– Послушайте, вы знаете, что сегодня приезжает бывший
муж Алены Павел Власов? – напряженно спросила Надежда.
– Теперь знаю, от вас, – усмехнулся Олег.
Она молча сунула ему под нос листочек с выписанными
фамилиями.
– Читайте!
– Власо…
– А дальше – Виктюк! И получается – Власов! Павел
Власов! – торжествующе выкрикнула Надежда.
– Н-да-а, – с сомнением протянул он.
– Вы знали, что убийца Алены – это Олейникова из той же
группы? – агрессивно наступала на него Надежда.
– Не знал, я с этой историей уже распростился, –
отведя глаза, ответил Олег. – Понимаете, я все же работаю не в милиции. Ну
не нашли мы убийцу нашего шефа Аркадия Бураго, так что ж теперь делать? У нас
уже новый начальник, нельзя же до бесконечности тем делом заниматься. Теперь
надо этому безопасность обеспечивать.
– Да-да, я понимаю, – устало ответила
Надежда. – Но я ведь никуда с этим обратиться не могу, никто же не
поверит.
– Насчет Павла Власова – я пас, – решительно
ответил Олег. – Он из Москвы приедет со своей охраной, очень, кстати,
крутой. Так что, я думаю, они его защитят и без нашей с вами помощи.
– Будем надеяться, – с сомнением пробормотала
Надежда и закрыла за ним входную дверь.
Часа через два раздался телефонный звонок.
– Ох, Надежда Николаевна, – злорадно, как
показалось Надежде, произнес Олег, – опять чуть не поддался на вашу
провокацию. Сомнение меня взяло и постарался я выяснить кое-что про Виктюка
этого вашего. Так вот, спешу вас обрадовать: Виктюк Владимир Алексеевич
скончался позавчера ночью. Диагноз – отравление неизвестным ядом.
– С ума сойти! – упавшим голосом проговорила
Надежда. – А вы уверены, что это тот самый Виктюк, наш?
– Уверен. Там в списке ведь был его домашний телефон.
Так что выяснить не составило большого труда. И вот что я вам скажу: опять ваша
концепция оказалась несостоятельной, так что выбросите вы все это из головы,
если суждено Павлу Власову в нашем городе пострадать, то пусть пеняет на свою
охрану, а больше никто ничего тут не сможет сделать.
Только Надежда положила трубку, как вернулись Димкины мама и
бабушка. Выглядела она посвежевшей и очень рекомендовала Надежде санаторий, в котором
поправляла здоровье. Оставляли пить чай, но Надежда заспешила домой.
Она шла по улице, машинально переступая через лужи, вошла в
метро и села в поезд, по-прежнему глубоко задумавшись. В голове у нее никак не
укладывалось то, что рассказал ей Олег. Судя по всему, судьба вмешалась и
подкорректировала планы тибетского мага. Виктюк, которого готовили для
устранения Власова, сам неожиданно умер от отравления. Но Надежда уже имела
случай убедиться, что все составляющие грандиозного злодейства, организованного
тибетским колдуном, работают как часы. У него не бывает срывов и досадных
случайностей. И тут вдруг – случайная смерть. «Случайная смерть, –
возразила сама себе Надежда, – которую очень даже просто можно
организовать. Уж если колдун заставляет людей делать такие жуткие вещи, то
отравить несчастного Виктюка ему вообще не составило бы труда. Да, но каким же
образом мертвый Виктюк сможет убить Павла Власова?»
Что-то тут не вяжется… Внезапно Надежда осознала себя едущей
на эскалаторе. Она огляделась и поняла, что это не ее станция. Вот до чего
дошла она со своими размышлениями, совершенно уже не соображает, где находится.
Когда эскалатор поднялся наверх, она определила, что вышла на «Петроградской».
Слава Богу, хоть по своей ветке, не занесло ее на другой край города! Она вышла
на улицу, намереваясь обойти здание и войти опять, чтобы спуститься вниз. Но
тут вдруг какая-то непреодолимая сила буквально развернула ее и не дала войти в
метро. Надежда остановилась и огляделась вокруг. Все было как всегда – площадь
лежала перед ней, и сугробы старого снега казались синими в наступивших
сумерках. Люди обгоняли ее, торопясь в метро, и только она, Надежда, как дура,
стояла поперек течения и не могла тронуться с места.
