Книга Стервятники, страница 65. Автор книги Уилбур Смит

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Стервятники»

Cтраница 65

— Как вы думаете, капитан, есть шанс выбраться отсюда?

— Конечно, есть, громила, — ответил за сэра Фрэнсиса один из моряков. — Когда приплывем к Доброй Надежде.

— Я отдал бы половину своей добычи на всех морях за пять минут с Сэмом Боуэлзом!

— Всю добычу за еще пять минут с этим кровавым Камбре!

— Или с этим ублюдком, сырной головой Шредером.

Неожиданно Большой Дэниел пробормотал:

— О, мама, я вижу твое любимое лицо. Поцелуй своего маленького Дэнни.

Эти жалобные слова привели всех в уныние, и на темной зловонной рабской палубе воцарилось тяжелое молчание. Постепенно все погрузились в оцепенение, изредка прерываемое стонами и звоном цепей, когда кто-то пытался принять более удобное положение.

Постепенно ход времени утратил смысл, и никто не знал, день сейчас или ночь, когда по всему корпусу разнесся скрип якорного кабестана; еле слышные голоса боцманов передавали приказы на реи.

Хэл попытался определить направление движения корабля по инерции и наклону его корпуса, но вскоре отказался от этой мысли. И только когда «Чайка» неожиданно подпрыгнула и двинулась по ветру, эти игривые движения и хорошо знакомый запах открытого моря подсказали, что они вышли из лагуны и миновали утесы при входе в нее.

Час за часом «Чайка» боролась с юго-восточным ветром, чтобы отойти от берега. Пленные скользили по палубе, насколько позволяли цепи, затем цепи натягивались, и их гнало в обратном направлении. Все почувствовали облегчение, когда корабль наконец лег на курс.

— Вот так. Так гораздо лучше, — сказал за всех сэр Фрэнсис. — Канюк отошел от берега. Он повернул, и теперь мы идем под юго-западным ветром на запад, к Доброй Надежде.

Время шло, и Хэл пытался оценить его ход по смене освещения в решетке над головой. Долгими ночами на рабской палубе стояла кромешная тьма, как в угольной шахте. На рассвете туда проникал слабый свет, который разгорался, пока Хэл не начинал различать темную круглую голову Аболи за более светлым лицом Большого Дэниела.

Но даже в полдень более дальняя часть рабской палубы скрывалась в темноте, откуда доносились вздохи и стоны; изредка люди перешептывались. Потом свет снова тускнел, и полная темнота означала, что прошел еще один день.

На третье утро моряки шепотом передавали друг другу:

— Умер Тимоти О’Рейли.

Это был один из раненых: солдат ударил его саблей в грудь.

— Он был хороший человек, — произнес последнее слово сэр Фрэнсис. — Пусть Господь примет его душу. Я хотел бы похоронить его по-христиански.

На пятое утро к зловонию добавился запах гниющего тела Тимоти, и эта смесь при каждом вдохе заполняла легкие пленников.

Часто, когда Хэл лежал, оцепенев от отчаяния, по его телу пробегали корабельные крысы, крупные, как кролики. Их острые когти оставляли на коже болезненные царапины. В конце концов Хэл отказался от тщетных попыток отогнать их пинками и ударами и заставил себя терпеть. И только когда одна из тварей впилась зубами в тыльную сторону его ладони, он заорал, схватил крысу и задушил голыми руками.

Когда Дэниел рядом с ним закричал от боли, Хэл понял, что крысы добрались и до него, а он не может защищаться от их нападений. После этого они с Аболи по очереди сидели и старались отогнать прожорливых грызунов от лежавшего без чувств человека.

Цепи мешали присесть над канавкой, пробегавшей вдоль всей палубы и предназначенной для удаления отходов. Время от времени Хэл слышал плеск: это кто-нибудь опорожнял мочевой пузырь прямо на месте, где лежал, и сразу же это тесное вонючее помещение затопляла волна свежего зловония.

Когда свой мочевой пузырь опорожнял Дэниел, теплая жидкость подтекала под Хэла, отчего промокали его рубашка и брюки. Он ничего не мог с этим сделать, только поднимал голову от палубы.

Днем (примерно в полдень, по оценке Хэла) запоры люка обычно открывались под громовые удары молота. Когда крышку люка поднимали, слабый свет, проникавший в него, почти ослеплял пленников, и они руками в цепях заслоняли глаза.

— Сегодня у меня для вас особое лакомство, джентльмены, — звучал голос Сэма Боуэлза. — Чашка воды из нашего самого старого бочонка с приправой из нескольких дохлых крыс и моего плевка.

Он смачно плевал и разражался смехом, передавая вниз оловянный сосуд. Его нужно было передавать в тесном пространстве закованными в цепи руками, и, если вода проливалась, замены ей не было.

— По одной порции на каждого, джентльмены. Двадцать шесть чашек, и ни капли больше, — весело говорил Сэм Боуэлз.

Большой Дэниел был слишком слаб, чтобы пить самостоятельно, и Аболи приходилось поднимать ему голову, а Хэл вливал воду ему в рот. Остальных больных нужно было поить так же. Большая часть воды при этом терялась, вытекала из расслабленных ртов. Дело это было очень долгое. И Сэм Боуэлз терял терпение, когда не напилась еще половина пленников.

— Больше никто не хочет? Тогда все!

Он захлопывал люк, загонял запоры, и пленники тщетно просили треснувшими губами своей порции. Но Сэм оставался безжалостен, и им приходилось ждать следующего дня.

Аболи придумал набирать воды в рот, прижимать губы к губам лежавшего без сознания Дэниела и выливать ее изо рта в рот. То же стали делать и с другими ранеными. Так получалось гораздо быстрее, даже Сэм Боуэлз оставался доволен, да и драгоценной жидкости терялось меньше.

Боуэлз только рассмеялся, когда один из моряков сказал ему:

— Ради бога, боцман, здесь мертвец. Тимоти О’Рейли воняет до небес. Разве ты не чуешь?

Сэм ответил:

— Рад, что ты сказал. Значит, ему не нужна вода. Отныне вы будете получать двадцать пять чашек.


Дэниел умирал. Он больше не стонал и не метался в бреду. Лежал, как труп. Даже мочевой пузырь у него пересох и не опустошался самопроизвольно на вонючие доски, на которых они лежали. Хэл держал его голову и шепотом уговаривал пожить еще.

— Нельзя сдаваться. Продержись еще немного, и оглянуться не успеешь, как мы будем на Доброй Надежде. Свежей воды сколько захочешь, и красивые рабыни будут тебя нянчить, ты только подумай, Дэнни.

В полдень — Хэл считал, что это шестой день пути — он позвал Аболи:

— Хочу тебе кое-что показать. Дай руку.

Он взял руку Аболи и провел его пальцами по ребрам Дэниела. Кожа была такая горячая, что почти обжигала при прикосновении, а плоть так исхудала, что отчетливо выделялись ребра.

Хэл повернул Дэниела, насколько позволяли цепи, и направил пальцы Аболи к лопатке.

— Вот. Чувствуешь бугор?

Аболи хмыкнул.

— Чувствую, но не вижу.

Цепи так его ограничивали, что он не мог перегнуться через тело Дэниела.

— Не уверен, но, кажется, я знаю, что это. — Хэл нагнулся, напрягая глаза в тусклом свете. — Тут опухоль размером с каштан. Черная, как кровоподтек. — Он слегка коснулся ее, но даже легкое прикосновение заставило Дэниела застонать и забиться в цепях.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация