Ловушка захлопнулась, и выхода из нее нет. У них за спиной армия РЕНАМО, с флангов — ФРЕЛИМО, а впереди — зимбабвийская ЦРО. Им остается или слоняться по диким джунглям, или быть загнанными, как дикие животные, или умирать от голода в пустыне.
— Думай! — сказал сам себе Шон. — Ищи выход.
Они могут попробовать пересечь границу Зимбабве, не в районе долины Хондо, а где-нибудь в другом месте, но ЦРО в поисках их поднимет на ноги всю страну. На каждой дороге будут установлены постоянные военные блокпосты. Без документов им не пройти и нескольких миль. А еще Джоб, что делать с Джобом? Как им пронести раненого, когда вся полиция и армия будут искать человека на носилках?
— Нам надо идти на юг, — сказал Альфонсо. — Мы пойдем в Южную Африку.
— Мы? — удивился Шон. — Ты хочешь пойти с нами?
— Я не могу вернуться к генералу Чайне, — философски заметил он, — особенно после того, как я его предал. Я пойду с вами в Южную Африку.
— Но ведь это переход длиной в триста миль, мимо двух враждующих армий: ФРЕЛИМО и южной группировки РЕНАМО. А как быть с Джобом?
— Мы понесем его с собой, — ответил Альфонсо.
— Триста миль?
— Тогда оставим его здесь, — пожал плечами Альфонсо. — Он всего лишь матабел, умрет так и так, невелика потеря.
Шон почувствовал, как у него к горлу подступают злые слова, но сумел сдержаться, пока все хорошенько не обдумал. Обдумав же предложение Альфонсо, он понял, что тот абсолютно прав. На севере сомнительное убежище в Малави было блокировано водами реки Кабора и отрядами генерала Чайны. На востоке лежал Индийский океан, а на западе поджидала зимбабвийская ЦРО.
— Хорошо, — с неохотой согласился Шон. — Юг — это единственный выход. Возможно, мы и сможем проскочить между ФРЕЛИМО и южными силами РЕНАМО. Все, что нам там придется сделать, так это пересечь хорошо охраняемую железнодорожную ветку и переправиться через Лимпопо да найти достаточно пропитания, пока мы будем идти по выжженной и опустошенной десятью годами гражданской войны территории.
— Зато в Южной Африке мы будем есть мясо каждый день, — жизнерадостно заметил Альфонсо.
Шон встал.
— А твои люди пойдут с нами?
— Я убью тех, кто не пойдет, — прозаично заявил Альфонсо. — Мы не можем отпустить их обратно к генералу Чайне.
— Правильно, — согласился Шон. — А ты по расписанию доложишь Чайне, что мы пересекли границу Зимбабве. С помощью радио мы сможем водить Чайну за нос дня четыре, а то и все пять. Он не догадается, что мы повернули на юг, пока ты будешь докладывать, что мы идем по прежнему пути и находимся вне его досягаемости. Тебе лучше бы немедленно переговорить со своими людьми. На юг лучше свернуть прямо сейчас. Поговори с ними, пока они сами не догадались, что мы что-то задумали.
Альфонсо созвал своих бойцов. В серых лучах рассвета лица шанганов, когда они собрались в крут и слушали, как Альфонсо расписывал им южный рай, в который он их поведет, казались спокойными и рассудительными.
— Мы все устали от войны, устали жить в кустах, как животные. Настало время научиться жить, как люди, найти себе жен и растить сыновей.
Альфонсо был полон пламенного красноречия, свойственного всем новообращенным, и прежде чем он закончил свою речь, Шон увидел в глазах большинства солдат выжидательное понимание и почувствовал облегчение. Впервые он начал верить, что предстоящее им путешествие действительно возможно — хотя и при достаточных усилиях и немалой доле удачи.
Он пошел сообщить о том, что им предстоит, Клодии и Джобу. Клодия как раз обтирала лицо раненого влажной тряпкой.
— Ему намного лучше. Вот что значит хороший ночной отдых.
Она умолкла, едва заметила выражение лица Шона. Настроение Клодии заметно ухудшилось, как только он рассказал, что им предстоит.
Джоб лежал очень тихо, и Шон, решив, что он опять перешел грань сознательного и бессознательного, нагнулся проверить ему пульс. Как только он коснулся его руки, Джоб открыл глаза.
— Ты доверяешь этим шанганам? — прошептал он.
— У нас не слишком большой выбор, — заметил Шон, затем резко продолжил, — мы…
— Оставь меня здесь, — шепот Джоба был едва слышен.
Выражение лица Шона посуровело и в голосе появились злые нотки.
— Прекрати эту ерунду, — предупредил он Джоба.
— Без меня у вас еще есть шанс, — настаивал Джоб. — А если вам надо будет тащить еще и эти носилки…
— У меня двенадцать здоровых шанганов, — заметил Шон.
— Лучше пусть хоть кто-нибудь пройдет, чем мы все умрем. Оставь меня, Шон. Спасайся сам и спасай Клодию.
— Ты начинаешь меня злить. — Шон встал и сказал Клодии: — Мы выступаем через десять минут.
Весь день они осторожно пробирались на юг. Было большим облегчением то, что теперь не надо было следить за появлением в небе вертолетов, однако шанганы по привычке периодически задирали головы вверх. Чем ближе они подходили к железнодорожной ветке, тем медленнее становилось их продвижение, все больше времени проводили они, прячась в лесных зарослях и кустах, ожидая возвращения Матату, который сообщал, что дорога впереди свободна, и вел их дальше.
Ближе к концу дня Шон оставил отряд в заросшем кустарником овраге и пошел вместе с Матату. Разведчики отсутствовали почти два часа и вернулись, когда солнце уже садилось. Они тихо и внезапно появились возле Клодии.
— Ну и напугал же ты меня! — выпалила она. — Ты прямо как кошка.
— Железнодорожная ветка всего лишь в миле от нас. Охрана ФРЕЛИМО, похоже, находится в растерянности. На ветке оживленное движение военных составов, а кругом царит паника. Для того чтобы пересечь ветку, надо будет что-то придумать. Как только выйдет луна, я схожу, посмотрю еще раз.
Пока они ждали появления луны, Альфонсо установил антенну и вышел на очередной сеанс связи со штаб-квартирой генерала Чайна.
— Голубок в полете, — сообщил он условную фразу, чтобы Чайна поверил, что Шон со своим отрядом пересекли границу.
После короткой паузы, за время которой оператор, очевидно, докладывал о принятом сообщении, Альфонсо получил приказ возвращаться на основную базу к реке. Он передал подтверждение приема и выключил рацию.
— Они не будут ожидать моего возвращения еще пару дней, — улыбнулся Альфонсо, собирая рацию, — так что подозрения у них возникнут еще не скоро.
Как только бледно-серебряный диск луны показался над верхушками деревьев, Шон и Матату исчезли в лесу, чтобы провести окончательную разведку железнодорожной ветки.
Примерно в миле от того места, где они остановились, разведчики обнаружили пересекающий ветку узкий ручей. Хотя он, в сущности, и представлял собой небольшую лужицу, вокруг него росли густые кусты, которые могли послужить хорошим прикрытием. Обычно кусты бывают вырублены на сотню ярдов от дороги в каждую сторону, но здесь молодой поросли позволили отрасти на высоту примерно по пояс человеку.
