Книга Божество реки, страница 156. Автор книги Уилбур Смит

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Божество реки»

Cтраница 156

НА НОЧЬ мы стали лагерем на великих равнинах в нескольких днях пути от Кебуи. Ночью меня внезапно разбудил потусторонний гнусавый крик и шум движения огромной массы животных, которые, казалось, раздавались повсюду вокруг нас. Мемнон приказал протрубить тревогу, а затем мы вооружились и встали наготове внутри кольца колесниц. Бросили хвороста в сигнальные костры и посмотрели в темноту. Перед нами в мерцающем свете волновалась темная равнина, подобная бурной поверхности Нила, и равнина эта текла мимо. Гнусавые крики и фырканье почти оглушали нас. Животные шли так плотно, что некоторые из них натолкнулись на кольцо колесниц и перевернули часть наших экипажей. Отдохнуть в этом шуме было невозможно, и мы оставались на ногах весь остаток ночи. Поток живых существ не ослабевал.

Когда рассвело, мы увидели необычайное зрелище. Повсюду, насколько хватало глаз, равнину покрывал ковер движущихся животных. Они шли в одном направлении, медленно, со странной решимостью, опустив головы и погрузившись в облака пыли, поднятые их собственными копытами. Изредка они издавали громкие потусторонние крики. Время от времени часть бесконечного стада пугалась без всякого повода, и животные вскидывали головы. Они начинали скакать, фыркать и гоняться друг за другом, бессмысленно кружа в огромном стаде, подобно водоворотам на поверхности спокойной реки. Затем они снова успокаивались и тяжелым шагом шли следом за другими животными, исчезая в утреннем тумане и пыли.

Мы стояли и в изумлении смотрели вокруг. Все живот— «ые принадлежали к одному виду, и каждое из них в точтости походило на другое. Все они были темного красноватого окраса, а шерсть на шее, лохматая и спутанная, висела до самой земли. Рога смыкались над головой, подобно месяцу. Головы были бесформенные, носы похожи на раздувшиеся клубни, а тела, мощные спереди, сужались к заду. Бедра были худыми и стройными.

Потом мы наконец запрягли лошадей в колесницы и отправились в путь по живому морю, подобно флотилии кораблей. Животные раздвигались, чтобы пропустить нас, и проходили с обеих сторон так близко, что можно было протянуть руку и коснуться их спин. Они совершенно не боялись и глядели на нас мутными скучными глазами.

Когда настало время обедать, Мемнон натянул тетиву на лук и убил пять антилоп пятью стрелами. Мы сняли с них шкуры и разделали туши на глазах сородичей, проходивших мимо на расстоянии вытянутой руки. Несмотря на странную внешность, мясо этих животных, зажаренное на открытых углях, было не хуже мяса любой дичи, какую мне доводилось пробовать.

— Вот еще один дар богов, — заявил Мемнон. — Как только мы соединимся с главным войском, отправим отряд за этим стадом. Наши охотники смогут накоптить столько мяса, что хватит на прокорм всех рабов и всего войска до следующего их прихода.

От проводников-шилуков мы узнали, что эта неведомая нам миграция животных происходит каждый год. Стада покидают одни пастбища и переходят на другие, отделенные от первых сотнями миль. Шилуки называли этих зверей гну, подражая их гнусавым крикам.

— У нас будет неистощимый запас мяса, пополняющийся каждый год, — сообщил я царевичу.

Никто не предвидел катастрофы, которая произойдет из-за посещения нашего лагеря уродливыми гну. Меня должно было насторожить то, как те вскидывали головы и фыркали без всякой причины, а из ноздрей текла слизь, которую я заметил, когда они проходили мимо. Однако я не задумывался о поведении гну и счел их тихими и безобидными животными, от которых нам, кроме пользы, ждать нечего.

Как только мы достигли слияния двух рек, то сообщили о миграции гну царице Лостре, и она согласилась с предложением царевича Мемнена, назначив ему в помощники Крата, и Ремрема. Отдала под его командование отряд из двухсот колесниц с группой больших грузовых повозок и несколькими тысячами шилуков. Царица приказала забить столько гну, сколько они смогут разделать и закоптить на прокорм войска.

Я не отправился с отрядом, так как роль помощника мясника не приводила меня в восторг. Очень скоро дым от костров, на которых коптили мясо, поплыл по горизонту, и не прошло и нескольких дней, как начали возвращаться большие повозки, доверху груженные кучами почерневших ломтей мяса.

Ровно через двадцать дней после нашей встречи со стадами гну я сидел на берегу Нила под тенистым деревом и играл в бао со своим старым другом Атоном. Я позволил себе и Атону немного отдохнуть. Мы открыли один из драгоценных кувшинов вина высшего качества, которое оставалось в наших запасах со времен ухода из Египта. Мы с Атоном играли и переругивались, как и полагается старым друзьям, потягивая вино и наслаждаясь его букетом.

Мы не имели ни малейшего представления, какая катастрофа приближается к нам с каждой секундой. Напротив, у меня были причины быть довольным собой. За день до этого я закончил чертежи и планы строительства гробницы фараона, где придумал несколько ловушек, которые должны будут остановить похитителей сокровищ. Царица Лостра одобрила мои планы и назначила одного из главных каменщиков наблюдать за строительством. Сказала мне, что я могу требовать любых рабов и любой материал, которые понадобятся. Госпожа моя решила не скупиться на выполнение клятвы, данной покойному мужу. Она построит ему самую изысканную гробницу, какую способен создать мой гений.

Я выиграл подряд третью партию у Атона и наливал себе в чашу великолепное вино из кувшина, когда услышал топот копыт и увидел верхового, который скакал к нам от расположения колесниц на полном галопе. Еще издалека я узнал Гуи. Очень немногие рисковали ездить верхом, тем более с такой скоростью. Он мчался к нам. Когда я увидел выражение его лица, так резко вскочил на ноги, что разлил вино и перевернул доску.

— Таита! — закричал Гуи мне с расстояния в сто шагов. — Лошади! О, милостивая Исида, помоги нам! Лошади!

Он остановил лошадь. Я вскочил на ее спину позади Гуи, обхватив его за талию.

— Не трать времени на разговоры, — крикнул я ему. — Гони!

Сначала я отправился к Терпению. Половина табуна уже заболела и лежала на земле, но эта кобыла была моей первой любовью. Она лежала на боку, грудь тяжело вздымалась. Постарела, седина появилась на морде. Я не запрягал ее в колесницу с того самого дня, когда слон убил Клинка. Терпение больше не ходила в упряжке, но стала лучшей племенной кобылой в наших табунах. Ее дети унаследовали крепкое сердце и острый ум. Только что она кончила кормить маленького красивого жеребенка, который стоял сейчас рядом и тревожно смотрел на нее.

Я встал на колени.

— Что с тобой, храбрая моя? — мягко спросил я. Терпение узнала мой голос и открыла глаза.

Веки слиплись от слизи. Состояние ее привело меня в ужас. Шея и горло кобылы раздулись и стали вдвое толще обычного. Вонючий гной струился изо рта и ноздрей. Лихорадка сжигала ее, и я чувствовал, что тело пышет жаром, как костер.

Она попыталась подняться, когда я погладил шею, но была слишком слаба. Голова снова упала на землю, дыхание с бульканьем и хрипом вырывалось из груди. Густой серо-желтый гной пузырился в ноздрях. Горло сжималось, ей приходилось судорожно бороться за каждый вдох.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация