Книга Настоящая жизнь, страница 45. Автор книги Наталья Александрова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Настоящая жизнь»

Cтраница 45

Я похромала было к себе, но по дороге сняла трубку зазвонившего телефона.

— Ты смотрела новости?

От голоса Андрея я мгновенно приободрилась, и даже нога перестала болеть.

— Смотрела, но не поняла, какое это имеет ко мне отношение, — ответила я тоном, совершенно недопустимым для делового разговора. Мне хотелось ласково шептать в трубку его имя и называть дорогим и милым, а вместо этого нужно было обсуждать какие-то дурацкие новости. Но Андрей ничего не заметил, он просто кипел от возбуждения.

— К нашему расследованию это имеет самое прямое отношение! — крикнул он, и я порадовалась местоимению «нашему» — значит, у нас с Андреем уже есть что-то общее… — Ведь тот человек, который устроил стрельбу в городке аттракционов, — это Вахромеев!

— Вахромеев, начальник Строительного управления? — ахнула я. — Да зачем ему это было нужно? Он что, совсем сбрендил?

— Похоже на то…

— А как ты узнал, что это он? — спохватилась я. — Ведь в новостях сказали — неизвестный. ..

— Ребята знакомые с телевидения сказали. Им накануне звонок был именно про Вахромеева. Стали бы они группу просто так гонять, если бы какой-то неизвестный придурок позвонил!

— Что же это? — недоумевала я.

— Самая натуральная. подстава! Интрига! А вообще-то по телефону лучше про такое не говорить. Ты как, завтра можем встретиться? Нога получше?

Он еще спрашивает! Да к нему я прибежала бы на костылях!

Мы условились встретиться завтра в час дня, и опять я совершенно забыла, что телефон мой прослушивается.

Около подъезда, где жил Валерий, специализирующийся на подготовке Вовы и ему подобных к деловым операциям, стояли два автобуса — один маленький, похоронный, с траурной полосой на боку, и второй побольше — голубой «лиазовский» «пенсионер». Возле автобусов толпились люди в том особенном двусмысленном возбуждении, какое бывает на похоронах и поминках, — с одной стороны, только что простились с человеком и положено хранить на лице постное выражение дежурной скорби, с другой — прошлись по свежему воздуху, нагуляли аппетит, а наверху уже накрыт стол, и запотевшие бутылки вынуты из холодильника, и селедочка изнывает в маслице среди колечек ядреного лука, и салат оливье пока девственно сияет майонезными склонами, и кто-нибудь уже готов прочувствованно сказать, высоко подняв налитую выше краев рюмку, что покойник очень любил жизнь, а еще кто-то шепотом рассказывает соседке анекдот, и она тихонько смеется, но потом вспоминает, что похороны, и стирает с лица улыбку, возвращая на него постное выражение.

— Вот всегда так, — раздался над самым моим ухом негромкий голос.

Я обернулась. Рядом стояла высокая сухопарая тетка в лиловом мохеровом берете, с любопытным фокстерьером на поводке.

— Что — «всегда»? — спросила я тетку с интересом.

— Да вот, живет человек один, никому не нужен, никому не интересен, вроде и родственников нет, а как хоронить — слетятся… Вон их сколько! Ники, прекрати! — Она дернула за поводок фокстерьера, который, заглядывая в глаза Андрею выразительным взором обаятельного хулигана, под шумок попытался поднять лапу на его штанину.

Андрей нервно отшатнулся.

— Вы не бойтесь, я за ним слежу, он такой хулиган — глаз да глаз! — В голосе тетки звучала материнская теплота. — Вот ведь, — продолжила она, — вроде у Виктора Павловича и не было родни, а тут понаехали. Ну как же, квартира-то хорошая, отремонтированная. Я-то, конечно, не была, — поторопилась она предупредить возможные подозрения, — а Володька из двадцать седьмого номера заходил один раз за дрелью, так говорил — прямо евроремонт! — Последнее слово тетка произнесла со сложной смесью осуждения и восхищения. — Теперь будут разбираться, кому квартира достанется, — продолжила она монолог, одновременно посматривая, не хулиганит ли Ники. — Хотя, может, это и с работы его… Вы-то не с работы? — осведомилась тетка с проснувшимся здоровым любопытством.

Люди у подъезда дождались наконец какого-то распоряжения и начали потихоньку втягиваться в дверь. Курильщики поспешно затаптывали окурки, с внезапно проснувшейся преувеличенной галантностью пропуская женщин.

— Нет, мы не… — начала было я, но Андрей опередил меня:

— Это какой Виктор Павлович? Который в ГАИ работал, майор?

— Да нет, — тетка посмотрела на него с недоумением, — штатский он, Виктор Павлович Копылов. Совсем еще нестарый был мужчина…

Я просто физически почувствовала, как напрягся Андрей.

— Да, болезнь не выбирает, — с полагающимся печальным вздохом проговорил он, — сердце, что ли? Или печень?

— Да какая печень! — Тетка слегка обиделась. — У него же машина была!

Я хотела было спросить, какая связь между машиной и печенью, но тетка сама раскрыла мне глаза:

— В жизни я его выпившим не видела! Какая уж тут печень! Очень был аккуратный мужчина… На машине-то и разбился… Так вы не с работы, значит? — В глазах у нее сверкнуло было законное любопытство, но она увидела, что Ники пытается сожрать какую-то дрянь, забыла про нас и потащила упирающегося фокстерьера в подъезд.

Я обернулась к Андрею. У него на лице было хорошо знакомое мне выражение взявшей след ищейки.

— Копылов! — произнес он с живейшим интересом. — Виктор Павлович…

— А в чем дело? Кто такой этот Копылов?

— Сейчас, — отмахнулся он, притушив охотничий огонек в глазах, — сейчас, только одну вещь проверим.

Он вошел в подъезд вслед за «родными и близкими покойного». Я, как верная собачонка, тащилась следом, стараясь скрыть хромоту.

Редеющий поток скорбящих взбирался на пятый этаж и сворачивал в квартиру номер двадцать девять. Лысый бодрячок, докуривающий возле открытых настежь дверей, сбросив пепел в бумажный кулек, жизнерадостно махнул нам рукой:

— Вы из бухгалтерии? Поминки здесь!

— Спасибо, мы по другому вопросу, — буркнул Андрей и прошел мимо.

Выразительно указав мне глазами на дверь в другом конце лестничной площадки, он поднялся еще на один марш, оглянулся, убедился, что поток иссяк, и пошел вниз.

На улице я потребовала объяснений. Поглядев на меня, как на двоечницу и второгодницу, Андрей сказал:

— Ты помнишь, в какой квартире живет Валерий — тот, который отмывает и одевает бомжей перед визитом к нотариусу?

— Ну, помню, — обиженно ответила я, — в тридцать первой.

— Правильно, в тридцать первой, а в двадцать девятой, на том же самом этаже жил до недавнего времени Виктор Павлович Копылов, сотрудник Государственного строительного управления. Не рядовой, между прочим, сотрудник, а референт начальника Управления Вахромеева, референт по общим вопросам. А знаешь, что это за должность такая — референт по общим вопросам?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация