Сантэн была у себя в кабинете, за столом, изучала документы. Когда он вошел, она вскочила и готова была броситься к нему, но с явным усилием остановилась.
– Здравствуй, chеri. Отлично выглядишь. Я беспокоилась о тебе. Ведь прошло целых пять недель.
Полоска на глазу по-прежнему вызывала у нее ужас. Глядя на нее, она всякий раз вспоминала последние слова Изабеллы Малкомс: «Око за око, Сантэн Кортни! Попомните мои слова – око за око!»
Взяв себя в руки, она подошла к сыну и подставила щеку для поцелуя.
– Я рада, что ты снова дома, chеri.
– Блэйн Малкомс предложил мне работу. Военную. Думаю согласиться.
– Уверена, что это очень важно, – кивнула Сантэн. – Рада за тебя. Я могу охранять крепость до твоего возвращения.
– Конечно, мама, – сухо улыбнулся он. – В конце концов, ты занимаешься этим уже двадцать два года – охраняешь крепость.
* * *
Длинный ряд товарных вагонов, который тянули два паровоза, поднимался на последний участок прохода. Уклон был крутой; паровозы пускали яркие серебристые столбы пара, и горы вдоль реки Хекс отзывались эхом на гул их котлов.
В последнем усилии они преодолели подъем и вырвались на высокую равнину открытого кару
[94]
; стремительно набирая скорость, паровозы загромыхали по плоскогорью, и длинный ряд вагонов устремился за ними.
В сорока милях от прохода в горах поезд замедлил ход и остановился на сортировочной станции железнодорожного узла у реки Таус.
В кабинете начальника станции ждала сменная бригада; поболтав немного со сменяющимися машинистами, железнодорожники поднялись на подножки. Первый паровоз отцепили и перевели на запасной путь. Он был больше не нужен, поскольку остальная часть пути – свыше тысячи миль до самого Витватерсранда – пролегала по равнине. Этому паровозу предстояло вернуться к горному проходу и помочь втащить на крутой подъем следующий товарный состав.
Сменившиеся рабочие, прихватив посуду для ланча и пальто, начали спускаться по дороге к ряду железнодорожных коттеджей; они радовались возможности оказаться дома вовремя, чтобы успеть принять горячую ванну и поужинать. Только один машинист задержался на платформе и смотрел, как состав отошел от станции и, набирая скорость, устремился на север.
Он сосчитал проходящие вагоны, проверяя свои предыдущие подсчеты. Вагоны номер двенадцать и тринадцать закрыты и выкрашены серебрянкой, чтобы отличались от других и чтобы отражать тепло солнечных лучей. На каждом вагоне алый крест и во всю длину предупреждающая надпись шестифутовыми буквами: «ВЗРЫВЧАТКА». В Западном Сомерсете на фабрике компании «Африканская взрывчатка и химические материалы» вагоны были загружены двадцатью тоннами гелигнита, предназначенного для золотых шахт «Англо-американской группы».
Когда мимо прошел вагон с охранником, машинист направился в кабинет начальника станции. Сам начальник, в форменной фуражке, с красным и зеленым флажками в руке, еще был на дальнем конце платформы. Машинист снял телефонную трубку и покрутил ручку.
– Центральная, – сказал он в микрофон на африкаансе, – дайте Матьесфонтейн одиннадцать-шестнадцать.
Он подождал, пока оператор произвел соединение.
– Говорите.
Но машинист дождался щелчка, означавшего, что оператор отсоединился, и только после этого сказал:
– Говорит ван Никерк.
– Белый Меч слушает.
От ответа, хотя и ожидаемого, волоски на шее у машиниста встали дыбом.
– Идет с опозданием двадцать три минуты. Вышел две минуты назад. Вагоны номер двенадцать и тринадцать.
– Отличная работа.
Манфред Деларей положил трубку и взглянул на часы, потом улыбнулся двум женщинам, которые с опаской посматривали на него из деревенской кухни.
– Спасибо, мефрау, – обратился он к старшей. – Мы благодарны вам за помощь. Даю слово, для вас никаких нежелательных последствий не будет.
– Нам давно знакомы нежелательные последствия, – гордо ответила старуха. – В девяносто девятом красношеие спалили мою ферму и убили мужа.
Мотоцикл Манфред поставил за амбаром. Он включил двигатель и проехал около мили до главной дороги. Там он повернул на север, и через несколько миль дорога пошла параллельно рельсам. У подножия каменистого холма дорога и рельсы расходились. Железнодорожная линия поднималась по склону и исчезала за холмом.
Манфред остановил мотоцикл, убедился, что дорога впереди и позади пуста, свернул на другой проселок и вслед за железнодорожной линией обогнул холм. Там он снова остановился, поставил мотоцикл на тормоз и проверил место предстоящих действий.
Оно было расположено так, что его не было видно из окон старой фермы. Старуха ничего не заподозрит. Холм скрывал эту часть рельсов от главной дороги, но дорога проходила достаточно близко, чтобы обеспечить безопасное отступление в обоих направлениях. Уклон заставит приближающийся состав двигаться почти со скоростью пешехода. Манфред наблюдал, как проходили это место другие товарные поезда.
Он свел мотоцикл с дороги и пошел по следам других колес, примявших траву. За складкой местности, укрытые под колючими деревьями, стояли грузовики. Их было четыре: трехтонный, два двухтонных и большой коричневый десятитонный «бедфорд». Купоны на горючее для этих машин они достали с трудом.
От грузовиков до железнодорожной линии было не больше ста шагов. Люди Манфреда ждали у машин, отдыхали, лежали в траве, но когда из-за бугра показался мотоцикл, все встали и нетерпеливо столпились вокруг. Их возглавлял Рольф Стандер.
– Состав будет здесь в девять тридцать, – сказал Манфред. – Вагоны двенадцатый и тринадцатый. Поработай над этим.
В группе был железнодорожник; он рассчитал расстояния между паровозом и вагонами со взрывчаткой. Рольф и Манфред оставили людей в укрытии, а сами пошли отмечать расстояния. Манфред хотел остановить товарный состав так, чтобы два груженых вагона оказались прямо против ждущих под деревьями машин.
Они отмерили расстояние от этой точки, и Манфред разместил заряды под стыковыми накладками в месте соединения рельсов. Затем они с Рольфом прошли назад и заложили красные предупредительные заряды, пользуясь расчетами скорости и расстояния, сделанными железнодорожником.
Уже стемнело, когда они закончили и смогли перейти к следующей стадии. Люди заняли свои позиции. Все они были молоды и отобраны из-за роста и физической силы, все в темной одежде и вооруженные разнообразным оружием, уцелевшим после проведенной правительством Сматса конфискации: дробовиками, старыми «ли-энфилдами», «манлихерами» – наследием давних войн. Только у Рольфа и Манфреда были современные немецкие «люгеры» – часть содержимого резиновых контейнеров с подводной лодки.
Манфред возглавил меньшую группу, а Рольф остался с теми, кому предстояло разгружать вагоны. Все устроились и принялись ждать.
