канаве у железнодорожной линии.
Поезд поднимался по склону, и паровозный двигатель работал на малых оборотах, звук стал ниже. Состав поднимался с трудом, он прошел мимо первой группы карауливших его людей и наткнулся на первый предупредительный заряд. С резким треском вспыхнул огонь и озарил вельд на пятьдесят ярдов вокруг колеблющимся светом.
Манфред услышал скрежет тормозов и немного расслабился. Машинист действовал рефлекторно; теперь не понадобится взрывать рельсы. Загорелся второй заряд, выплескивая из-под колес языки пламени, но к этому времени локомотив уже резко тормозил, скрежетал металл о металл, и пар белыми фонтанами с визгом вырывался из вакуумных труб экстренного торможения.
Поезд еще продолжал двигаться, а Манфред уже вскочил на подножку и ткнул «люгером» в удивленные лица машиниста и кочегара.
– Остановите двигатель! Выключите прожектор! – крикнул он из-под маски. – И выходите из кабины!
Бригада остановила локомотив, спустилась на землю и подняла руки. Машиниста и кочегара обыскали и связали. Манфред побежал назад вдоль состава. К тому времени как он добрался до вагонов со взрывчаткой, люди Рольфа уже взломали двери и передавали по живой цепочке и укладывали в первый грузовик деревянные ящики с гелигнитом.
– Что с охранником в последнем вагоне? – спросил Манфред.
– Мы его связали, – ответил Рольф, и Манфред снова побежал в голову вагона. Он быстро вынул и разрядил шашки, радуясь тому, что не пришлось пускать их в ход. К тому времени как он вернулся, первый грузовик уже заполнился ящиками с взрывчаткой.
– Уезжайте! – крикнул Рольф. Один из его людей сел в кабину, включил мотор и, не зажигая фар, отъехал.
К вагонам со взрывчаткой подвели и начали заполнять второй грузовик.
Манфред проверил время.
– Двенадцать минут, – пробормотал он.
Они опережали график.
Машиниста, кочегара и охранника надежно связали и заперли в последнем вагоне, между тем перегрузка взрывчатки продолжалась как по маслу.
– Кончено! – крикнул Рольф. – Больше грузить некуда.
– Сорок восемь минут, – сказал Манфред. – Отличная работа. Хорошо, можете все уходить.
– А ты?
– Уходи! – приказал Манфред. – Я о себе позабочусь.
Он подождал, чтобы «бедфорд» добрался до проселочной дороги и включил фары. Шум его мотора постепенно стих. Манфред остался один. Если бы Рольф и другие узнали, что он собирается делать, они могли бы попытаться помешать ему.
Манфред поднялся в открытую дверь вагона со взрывчаткой. Вагон был наполовину заставлен белыми деревянными ящиками. Они смогли увезти лишь половину содержимого одного вагона, второй даже не тронули. Оставалось по меньшей мере двадцать пять тонн взрывчатки.
Манфред поставил взрывной механизм на пятнадцать минут вперед и засунул его между ящиками и стальной стенкой вагона, так что его нельзя было увидеть снаружи. Потом выпрыгнул на землю и побежал к локомотиву. Три человека, запертые в вагоне, не входят в «Оссева брандваг». Если их оставить в живых, они станут свидетелями и многое расскажут полиции. Он их не жалел. Это были жертвы войны.
Он забрался в кабину локомотива и отключил тормозные устройства вагонов, потом постепенно стал увеличивать скорость. Колеса повернулись, обрели опору, и поезд, лязгая сцепками, двинулся вперед и начал рывками подниматься по склону.
Манфред еще чуть повернул рукоять скорости и закрепил ее. Потом спрыгнул на землю и смотрел, как мимо него проезжают вагоны. Они постепенно набирали скорость. Когда мимо проехал служебный вагон, Манфред вернулся к следам под деревьями и сел на мотоцикл.
Он нетерпеливо ждал, каждые несколько минут поглядывая на часы.
Наконец прогремел взрыв. Короткая оранжевая вспышка осветила небо, а после долгого перерыва донесся и звук, похожий на грохот далекого прибоя о скалистый берег.
Манфред включил двигатель и поехал в ночи на юг.
Хорошее начало, подумал он, но впереди еще очень много работы.
* * *
Когда Шаса вошел в кабинет и нерешительно остановился у входа, Блэйн поднял голову. Шаса был в новой, аккуратной летной форме, с лентами Ордена за заслуги и «Звездой Африки» на груди и со знаками различия на плечах.
– Доброе утро, Шаса, – кивнул Блэйн. – Десять утра. Виски?
Шаса поморщился.
– Я пришел извиниться за свое поведение в тот день, сэр. Оно непростительно.
– Садись. – Блэйн указал на кожаное кресло у книжного шкафа. – Временами мы все ведем себя как идиоты. Важно самому понимать, когда ты это делаешь. Извинения приняты.
Шаса сел нога на ногу, потом снова поставил их ровно.
– Вы говорили о работе, сэр?
Блэйн кивнул и встал. Он подошел к окну и стоял, глядя в сад. Старуха кормила голубей из бумажного пакета. Наблюдая за ней, Блэйн принимал окончательное решение. Неужели забота о Сантэн Кортни и ее сыне затмевает его чувство долга? То, что он имеет в виду, критически важно для благосостояния государства. Возможно, Шаса слишком молод и неопытен для такой работы, думал Блэйн. Но он уже много раз обдумывал это и теперь направился к столу.
Взял простую черную папку без названия.
– Это совершенно секретно, – сказал он, взвешивая папку в руке. – Очень тайный и деликатный отчет и оценки. – Он протянул папку Шасе. – Из кабинета не выносить. Прочти здесь. У меня встреча с фельдмаршалом Сматсом. – Он отвернул рукав и взглянул на часы на запястье. – Вернусь через час. Тогда поговорим.
Он отсутствовал больше часа, а когда вернулся, Шаса еще читал. Держа раскрытую папку в руках, он посмотрел на Блэйна, и лицо у него было серьезное и встревоженное.
– Что скажешь? – спросил Блэйн.
– Конечно, я слышал про «ОБ», – ответил Шаса. – Но я понятия не имел ни о чем подобном. Тайная армия, сэр, прямо среди нас? Если когда-нибудь она будет полностью мобилизована против нас… – Он покачал головой, пытаясь подобрать слова. – Революция, гражданская война, и это в то время, когда все наши бойцы на севере.
– Они зашевелились, – негромко сказал Блэйн. – До сих пор они, как свойственно африкандерам, только тянули время, препираясь друг с другом, но недавно что-то произошло, и они обрели новую цель… – Он замолчал, ненадолго задумался и продолжил: – Не буду предупреждать, Шаса, что ничего из сказанного здесь нельзя передавать никому, даже самым близким людям.
– Конечно, сэр.
Шаса был серьезен.
