Книга Божество реки, страница 158. Автор книги Уилбур Смит

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Божество реки»

Cтраница 158

Хотя в моем распоряжении находилось восемь тысяч рабов и лучшие наши ремесленники и художники помогали мне, работа на строительстве шла медленно. Я понимал, что нам понадобится много лет на сооружение изысканного мавзолея, который пожелала моя госпожа, и на украшение гробницы, соответствующее рангу владыки двух царств. По правде говоря, спешить не было необходимости, так как на восстановление царских табунов требовалось время, как и на обучение пеших отрядов шилуков, которые должны были по боеспособности сравняться с отрядами гиксосов, своих будущих противников.

Когда я был свободен от работы в горах, то проводил время в Кебуи, где меня ожидали мириады забот и удовольствий. Я учил двух маленьких царевен и разрабатывал новую тактику военных действий с вельможей Таном и царевичем.

К этому времени стало ясно, что в один прекрасный день именно Мемнон будет командовать всеми отрядами колесниц. Тан так и не преодолел своего недоверия к лошади. Он остался пехотинцем и моряком до мозга костей, а теперь, старея, становился все более консервативным и все чаще следовал обычаю при выучке своих новых воинов, шилуков.

Царевич был смелым и изобретательным колесничим. Каждый день он приходил поговорить со мной о десятке новых идей. Одни из них были надуманными, другие — совершенно гениальными. Мы испытали их все, даже те, которые я считал невозможными. Ему исполнилось шестнадцать лет, когда царица Лостра возвела его в ранг лучшего из десяти тысяч.

Теперь Тан редко ездил со мной на колеснице, и я малопомалу превратился в главного возницу Мемнона. Между нами установилась почти инстинктивная связь, которая распространялась также на нашу любимую упряжку, Утеса и Цепь. Когда мы шли походом, Мемнон по-прежнему любил править лошадьми, и я стоял в колеснице позади него. Однако, как только мы вступали в бой или начинали охоту, он бросал мне вожжи и хватал с подставки дротики или лук. Я же вел колесницу в самую гущу боя и правил упряжкой, участвуя в построениях колесниц, которые мы с ним придумали.

Мемнон рос и становился все сильнее, скоро мы с ним начали получать все призы на играх и военных состязаниях, которые часто разнообразили нашу жизнь в Кебуи. Сперва мы стали первыми в гонках на колесницах по прямой, где Утес и Цепь могли полностью проявить свою стремительность. Затем выигрывали соревнования по стрельбе из лука и метанию дротиков. Очень скоро мы прославились как колесница, которую нужно победить, чтобы получить ленточку чемпиона из рук царицы Лостры.

Я помню, как наша колесница под приветственные крики толпы летела к последним воротам дистанции. Я правил лошадьми, а Мемнон, стоя за моей спиной, метал налево и направо дротики по набитым соломой чучелам. Потом наша колесница неслась вперед, и царевич вопил за моей спиной, как демон, а его длинные курчавые волосы развевались на ветру, как хвост атакующего льва.

Очень скоро царевич начал преуспевать в состязаниях иного рода, и на этот раз без какой-либо помощи с моей стороны. Всякий раз, когда он проходил мимо молоденьких девушек со сверкающим «Золотом доблести» на груди и ленточкой победителя состязаний в волосах, они начинали хихикать, краснеть и искоса поглядывали на него. Однажды я слишком поспешно зашел в его шатер, так как у меня были важные вести, и тут же остановился, увидев, что мой царевич ничего вокруг себя не замечает, кроме нежного молодого тела и симпатичного личика девушки, которую оседлал. Я молча попятился назад и вышел, слегка опечаленный тем, что возраст невинности царевича уже позади.

И все же ни одна из этих радостей не могла сравниться с драгоценными часами, которые я проводил со своей госпожой. В возрасте тридцати трех лет она достигла расцвета зрелой красоты. Тонкий ум и достоинство излучала даже ее походка. Лостра стала истинной царицей — женщиной, которая правит сама.

Весь народ любил, но вряд ли кто-нибудь любил ее больше, чем я. Даже Тан не мог сравниться со мной по преданности. Я гордился тем, что она по-прежнему нуждалась во мне и продолжала полагаться на меня, на мои суждения и советы, доверяя мне во всем. Сколькими бы радостями ни благословила меня жизнь, госпожа моя навсегда останется величайшей любовью моей жизни.


СЛЕДОВАЛО бы наслаждаться полнотой жизни, однако беспокойство всегда было свойственно мне, а теперь его усиливала страсть к путешествиям, охватившая меня. Всякий раз, когда я отдыхал от трудов на строительстве гробницы фараона, я поднимал глаза на окружающие скалы, и горы манили меня. Я начал ходить на короткие прогулки по их величественным и пустынным ущельям. Чаще всего я отправлялся один, но иногда Гуи или кто-нибудь другой сопровождал меня.

Гуи был со мной, когда я впервые увидел стадо диких козерогов на крутых скалах высоко в горах. Этой разновидности диких коз я еще не видел. Они были вдвое выше диких коз долины Нила, а у некоторых старых баранов на голове высились такие огромные закрученные рога, что делали их чудищами из сказок.

Гуи принес весть о гигантских козерогах в Кебуи, где у слияния двух рек расположился наш народ. Через месяц вельможа Тан прибыл в долину гробницы фараона вместе с царевичем Мемноном. Царевич стал таким же ярым охотником, как и его отец, и не меньше последнего жаждал поохотиться на небывалую дичь. Что же касается меня, я обрадовался возможности исследовать высокогорье в таком обществе.

Мы собирались подняться только до первой гряды горных вершин. Но стоило нам взобраться на перевал, как перед нами открылся такой простор, что у нас захватило дух. На горизонте мы увидели огромные горы цвета шкуры льва и формы наковальни. По сравнению с ними вершина, на которой мы находились, казалась карликом. Они манили нас к себе.

Нил бежал нам навстречу по крутым долинам и темным ущельям, где воды его бились о скалы в облаках пены. Мы не могли повсюду следовать за руслом реки и временами поднимались высоко в скалы по головокружительным тропам, вьющимся вдоль крутых склонов хмурых гор.

Заманив нас в свою пасть, горы обрушили на нас свою ярость.

В нашем отряде было около ста человек и десять вьючных лошадей с припасами. Мы встали лагерем на дне одного из глубочайших ущелий и разложили на камнях свежие трофеи Тана и Мемнона, любуясь ими. Перед нами лежали две головы козерогов, самых крупных из тех, каких нам когда-либо приходилось видеть. Рога были настолько тяжелы, что только двое рабов могли поднять их.

Внезапно пошел дождь.

В долине Египта дождь бывает раз в двадцать лет. Никто из нас и вообразить не мог ничего похожего на тот ливень, который обрушился на нас.

Сначала густые черные тучи скрыли узкую полоску неба, видневшегося далеко вверху между узких стен ущелья, и из солнечного полдня мы мгновенно погрузились в глубокий мрак. Холодный ветер пронесся по ущелью и остудил наши тела и души. В ужасе прижались мы друг к другу, пытаясь согреться.

Затем из мрачной тучи в скалу ударила молния, и грохот прокатился по ущелью. Воздух наполнился запахом серы, искры посыпались со скал. Эхо усиливало раскаты грома, и земля задрожала у нас под ногами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация