Нефер повернул Круса назад, и они поскакали к Нагу. Тот с трудом поднялся на ноги и стоял покачиваясь, прижав поврежденную правую руку к груди. Падая, он выпустил рукоятку синего меча. Тот выскочил из его руки и воткнулся в землю в десяти шагах от места, где стоял лжефараон. Меч еще колебался от удара, и удивительный синий металл отблескивал синевой, а украшенная драгоценными камнями рукоятка качалась из стороны в сторону.
Наг пошатываясь пошел к оружию, но увидел, что на него надвигается Крус, и с выражением чрезвычайного страха на лице побледнел, став серо-пепельным. Повернувшись, он бросился наутек.
Нефер свесился со спины Круса и, вырвав меч из песка, пустил Круса в погоню за Нагом. Наг услышал нарастающий частый стук копыт позади и оглянулся. Тушь потекла по его щекам, будто черные слезы, и страх исказил лицо. Он понимал, что не сможет избежать ужасной мести, которая надвигалась на него. Упав на колени, он поднял обе руки в мольбе. Ударом по холке и пронзительным свистом Нефер резко остановил Круса перед стоящей на коленях фигурой, спрыгнул вниз и встал над Нагом.
– Пощади! – рыдал Наг. – Я отдаю тебе двойную корону и все царство. – Он униженно пополз к ногам Нефера.
– У меня уже есть это. Мне не хватает только одного. Отмщения!
– Пощади, Нефер Сети, именем богов и ради твоей сестры, богини Гесерет, и младенца, которого она носит в своем чреве. – Внезапно в его правой руке оказался кинжал, и он злобно ударил им Нефера в пах. Он почти достал Нефера, но тот вовремя отклонился, и острие кинжала зацепило край его хитона. Нефер выбил оружие из руки Нага ударом синего клинка.
– Я восхищен твоим постоянством. До самого конца ты остаешься верен своей основной природе. – Нефер холодно улыбнулся. – Я дарую тебе ту же милость, какую ты оказал моему отцу, фараону Тамосу. – Он вонзил острие синего меча в центр груди Нага, и оно вышло между лопатками. Выражение отчаянного недоверия появилось на лице Нага.
– Ты осквернил это священное лезвие. Теперь я омою его в твоей крови, – сказал Нефер, выдернул клинок и вновь глубоко вонзил.
Наг сначала упал лицом в пыль, затем еще раз отрывисто вздохнул, но воздух из его легких вышел пузырчатой пеной из раны между его лопатками, он задрожал и умер.
Нефер привязал его тело за пятки к постромкам из упряжи Круса и, взобравшись жеребцу на спину, потащил тело назад через поле. Приветствия следовали за ним волна за волной, когда он подъезжал к воротам крепости. Он обрубил веревку и оставил окровавленное тело Нага лежать в пыли.
– Разрежьте узурпатора на отдельные части и пошлите их показать в каждый ном этой страны. Пусть каждый житель Египта посмотрит на плоды цареубийства и предательства.
Затем он поглядел на того, кто стоял высоко на сторожевой башне крепости, и поднял покрытый кровью синий меч, приветствуя его. Таита поднял в ответ правую руку, и на его пальце блеснула темно-красная вспышка – драгоценный рубин в кольце Нага.
«Он провел на башне весь день. Какую роль Маг сыграл в сражении? – спросил себя Нефер. Победили бы мы без его влияния?» Ответа не было, и он прогнал эту мысль. Он поднялся по лестнице на вершину башни и встал рядом с Таитой. Оттуда он стал говорить со своими солдатами. Он поблагодарил их за службу и за храбрость. Он пообещал наградить их всех долей добычи и присвоил звания, золотые цепи доблести и почетные титулы командирам отрядов и сотникам.
К тому времени, как он перечислил их всех, солнце стало садиться в низкую гряду фиолетовых грозовых туч у горизонта. Нефер закончил свою речь призывом к молитве:
– Я посвящаю эту победу золотому Гору, соколу богов, – крикнул он, и когда он читал молитву, появилось странное предзнаменование. Последний мимолетный луч солнца прорвался сквозь гряду облаков и озарил башню крепости. Свет вспыхнул на синей военной короне на голове Нефера и на синем мече в его руке.
В тот же миг вверху раздался громкий крик: все подняли головы и обратили глаза к небу. Послышался громкий шепот и вздох множества людей. В воздухе над головой фараона парил царский сокол, и пока они удивленно смотрели на это, он повторил свой странный, настойчивый крик, сделал три круга в вышине и наконец устремился прочь прямиком в темнеющее восточное небо, быстро и резко взмахивая крыльями. И исчез во мраке.
– Благословение бога, – стали выкрикивать солдаты. – Приветствуем вас, фараон! Даже боги приветствуют вас.
Но как только они остались одни, Таита заговорил тихо, так чтобы никто другой за пределами комнаты не смог расслышать его слова.
– Сокол принес предупреждение, а не благословение.
– Предупреждение о чем? – спросил Нефер спокойно, но с глубоким беспокойством.
– Когда птица крикнула, я услышал крик Минтаки, – прошептал Таита.
– Минтака! – Нефер забыл о ней в пылу сражения. – Что Пренн сказал мне о ней? – Он повернулся ко входу в шатер и крикнул стражникам: – Пренн! Где сотник Пренн?
Пренн явился сразу и встал на колени перед фараоном.
– Ты заслужил нашу самую глубокую благодарность, – сказал ему Нефер. – Без тебя мы не смогли бы победить. Твоя награда превзойдет награды всех других моих военачальников.
– Фараон милостив.
– В начале сражения ты говорил о принцессе Минтаке. Я думал, она в безопасности, в храме Хатор в Аварисе. Когда и где ты видел ее в последний раз?
– Фараон, вы ошибаетесь. Принцесса Минтака не в храме. Она прибыла ко мне и доставила ваше послание. Я не мог взять ее с собой в сражение, поэтому оставил два дня тому назад в моем лагере в пустыне, на дороге отсюда в Хатмию.
Ужасное предчувствие охватило Нефера.
– Кого еще ты оставил на той же лагерной стоянке?
– Других женщин царской крови: принцессу Мерикару, которая сопровождала Минтаку, и ее величество царицу Гесерет.
– Гесерет! – Нефер вскочил на ноги. – Гесерет! Если Минтака и Мерикара – в ее власти, что она сделает с ними, когда услышит, что я убил ее мужа? – Он шагнул к двери шатра и крикнул Мерена. – Минтака и Мерикара в ужасной опасности, – сказал он ему.
– Откуда ты знаешь? – Мерен встревожился.
– От Пренна. А Таита услышал предупреждение в крике сокола. Мы должны ехать сейчас же.
Гесерет проснулась в темноте и холоде того ужасного предрассветного часа, когда весь мир тонет в непроницаемом мраке и человек падает духом, проваливаясь в бездну уныния. Сначала она не поняла, что ее разбудило, но затем услышала слабый звук множества голосов, который был еще далеко, но становился все громче. Она села, так что меховые одеяла упали до пояса, и попыталась разобрать в отдаленном шуме слова. Теперь ей удалось различить «побежден», «убит» и «бегите прямо сейчас».
Она крикнула своих девушек, и две из них спотыкаясь пришли, полусонные и нагие, неся маленькие масляные лампы.
– Что происходит? – спросила Гесерет, и темные глаза девушек широко и непонимающе открылись.
