– Краем уха что-то слыхал об этом. По-моему, был какой-то скандал. Но я тогда занимался иранскими делами и не следил.
– Скандал – не то слово, – заметил Картрайт. – Был взрыв, если говорить точно. Хамид Хаснейн оказался президентом «Хабиб банка». При аресте у него обнаружили пачку счетов и четыре чековые книжки президента страны Зия уль Хака и его жены Шафики Зия. Хаснейн угрожал полиции всеми карами, вплоть до небесных. Требовал дать ему связь с президентом. Это не прошло.
– И что? Я имею в виду Хаснейна?
– Сидит. В центральной тюрьме в Равалпинди. Зия от него открестился.
– Что ж тебя к нам занесло, если правосудие восторжествовало?
– Вместе с правосудием торжествует и наркомафия. Она своих операций не прекратила, а только еще сильнее их законспирировала. После Хаснейна нам удалось зацепить еще одну ниточку. Пакистанская полиция арестовала майора Лахуреддина Африди. Он ехал из Пешавара в Карачи, имея в машине двести двадцать килограммов героина. Ровно через два месяца новый арест. Задержанный оказался лейтенантом авиации Кариуром Рахманом. У него обнаружили то же количество порошка, что и у майора. Если реализовать эту отраву, то навар составил бы восемьсот миллионов долларов.
– И что же дальше?
– Нам стало ясно, что наркотики отправляются в Штаты. Это раз. Что делается это с помощью пакистанских военных. Это – два.
– Арестованные подтвердили такие выводы?
– Они исчезли.
– Как так?! Их плохо охраняли?
– Охраняли изо всех сил. Сперва обоих поместили в лагерь Малир, неподалеку от Карачи. Создали строгий режим. И все же оба бежали «при загадочных обстоятельствах». Во всяком случае, так писала пресса. Журнал «Дифенс джорнел» предположил, что побег обошелся каждому всего по сто тысяч долларов наличными.
– Не слабо. И ты теперь намерен найти каналы, по которым порошок ссыпают в Штаты? С чего начнешь?
– Это достаточно ясно. Путь, по которому идет оружие для моджахедов из Штатов, и есть дорога, по которой обратно плывет героин. От Северо-Западной провинции он доставляется в Карачи на грузовиках Национальной группы материально-технического обеспечения армии. Машины идут по маршруту с опломбированными прицепами. Полиция не имеет права их останавливать и проверять. Прямой путь от Пешавара до Карачи грузовики проходят без помех. В большом объеме груза спрятать пакеты с героином совсем не трудно.
– Как же ты подойдешь к делу? Насколько я понимаю, власти не очень заинтересованы, чтобы кто-то тряс их простыни перед всем миром.
– Я реалист, Чарли. Сделать это трудно. И вот почему. Разведку Пакистана возглавляет генерал Ахтар Абдул Рахман.
– Хвалюсь: лично знаком.
– Не хвались. Этот деятель в полной мере несет ответственность за разворовывание военного снаряжения, которое мы поставляем для афганских моджахедов и за наркотики, которые поставляются нам.
– Ты заставил меня задуматься, Эндрю, – сказал Смайлс и отодвинул кофейную чашечку.
– Не Эндрю, а Сэлвин, – поправил его Картрайт. – Придется тебе, старина, звать меня только так. Иначе я сам забуду, где нахожусь и кто я такой.
– О’кей, Сэл! Выходит, вывод такой: наркотики и война здесь едины.
– И центр скверны – ваш проклятый Пешавар, – Картрайт тяжело вздохнул и достал сигарету. – Прости, Чарли, я опять завелся.
– В который раз, мистер Мидлтон?
– Кто знает, в который, но завелся всерьез. Меня бесит – мы, Штаты, – скажи эти слова пингвину в Антарктике, он поймет. Тем не менее нами крутит разная сволочь…
Смайлс понимал – шурин волнуется искренне и глубоко. У него было свое отношение к наркотикам – яростное, нетерпимое, злое. Младший брат Эндрю – Кен, – которого тот любил и опекал с детства, в университете пристрастился к зелью и погиб на игле, не дожив до двадцати трех лет.
– Трудно вам придется, мистер Мидлтон, – в голосе Смайлса звучала дружеская подначка. – Мы впутались в эту свалку с одной целью – досадить русским. И своего добились. Мы их порядком обескровили. Это доставляет немалое удовольствие вашингтонской администрации. Поэтому прекратить поставки оружия сюда ты не сможешь. Значит, не иссякнет поток зелья в обратную сторону.
– Ты мыслишь точно как те, кто не слушает твоих советов, Чарли. Впрочем, насколько я понимаю, тебя и держат здесь для того, чтобы делать все наоборот, после того, как станет известно твое мнение. Верно?
– Бывает и такое.
Картрайт в отчаянии махнул рукой и сказал с горечью:
– У меня часто возникает желание надраться и не трезветь.
– Что же мешает?
– Понимание, что это не выход. Надерешься, отключишься на какое-то время, потом придешь в себя и увидишь – все на своих местах. При этом сохранится ощущение кошачьего дерьма под языком. Короче, лучше не станет, а хуже может быть. Ладно, хватит об этом. Время уходит, и надо заниматься делом. Главное сейчас найти выходы на тех, кто причастен к оружию и наркотикам одновременно. Ты должен помочь.
– Как ты понимаешь, Сэл, проблемы порошка меня не занимали. И все же я советую начать с Аттока.
– Атток? Что это?
– Такая же дыра, как все вокруг. В Аттоке размещены курсы диверсантов. Там собрана вся сволочь, которую только нашли в Афганистане за Хайбером. И уж наверняка среди них есть те, кто связан с твоим предметом. Ты их быстро найдешь.
– А если нет? – сказал Картрайт. – Тогда что, идти к Рэнделлу и открываться?
– Повторишь заход. Есть еще одна клоака, не менее глубокая. Мирамшах. Правда, это на юго-западе и подальше.
– Тоже отстойник тины?
– Точнее, дерьма. Семь сотен головорезов. Подготовка к акциям саботажа. Паноптикум зла во всех обличиях.
– Спасибо, Чарли. Я, пожалуй, сразу начну с Мирамшаха. Да, кстати, ты просматриваешь книгу учета посетителей шефа?
– А что?
– Сегодня в приемной я встретил бородача. Типичный моджахед из-за Хайбера.
– Из посторонних в книге учета записан только некий Мирза Джалад Хан. Кто он, я не интересовался. У босса круговорот посетителей. И чаще всего конспиративных.
– Так вот, Чарли, я разглядел этого Мирзу Джалад Хана. Зеленая чалма, борода, усы – все здешнее, азиатское. Но глаза мне показались знакомыми…
– Давай без загадок.
– Бьюсь об заклад, у твоего шефа был Мэтью Вуд.
– Вуд?! – Смайлс удивленно вскинул брови. – Вот уж не знал, что он здесь.
– Ты с ним знаком?
– Знаю его работы. Лет десять назад он опубликовал в «Нэйшнл джиографик» две прекрасные статьи по Афганистану. Они вошли в фонд востоковедения. Потом Вуд сразу исчез с горизонта, как провалился.
– Он не исчез, Чарли, – сказал Картрайт с усмешкой. – Он просто поменял методику работы и ушел в ЦРУ.
