— Уверен, что и сегодня будет то же.
— Однако это уже будет не так, как раньше. Когда мы с тобой приходили сюда, тогда мне не терпелось увидеть рыбу в полете. А она, в свою очередь, будто знала, что мне нужно нечто особенное, чтобы почувствовать себя лучше.
— А я думал, это моя заслуга.
— Нет, исключительно кефали, — поддразнила его Аманда. Доусон улыбнулся.
— Вы когда-нибудь приходили сюда с Таком? Аманда отрицательно покачала головой.
— Этот склон для него крутоват. Я приходила одна. Точнее, пыталась.
— Это как понимать?
— Мне хотелось убедиться, что я буду чувствовать здесь то же, что и раньше, но сюда я так и не дошла. Нет, ничего особенного со мной по пути не случилось. Но я вдруг подумала, что мне в лесу может встретиться кто угодно, и мое воображение… разыгралось. Короче, одинокой женщине в случае чего надеяться не на кого. Я развернулась и ушла и больше подобных попыток не делала.
— До настоящего момента.
— Но теперь я не одна. — Аманда тщетно всматривалась в маленькие водовороты на поверхности воды, надеясь заметить выпрыгнувшую рыбину. — Не верится, что прошло столько лет, — пробормотала она. — Как мы были молоды.
— Да я бы не сказал, что уж очень молоды. — Голос Доусона прозвучал тихо, но уверенно.
— Мы были детьми, Доусон. Конечно, тогда мы себя таковыми не считали, но когда у тебя появляются собственные дети, все видится совсем по-другому. Моей Линн сейчас семнадцать, но я представить себе не могу, что она может чувствовать то же, что я тогда.
Ведь у нее даже парня нет. И если бы она по ночам бегала на свидания через окно, я бы, наверное, тоже действовала, как мои родители.
— Это если бы ее парень тебе не нравился?
— Даже если бы я считала, что он для нее идеальная пара. — Аманда повернулась к Доусону лицом. — О чем мы только думали?
— Мы не думали, — сказал Доусон. — Мы были влюблены друг в друга. В глазах Аманды, устремленных на Доусона, отражался свет луны.
— Прости, что я ни разу не приехала к тебе и даже не писала. Я имею в виду твое пребывание в Каледонии.
— Не имеет значения.
— Конечно же, имеет. Но я думала… о нас. Все время. — Аманда дотронулась до дуба. — Просто каждый раз, как я садилась за письмо, — продолжила она, — меня словно сковывал паралич. Я не знала, с чего начать. Рассказывать тебе об учебе или соседках по комнате? Или спрашивать, как ты проводишь дни? Я перечитывала написанное, и мне казалось, что все там какая-то ерунда. Я рвала письмо и обещала себе на следующий день начать новое. Но каждый день плавно перетекал в следующий. А потом время ушло и…
— Я не в претензии, — в очередной раз заверил Доусон. — Не в претензии был и тогда.
— Потому что ты к тому времени уже забыл меня?
— Нет, — возразил Доусон. — Потому что тогда меня едва хватало на решение своих проблем. И то, что твоя жизнь идет своим чередом, имело для меня первостепенное значение. Я хотел, чтобы ты получила в этой жизни все, чего ты достойна и чего я не смог бы тебе обеспечить.
— Я думаю, ты хотел сказать что-то другое.
— Нет, именно то, что сказал, — подтвердил Доусон.
— Тогда ты не прав. У всех в прошлом есть нечто, что хотелось бы изменить, Доусон. И у меня тоже. Моя жизнь, знаешь ли, не была идеальной.
— Хочешь поговорить об этом?
Когда-то много лет назад Аманда могла бы полностью довериться Доусону, но сейчас еще не была к этому готова, однако чувствовала, что это обязательно случится, что это лишь вопрос времени. Подобные обстоятельства пугали Аманду, она была вынуждена признать, что Доусон пробудил в ней какие-то давно спавшие чувства.
— Ты рассердишься, если я скажу, что еще не готова к разговору?
— Вовсе нет.
Аманда попробовала улыбнуться.
— Тогда давай просто постоим тут еще немного, как раньше. Здесь так тихо.
Луна продолжала свое медленное восхождение, придавая окружающему пейзажу сходство с каким-то неземным ландшафтом. Не вошедшие в сияющую лунную ауру, мерцали звезды, словно крошечные призмы. Интересно, думал Доусон, как часто Аманда вспоминала о нем в эти годы. Но, наверное, все же реже, чем он о ней. Однако как они оба одиноки, пусть каждый по-своему. Он — одинокая фигура в бескрайнем поле, а она — одна из тысяч в безымянной толпе. Но разве когда-нибудь, в том числе и в юности, было по-другому? Ведь именно это свело их вместе, именно поэтому они были счастливы вместе. В темноте Доусон расслышал, как Аманда вздохнула.
— Пожалуй, мне пора, — проговорила она.
— Да, конечно.
Его ответ принес ей облегчение и в то же время слегка разочаровал. Они молча побрели назад к дому, и каждый думал о своем. Оказавшись в доме, Доусон выключил свет, а Аманда заперла дом, затем они пошли к своим машинам. Доусон открыл перед Амандой дверь.
— Увидимся завтра у адвоката, — сказал он.
— Да, в одиннадцать.
Луна серебрила ее волосы, каскадом ниспадавшие по плечам, и Доусон еле справился с искушением скользнуть по ним рукой.
— Сегодня был прекрасный вечер. Спасибо за ужин.
Аманда вдруг испугалась, что он попытается ее поцеловать, и впервые с тех пор, как она окончила колледж, она почувствовала смущение под посторонним взглядом. Она отвернулась, прежде чем он смог предпринять попытку.
— Я рада была повидать тебя, Доусон.
Аманда села за руль, и лишь когда Доусон захлопнул дверь, с облегчением вздохнула. Затем включила двигатель и стала выезжать назад.
Она посмотрела, как Доусон помахал ей рукой, развернулась и покатила по гравийной дороге.
А он смотрел вслед удалявшемуся автомобилю, красные габаритные огоньки которого подпрыгивали над ухабистой дорогой. Наконец машина завернула за угол и исчезла из виду.
Доусон медленно пошел в гараж. Там щелкнул выключателем и, когда единственная висевшая на потолке лампочка вспыхнула, присел на сваленные в кучу покрышки. Все стихло, замерло, лишь одинокий мотылек прилетел на свет. Он бился о стекло лампы, а Доусон в это время думал о том, как жила Аманда, о том, как много всего случилось с ней.
Какие бы тяготы ни выпали ей на долю — а без них не обошлось, — она тем не менее выстроила себе ту жизнь, которую хотела. У нее были и муж, и дети, и дом в большом городе, и теперь они жили в ее сердце, как и должно быть.
Сидя в одиночестве в гараже Така, Доусон понял, что лгал себе, считая, что тоже двигался вперед. На самом деле ничего подобного. Конечно же, он предполагал, что Аманда могла его забыть, сейчас на этот счет у него не осталось сомнений. И от этого у Доусона внутри что-то сдвинулось и вырвалось наружу. Он уже давно простился с Амандой и считал, что поступил правильно. Однако здесь и сейчас, в тихом желтом свете опустевшего гаража, его уверенность дала трещину. Когда-то он полюбил Аманду и, как оказалось, любит по сей день, и сегодняшний вечер, который они провели вместе, это обстоятельство никак не изменил.
