«Что ж, Лягушонок, присмотрись теперь хорошенько к этой черной образине, — с радостным злорадством подумал Леон. — Забудешь ты ее не скоро».
— Ваша честь, — обратился Бобби к старшему судье, — позвольте свидетелю давать показания сидя. Стрела попала ему в правое бедро, и, как вы сами можете убедиться, рана еще не зажила.
Взгляды присутствующих устремились на свежую повязку, наложенную утром полковым хирургом. Кое-где через бинты уже просочилась кровь.
— Конечно, пусть садится, — сказал полковник. — Кто-нибудь, принесите стул.
Все подались вперед, с любопытством ожидая продолжения. Майор Снелл и Эдди Робертс о чем-то возбужденно шептались, причем Эдди то и дело качал головой.
— Сержант, этот человек — ваш командир? — спросил Бобби, указывая на сидящего рядом Леона.
Маниоро кивнул.
— Бвана лейтенант, он мой командир.
— Вы были с ним на марше к боме Ниомби?
— Был, бвана лейтенант.
— Сержант, вам вовсе не обязательно называть меня «бвана лейтенант», — сказал ему на кисуахили Бобби.
— Ндио, бвана лейтенант, — согласился Маниоро.
Бобби снова перешел на английский.
— Будучи на марше, встречали ли вы какие-то подозрительные следы?
— Да. Мы нашли следы отряда из двадцати шести воинов нанди. Следы вели от стены долины в направлении Гелаи-Лумбва.
— Двадцати шести? Уверены?
— Конечно, уверен, бвана лейтенант, — ответил Маниоро тоном человека, чье достоинство оскорблено дурацким вопросом.
— А как вы узнали, что это был именно военный отряд?
— С ними не было ни женщин, ни детей.
— Почему вы решили, что следы оставили нанди, а не масаи?
— Ступни у нанди меньше, чем у масаи, и ходят они по-другому.
— Как по-другому?
— У них короткие шаги — они же карлики. Настоящий воин ступает сначала на пятку, а потом отталкивается от земли пальцами. Нанди шлепают ногами, как брюхатые бабуины.
— Итак, вы уверены, что следы принадлежали военному отряду нанди?
— Сомневаться в этом мог бы только ребенок или полный глупец.
— И куда они направлялись?
— В сторону миссии Накуру.
— Как по-вашему, они собирались напасть на миссию?
— Не думаю, что нанди шли туда, чтобы попить пива со священниками, — с самым серьезным выражением ответил Маниоро.
Сержант Мфефе перевел сказанное, и полковник, коротко гоготнув, покачал головой. Остальные судьи заулыбались.
Эдди был чернее тучи.
— Вы сказали обо всем этом своему лейтенанту? Обсудили с ним, что делать дальше?
— Конечно.
— И он отдал приказ преследовать нанди?
Маниоро кивнул.
— Мы шли за ними два дня, но потом подобрались слишком близко, и они догадались, что им грозит.
— Как они могли догадаться?
— В буше спрятаться было негде, и даже у нанди есть глаза, — терпеливо объяснил Маниоро.
— Тогда ваш командир и приказал прекратить преследование и идти к Ниомби. Вы не знаете, почему он не решился вступить с ними в бой?
— Двадцать шесть нанди разбежались по двадцати шести направлениям. Мой лейтенант не дурак. Он знал, что мы можем поймать одного нанди, если будем долго бегать и если нам повезет. И еще он знал, что мы спугнули их и они уже не пойдут к Накуру. Мой бвана спас миссию от нападения и не хотел терять время, гоняясь за нанди.
— Но вы потеряли почти четыре дня?
— Ндио, бвана лейтенант.
— Итак, вы пришли в Ниомби. Что вы там увидели?
— Мы увидели, что на бома напал другой отряд нанди. Они убили Тервея, его жену и ребенка. Ребенка закололи копьем, а мужчину и женщину утопили, помочившись им в рот.
Судьи внимательно слушали. Отвечая на вопросы Бобби, сержант рассказал о засаде, в которую попал их отряд, и о последовавшей за этим отчаянной стычке. Внешне бесстрастно он поведал о том, что все его соплеменники пали в бою и только они с лейтенантом пробились к боме и, укрывшись в доме, отбили атаку врага.
— Можете ли вы сказать, что во время боя ваш лейтенант вел себя как мужчина?
— Он сражался, как и подобает воину.
— Скольких врагов он убил?
— Своими глазами я видел, как он убил восьмерых нанди. Может, и больше, не знаю — сам был занят.
— Потом вас ранили. Расскажите, как это случилось.
— У нас кончались патроны. Мы решили выйти на плац и собрать боеприпасы у наших убитых аскари, которые там лежали.
— Лейтенант Кортни вышел вместе с вами?
— Он вышел первым.
— И что потом?
— Один из псов-нанди попал в меня стрелой. Вот сюда.
Маниоро подтянул штанину шортов и показал перевязанное бедро.
— И вы смогли убежать с такой раной?
— Нет.
— Как же вы спаслись?
— Бвана лейтенант, когда увидел, что я ранен, вернулся на плац и перенес меня в бому.
— Вы такой большой. Как он вас перенес?
— Я большой, потому что я масаи. Но бвана Кортни очень сильный. Его масайское имя — Буйвол.
— Что было дальше?
Маниоро подробно рассказал, как они держали оборону, как отбивались, пока нанди не подожгли здание, и как им пришлось уйти под прикрытием дыма в банановую плантацию.
— Что вы делали потом?
— Когда мы вышли из банановой рощи, я попросил, чтобы бвана оставил меня с револьвером и уходил один.
— То есть вы собирались покончить с собой, потому что не могли идти и не хотели, чтобы нанди схватили вас и поступили с вами так же, как с Тервеем и его женой?
— Я бы скорее убил себя, чем умер от рук нанди, как они того хотели, но прежде прихватил бы собой нескольких шакалов, — согласился Маниоро.
— Однако ваш командир отказался оставить вас?
— Он хотел нести меня к железной дороге. Я объяснил, что до железной дороги четыре дня пути и идти придется через земли нанди. Я сказал, что до маньяты моей матери всего тридцать миль и находится она на территории масаи, куда трусливые щенки нанди сунуться не посмеют. Я сказал, что если он решил взять меня с собой, то идти нужно туда.
— И он послушал вас и сделал так, как вы предлагали?
— Да.
— Тридцать миль? Он нес вас на спине тридцать миль?
— Может быть, немного больше. Он — сильный.
— Когда вы пришли в деревню вашей матери, почему лейтенант Кортни, оставив вас там, не вернулся немедленно в Найроби?
