— Да, — кивнула Надежда. — А что вы можете
про эту картину рассказать? Где это место, когда вы рисовали.., ну, все что
можно.
— Ну.., художник потянулся, — история давняя.,
может, мы под нее кофейку выпьем?
— Я лучше чаю, — заявила Надежда, — после
восхождения по вашей лестнице сердце и без кофе колотится!
— А мне можно кофе.
Художник кивнул и вышел на кухню. Через несколько минут он
вернулся с медной джезвой в одной руке и электрическим чайником в другой.
Сервировав на низком столе чай и кофе, он сел рядом с подругами и начал.
— Было это лет двадцать назад, я тогда был молодой и
жизнерадостный, отсутствие бытовых удобств меня нисколько не пугало.
Надежда Николаевна отметила, что и сейчас, судя по этой
квартире, художник не очень гонится за бытовым комфортом, но не стала его
перебивать.
— Я путешествовал по Западной Сибири, делал серию
пейзажей. Тогда это называлось «творческая командировка». Места там удивительно
живописные. Сопки, сосны… И вот, в гостинице маленького захолустного городка
Лесогорска я повстречался с ними…
— С ними — это с кем? — спросила Алла.
— С Ильей и Алиной.
— Алиной?
— Ну да, Алина, Аля, Александра — его жена.
Когда я узнал, что они тоже из Ленинграда наш город тогда
еще не был переименован — естественно, потянулся к ним. Они люди симпатичные,
Илья — душа любой компании, остроумный, живой, Алина тоже была очень славная..,
в общем, подружились. Ну, вместе проводили только вечера. Обычное дело — песни
под гитару, разговоры до полуночи, портвейн или что придется.., молодые все
были. Что они там делали, в окрестностях того городка, я не очень понял,
какие-то у них были общие дела, они об этом не очень распространялись. Кажется,
что-то связанное с геологоразведкой. Вот еще у них один знакомый был, Прохор
Медведев, — он с ними часто в тайгу уходил. Колоритный человек! Настоящий
сибиряк, здоровенный, росту огромного, рыжая борода.., тайгу знал, как свои
пять пальцев! И вот, помню, как-то говорили мы с Ильей и Алиной про тайгу, про
ее дикую, первозданную красоту, я свои работы новые показывал, а Алина вдруг и
говорит — вот бы тебе на Моховое поглядеть! Вот уж где красота так красота!
Художник ненадолго прервал рассказ, видимо, погрузившись в
воспоминания, затем вздохнул и продолжил:
— Мне показалось, что Илья недоволен был ее словами,
так искоса поглядел и стал меня отговаривать — мол, далеко это Моховое, и
дорога туда тяжелая.., а я загорелся, ни в какую не отступаю — отведите меня
туда, раз там такое место особенное! Если Алина туда ходит, женщина городская,
так мне сам бог велел. В общем, согласился Илья, и на следующий день пошли мы в
тайгу. Четвертым с нами Прохор шел. Дорога, конечно, и в правду тяжелая,
лесными тропками, да урочищами, где через бурелом пробиваться, где карабкаться
по каменным осыпям, но как вышли мы на место — у меня прямо дух захватило!
Вышли мы на вершину холма, и открылась впереди окруженная сопками долина. Дело
к осени было, и деревья где золотели, где красным покрылись, а посреди этой
долинки озеро, круглое, как тарелка, и синее, как василек. А тут еще туча
грозовая наползла, и озеро еще потемнело, стало как темный сапфир.., и наполнил
все вокруг такой мрачный, торжественный свет.., в общем, я так на этом холме и
остался, этюдник свой расставил и работал, забыв про время. Не ел, не пил, не
до того было. Десяток эскизов сделал, при разном освещении — и при солнце, и в
сумеречном предгрозовом свете. А остальные мои попутчики с холма спустились и
что-то в долине этой делали, какие-то образцы собирали. Потом, ближе к вечеру,
за мной поднялись — я и не заметил, как день прошел.
Художник еще немного помолчал и закончил рассказ:
— В общем, вот и все. Один из тех этюдов я тогда же и
подарил Илье с Алиной в память о том дне. Вот такая, значит, история у этой
картины.. а вы говорите, висит она у них?
Надежда кивнула.
— Значит, и они тот день запомнили.., или, может быть,
место то для них много значило…
— А больше вы с ними не встречались?
— Нет, — хозяин квартиры помотал тяжелой крупной
головой, — как тогда разъехались, так и все…
Затем он встал, подошел к стене и принялся перебирать
составленные там старые холсты.
Провозившись несколько минут, вытащил один и принес на
середину комнаты:
— Вот, думал найти один из тех этюдов, да не нашел, а
зато попался мне под руку портрет того сибиряка, про которого я говорил,
Прохора Медведева. Он ведь тогда вместе с нами на Моховое ходил…
Он повернул холст к свету.
Подруги придвинулись, чтобы лучше разглядеть картину.
На ней были изображены двое мужчин.
Один был особенно рослым и широкоплечим, огромная рыжая
борода обрамляла загорелое, обветренное лицо. Увидев такое лицо, его, наверное,
трудно было забыть. Но и второй человек, изображенный на картине, тоже
привлекал к себе внимание. Он был старше Прохора, меньше ростом, но в его лице
было что-то удалое, дикое, разбойничье. Казалось, что ему самое место в
разбойничьей шайке или на капитанском мостике пиратской бригантины. И на щеке у
него красовался шрам необычной формы — напоминающий неровную пятиконечную
звезду.
— Узнаешь? — вполголоса спросила Надежда у Алки.
Та кивнула, не сводя с картины изумленного взгляда.
— Вот это он — Прохор Медведев! — художник показал
на рыжебородого сибирского богатыря.
— А кто это с ним? — взволнованно осведомилась
Надежда.
— Не помню точно, — художник безразлично пожал
плечами, — кажется, начальник геологического управления.., наверное,
хороший знакомый Прохора. Лицо мне показалось интересным, вот я его и
нарисовал.
Подруги переглянулись, и Надежда с сомнением переспросила:
— Начальник? Вы уверены? Такое лицо скорее подходит
таежному бродяге или разбойнику с большой дороги!
— Да нет, он там был большим человеком.
Среди геологов, даже в больших чинах, попадаются необычные
люди.
— Спасибо вам за рассказ.., мы пожалуй пойдем, нужно
сегодня еще одного человека застать.
— Может быть, еще чаю? — вежливо предложил
художник.
В это время оглушительно задребезжал дверной звонок.
— Вот это, наверное, натурщицы пришли, проговорил
хозяин и крикнул в сторону прихожей:
— Заходите, не заперто!
В комнату ввалились две довольно полные деревенские девицы
самого простецкого вида, с румянцем во всю щеку.
— Здрасьте! — громко сказала одна из них, видимо,
более бойкая. — А где тут можно раздеться?
Художник указал натурщицам на ширму, а Надежда с Алкой
поспешно отправились восвояси.
