— Привет, Ник, что ты здесь делаешь? — поприветствовал он хозяина «Куэнтон-Парка».
Ройан снова подивилась широкому кругу знакомств баронета.
Затем врач повернулся к Джорджине:
— Как вы себя чувствуете? У вас весьма сложный перелом. Кости напоминали конфетти. Мы умудрились собрать все воедино, но вам придется пролежать не менее десяти дней.
— Слушай внимательно, юная леди, — сказал Николас Ройан, когда Джорджина заснула, а они вышли из палаты. — Нужны еще доказательства моей правоты? Горничная уже приготовила комнату в «Куэнтон-Парке». Я не дам тебе снова бродить где попало. Иначе следующее покушение может оказаться несколько более удачным.
Ройан была слишком потрясена и напугана, чтобы спорить. Поэтому она послушно вскарабкалась на переднее сиденье «ренджровера» и позволила сначала отвезти себя к врачу снять швы, а потом в «Куэнтон-Парк». Как только они прибыли туда, Николас отправил ее в спальню.
— Повар пришлет обед. Не забудь принять снотворное, которое прописал врач. Если ты дашь ключ от дома в Брэндсбери, кто-нибудь привезет твои вещи. А пока что моя экономка подобрала ночную рубашку и зубную щетку. И чтобы до завтрашнего утра я тебя не видел.
Ройан даже понравилось, что ее жизнь взята под контроль. Впервые с той страшной ночи в оазисе она почувствовала себя по-настоящему в безопасности. И все же Ройан предприняла последний жест независимости — спустила снотворное могадон в унитаз.
Длинная ночная рубашка, лежащая на подушке, была сшита из натурального шелка и отделана лучшими уэльскими кружевами. Раньше Ройан не приходилось надевать таких роскошных вещей. Она осознала, что рубашка, должно быть, принадлежала покойной жене Николаса. Эта мысль всколыхнула в ней странные чувства. Она забралась в кровать с балдахином, но даже огромный, слишком мягкий матрас и незнакомое окружение не помешали ей заснуть.
На следующее утро молодая горничная разбудила Ройан, принеся ей «Таймс» и горячий чайник, а следом и большую сумку с вещами.
— Сэр Николас приглашает вас позавтракать с ним в столовой в восемь тридцать.
Принимая душ, Ройан изучила свое тело в огромном зеркале, которое занимало целую стену ванной. Помимо ножевого ранения на руке, которое оставалось синевато-багровым и зажило только отчасти, на бедре красовался огромный синяк, еще два на левом боку и ягодице — последствия автокатастрофы. На голени была большая царапина, и Ройан надела свободные брюки, чтобы прикрыть ее. Слегка хромая, она спустилась по лестнице и прошла в столовую.
— Ешь, не стесняйся, — сказал Николас, поднимая глаза от утренней газеты. Он указал рукой на блюда на боковом столике.
Чуть выше на стене висела картина — накладывая яичницу себе на тарелку, Ройан узнала пейзаж Констебля.
— Как тебе спалось? — Николас не дождался ответа и продолжил: — Я слышал новости из полиции. Они нашли брошенный трейлер на придорожной площадке для автомобилей в Харроугейте. Полиция пытается установить, кому он принадлежит, но не надеется на хорошие результаты. Кажется, мы имеем дело с профессионалом.
— Мне нужно позвонить в больницу, — проговорила Ройан.
— Я уже сделал это. Твоя мать хорошо спала. Я оставил сообщение, что ты навестишь ее вечером.
— Вечером? — резко обернулась она. — Почему так поздно?
— Я намереваюсь занять все твое время до этого. Хочу, чтобы мои деньги не пропали даром.
Когда Ройан подошла к обеденному столу, он поднялся и отодвинул для нее стул. Ройан стало неловко при проявлении подобной вежливости, но она ничего не сказала.
— Что касается первого нападения на вас с Дурайдом на вилле в оазисе — мы не можем сделать никаких заключений, помимо того, что убийцы хорошо знали, что ищут и где это должно лежать. — Ей стало не по себе от неожиданной смены темы. — Однако рассмотрим второе покушение в Каире. Граната. Кто знал, что ты едешь в это время в министерство, помимо самого министра?
Ройан задумалась, не переставая жевать.
— Не знаю точно. Кажется, я сказала об этом секретарю Дурайда, может быть, паре научных сотрудников.
Он нахмурился.
— Значит, половина музея знала об этой встрече?
— Вроде того. Увы.
Николас ненадолго задумался.
— Ну ладно. Кто знал, что ты уезжаешь из Каира? Что будешь жить в домике матери?
— Один из клерков из администрации привез мои слайды в аэропорт.
— Ты называла ему номер рейса?
— Нет, конечно, нет.
— А кому-нибудь вообще говорила об этом?
— Нет. Хотя…
Она заколебалась.
— Да?
— Я сказала министру во время разговора, когда попросила об отпуске… Но не он же это, правда?
На лице Ройан явно читался ужас. Николас пожал плечами:
— Порой случается и не такое. Министр знал о работе, которую вы с Дурайдом вели над седьмым свитком?
— Без подробностей, но… Да, в общих чертах представлял, чем мы занимаемся.
— Хорошо. Тогда следующий вопрос: чай или кофе? — Николас налил ей кофе и продолжил: — Ты говорила, что у Дурайда был список потенциальных спонсоров экспедиции. Можно использовать его в качестве списка подозреваемых.
— Музей Гетти, — проговорила Ройан, и Николас улыбнулся.
— Смело вычеркиваем. Они не стали бы бросать гранаты на улицах Каира. Кто еще?
— Готхольд Эрнст фон Шиллер.
— Гамбург. Тяжелая промышленность. Заводы по производству металлов и сплавов. Добыча полезных ископаемых, — кивнул Николас. — Кто был третьим?
— Питер Уолш. Техасец.
— Знаю. Живет в Форт-Уорте. Лицензия на торговлю фаст-фудом по почте.
В мире не много людей, финансовое положение которых позволяет соревноваться с крупными музеями, когда речь заходит о приобретении значительных пополнений в коллекцию древностей или финансировании экспедиции. Николас знал всех, поскольку это был круг соперников, включающий не более пары дюжин человек. Ему приходилось соревноваться с ними на аукционах Сотсби и Кристи, не говоря уж о менее знаменитых, где продавались «свежие» древности. Прилагательное «свежие» использовалось в значении «свежевыкопанные».
— Это просто бандиты с горящими глазами. Они сожрали бы собственных детей, если бы слегка проголодались. Представляешь их действия, знай они, что ты стоишь на пути к гробнице Мамоса? Кстати, не связывался ли кто из них с Дурайдом после публикации книги, как я?
— Не знаю, но в принципе могли.
— Не могу поверить, что хотя бы один из этих красавцев не воспользовался таким очевидным способом. Надо исходить из предположения, что оба знают о последней работе Дурайда. Придется внести их в список подозреваемых. — Николас посмотрел на ее тарелку. — Наелась? Еще яичницы? Нет? Хорошо, тогда пойдем в музей и посмотрим, что для нас подготовила миссис Стрит.