Тогда она отвернулась от дверей метро и потихоньку пошла
прочь. Никто и ничто ей не мешали.
«Так-так, – подумала Надежда. – И сколько мне еще
так топать?»
Она внезапно развернулась и почти бегом кинулась обратно. Но
– стоп! – не смогла тронуться с места.
«Доигралась, – обреченно подумала она. – Либо я
сама сбрендила, либо со мной шутит свои шуточки тибетский колдун, а скорей
всего – и то и другое вместе».
Надежда отошла в сторонку, сделала вид, что у нее что-то
попало в глаз и достала из сумочки пудреницу. В маленьком зеркальце отражалась
нормальная Надежда Николаевна Лебедева, не было пустых неживых глаз и
отрешенного выражения на лице.
«И что же он от меня хочет? – задумалась
Надежда. – Не готовит ли он меня на роль убийцы? Глупости, я же все
соображаю. Но, однако, уйти отсюда не могу. Так что выбора у меня нет, придется
подчиниться».
Ноги сами понесли ее дальше. Одним духом Надежда проскочила
площадь и свернула на маленькую боковую улочку, дальше дело пошло еще быстрее.
Проскочив примерно пять домов, она свернула в подворотню, пронеслась под аркой,
краем глаза отметив, что в подворотню выходит массивная железная дверь,
выкрашенная яркой рыжей краской, затем без остановки пролетела проходной двор и
вошла в следующий. Там она остановилась перевести дух и ощутила себя уже
поднимающейся по лестнице. Выглянув на ходу в грязное лестничное окошко,
Надежда поняла, что вошла в самую угловую парадную. Остановившись перед
темно-серой железной дверью, Надежда мысленно попрощалась сама с собой и
решительно надавила кнопку звонка. Дверь открылась почти мгновенно, как будто
кто-то стоял за дверью и ждал, когда она позвонит. На пороге стоял какой-то
сгорбленный крошечный уродец – полу старик, полуребенок, с приклеенными к
блестящему черепу реденькими светлыми волосиками. Посмотрев на Надежду
маленькими хитрыми глазками, он отступил, приглашая следовать за собой, и почти
шепотом проговорил:
– Пойдемте, вас ждут, – и тут же засеменил по
узкому темному коридору куда-то в глубь квартиры.
– Постойте, – окликнула карлика Надежда, стараясь
не отставать, – почему вы думаете, что ждут… именно меня? Откуда вы
знаете, кто я такая?
Карлик обернулся на мгновение, блеснул в полутьме бусинками
хитрых глаз и прижал палец к губам: тише, мол. Еще некоторое время они быстро и
безмолвно шли по длинному, чудовищно извилистому коридору и оказались наконец
перед высокой полуприкрытой дверью, из-за которой пробивался странный мерцающий
свет. Карлик раскрыл дверь и посторонился, пропуская Надежду. Страх, который
она испытывала, уступил место жгучему любопытству. Она вошла в помещение и
застыла в совершенном изумлении.
Комната, куда она попала, была необыкновенно велика… хотя
истинные ее размеры определить было чрезвычайно трудно, поскольку комната
заставлена и завешана была бесчисленными зеркалами, необычайно искажавшими ее
размеры и форму. Еще больше, чем зеркала, странный и фантастический вид
придавало этой комнате освещение: на полу и на многочисленных подставках
расставлены были десятки свечей и светильников – не то масляных, не то
керосиновых. Неровное колеблющееся пламя, отражаясь в зеркалах, бесконечно
повторяясь в них, обманывало и запутывало взгляд. Несмотря на такое обилие
светильников, в помещении было полутемно. В дополнение ко всему, Надежда
почувствовала странный, пряный и томительный запах. Этот запах был ей незнаком,
но почему-то вызывал неясные воспоминания и смутное тоскливое беспокойство. В
первый момент она не заметила хозяина. Только привыкнув к странному освещению,
она увидела сидящего в глубине комнаты человека. Худощавый невысокий мужчина с
выбритым наголо черепом сидел на коврике, скрестив ноги, лицом к вошедшим.
Глаза его были полузакрыты, но Надежда чувствовала, что он внимательно за ней
наблюдает.
