После чаепития со своим знакомым частным сыщиком, Надежда,
если можно так выразиться, успокоилась по поводу убийства соседей, но вопрос,
почему пытались убить тети-Нюриного племянника с женой, оставался открытым.
Надежда познакомилась с соседом тети Нюры Муратом и поняла, что ни один
здравомыслящий человек никогда не стал бы с ним связываться, а тем более, по
такому серьезному поводу, как квартира. И было очень странно, что маклера
убили, а Мурат жив и здоров, никто его не беспокоит. Все эти сомнения не давали
Надежде покоя, и она продолжала изредка общаться с тетей Нюрой, тем более что
старушка в общении была человек не противный, свое трудное житье на маленькую
пенсию переносила безропотно, правительство в трамваях и на лавочке никогда не
ругала, Государственную думу в полном составе расстреливать не собиралась, а по
телевизору смотрела с интересом «Санта-Барбару» и передачу «Угадай мелодию», а
не программу «Человек и закон» и «Криминальные новости».
Тут, кстати, тетя Нюра позвонила Надежде сама и спросила
совета, ехать ли ей в дом отдыха. Вопрос заключался в коте. Эта проблема была
Надежде очень понятна, и она призадумалась. А тетя Нюра, оказывается, уже все
устроила и сказала, что убирать за котом будет соседка Алевтина, кормить будет
приходить ее, тети-Нюрина приятельница Митревна из квартиры напротив, потому
что Мурату поручить ничего нельзя, он все перепутает. Но у Митревны собака,
поэтому Тимоша ее не любит. И вот если Надежда хотя бы раз в три дня зайдет
поговорить с котом о жизни и объяснить еще раз, что она, тетя Нюра, кота не
бросила и скоро вернется, то тетя Нюра ей будет очень благодарна, а ключи от
комнаты и квартиры будут у Митревны.
Отказать в такой ситуации было невозможно, и Надежда
согласилась.
Через два дня Оксана позвонила Гржемскому:
– Все в порядке, старуха согласилась на путевку. Завтра
она уезжает, а ночью мы сделаем дело, Алекс уже в курсе.
«Еще бы Алекс был не в курсе, – подумал
Гржемский, – теперь только он тебе нужен, а я без надобности. Интересно,
какой план они разработали, чтобы избавиться от меня? Ну да все равно теперь».
Гржемский позвонил в авиакомпанию. Нужный ему самолет улетал
на следующий день в семь утра. Основные дела были уже сделаны. Гржемский
выкупил билет, простился по телефону с родственниками, вынес на помойку четыре
ведра мусора, чтобы не оставлять после себя хлама в квартире. Потом он отключил
телефон и лег вздремнуть перед долгой дорогой. Поздно вечером он проснулся,
принял душ, тщательно побрился, взял чемодан и дорожную сумку, последний раз
прошелся по квартире, где он прожил много лет. Раздался звонок. Это приехал
человек, которому Гржемский должен был оставить ключи от квартиры и документы,
он же по договоренности должен был отвезти Гржемского в аэропорт. По дороге
остановились у дома на Петроградской, Леопольд Казимирович вышел и опустил в
почтовый ящик квартиры номер семнадцать письмо. Текст и адрес были отпечатаны
на машинке. Утром старуха Примакова выйдет и найдет письмо. В милицию она вряд
ли обратится, а если и пойдет в милицию, то там над ней только посмеются и уж в
засаду-то никто не сядет, дел у них других нет, что ли? А бабуля побоится
уехать и позовет на помощь соседей. Так или иначе, ночью устроят шум, и у его
компаньонов ничего не выйдет. Алекс уедет в свои Штаты, а Оксаночка как-нибудь
устроится тут, пусть это будет ей уроком.
Когда самолет, в котором находился Леопольд Казимирович,
выруливал на старт, тетя Нюра, расцеловавшись с котом Тимошей, вышла из
квартиры, провожаемая Алевтиной. Она решила поехать пораньше, чтобы отдыхать
первый день полностью. Спускаясь по лестнице, они и не заглянули в почтовый
ящик. Тетя Нюра газет не выписывала по бедности, а все новости узнавала по
телевизору. Алевтина выписывала «Педагогическую газету» и журнал «Воспитание
школьника», но они приходили не каждый день. К почтовому ящику ходил только
Мурат, он получал много писем и повесток от бывших жен с требованием алиментов.
Поэтому женщины спокойно прошли мимо почтового ящика, оставив письмо Гржемского
невостребованным.
Зазвонил телефон. Я вспомнила, что забыла его отключить.
Теперь надо будет болтать, а мне абсолютно некогда. Звонила Надежда.
– Милка, привет, ты как там?
Для Надежды у меня время всегда найдется, тем более, она по
пустякам людей дергать не будет.
– Здравствуй, Надя, да я тут работаю. Боря работу
принес на компьютере, сделать надо побыстрее.
– Да? А я тут в сомнении нахожусь, письмо странное
получила.
– Давай, заходи.
Вскоре явилась Надежда, вид у нее был недоуменный.
– Вот посмотри, что тете Нюре по почте сегодня пришло.
Я прочитала письмо, а Надежда, не дожидаясь вопросов, ввела
меня в курс дела, что тетя Нюра попросила ее навещать кота и велела все письма
вскрывать, мало ли какие важные известия будут.
– Вот такое послание, сегодня ночью готовится
ограбление тети-Нюриной комнаты, если верить неизвестному доброжелателю.
– Чушь какая-то! Кому нужно грабить бедную старуху?
Ерунда все это, розыгрыш! Подростки начитались детективов и хулиганят!
Надежда внимательно рассматривала письмо.
– Ну, что ты, какие подростки. Где ты видела, чтобы
подростки так выражались? Во всем письме ни одной ошибки и обороты грамотные.
Нет, образованный человек это писал. А подростки уж наклеили бы тогда слова из
газет, как в американских фильмах, или по телефону позвонили. В общем, так или
иначе, а я сегодня там собираюсь ночевать, кота стеречь. Неудобно перед
старушкой, она мне доверила свое животное, а вдруг злоумышленники на кота
польстятся? Потому что я сильно подозреваю, что никаких других ценностей кроме
Тимоши, у тети Нюры в комнате нету.
– А может, это сосед решил тете Нюре подгадить? Ты говорила,
они не ладят.
– Ну, уж ему-то такое письмо точно никогда не
составить. Да к тому же он в последнее время тихий. А мне вот что в голову
пришло. Если и правда кто-то собрался к тете Нюре ночью в комнату забраться, то
почему он соседей не боится? Значит, соседей должны под каким-либо предлогом
удалить. Стало быть, надо покараулить, если соседей к ночи дома не будет, тогда
точно что-то готовится.
– Тогда я с тобой, Надежда, ночевать буду, и Борьку
моего тоже возьмем! Какой-никакой, а все-таки мужчина.
– Ну уж, какой-никакой! Для тебя-то он самый лучший,
вон как сияешь. Все у вас хорошо?
– Да, одинокая жизнь не для меня оказалась, видно надо
нам обратно сходиться, он-то прямо мечтает об этом.
– Значит, так договоримся. Вечером звоните мне на
квартиру к тете Нюре, я там буду, а потом решим.
Я шла по подземному переходу, вокруг стояли лоточники,
продавцы газет, котят, щенков и разной прочей мелочи. Их рекламные выкрики
сливались в один ровный гул:
– А вот котеночек персидский, отдам недорого!
– Лотерея, лотерея!
