– А что же вы, окаянные, делаете! Вовка, вижу тебя.
Паразит, ты же убийца, сволочь!
Парни услыхали, остановились, потом бросились бежать в мою
сторону, а старуха сверху клеймила их всякими словами. Я вжалась в стенку в
соседнем дворе, парни пролетели мимо, меня не заметив. Идти за ними мне было
страшно, поэтому пришлось опять спрятаться в щель. В том злополучном дворе
из-за бетонного забора торчала голова сторожа и переговаривалась со старухой
сверху.
– Никак, убили они его, не шевелится.
– Пойду в «скорую» звонить.
– Иди, бабуля, звони, а я сейчас обойду, а то забор
высокий, и приду посмотреть. В милицию не забудь позвонить.
– Знаю, всех видела, Вовка Капитонов у них главный,
посадят теперь – старухин голос ликующе взмыл ввысь.
Голова сторожа скрылась за забором, мне надо было уходить,
совершенно ни к чему было попадаться на глаза милиции, пришлось бы им
объяснять, кто я такая и как здесь очутилась, но из-за мусорных баков раздался
вдруг такой стон, что ноги мои приросли к месту. А вдруг там Лера? Господи!
Усилием воли я оторвала ноги от земли и подошла к помойке, по дороге посмотрев
на окна напротив. Никого я в окнах не увидела, значит, бабуля все еще звонила
по телефону. Едва кинув взгляд на то, что лежало за контейнером, я отвернулась:
это было ужасно, но это была не Лера. На земле лежал мужчина, молодой или
старый, было непонятно, потому что он был избит до неузнаваемости. Лицо залито
кровью, нога как-то неестественно вывернута. Он застонал опять, потом
пошевелился, под ним я заметила что-то красное, это оказался паспорт. Затопчут
ведь, надо положить ему в карман и сматываться, все равно я ничем не могу ему
помочь. Я открыла нагрудный карман его куртки и попыталась запихнуть туда
паспорт, но что-то мешало, и я вытащила еще один паспорт. Интересно! Я
развернула паспорт, мельком глянула на фамилию, потом схватила оба паспорта,
запихнула их в карман своей дубленки и бегом помчалась к заветной щели, не
обращая внимание на колено. Не до коленок тут, ничего, не отвалится!
В соседнем дворе мне навстречу попался мужик в ватнике,
очевидно, это и был сторож из-за забора. Он не видел, откуда я вышла, а я
сделала каменное выражение лица и прошла мимо. Проскочив еще один двор, я вышла
в знакомый переулок, потом во двор Лериного дома, и поднялась на четвертый
этаж. На мой звонок никто не ответил, я не удивилась, я этого и ожидала.
Усевшись на подоконник, я достала оба паспорта и внимательно прочитала все, что
в них написано. Первый был на имя Примакова Олега Петровича, год рождения, прописка,
женат на такой-то, ребенок есть. А во втором было написано: Миронова Валерия
Юрьевна и так далее. И кто бы мне мог сказать, как Лерин паспорт, который я
сегодня утром видела в ее сумке, попал в карман к избитому человеку, и где же,
черт возьми, эта сумка с деньгами и, тем более, сама Лера?
Посидев немного на подоконнике, я вышла на улицу и побрела
опять к телефону, но на всякий случай обошла дом и взглянула на окна Лериной
квартиры. Кто-то мелькнул там, за занавеской. Значит, этот чокнутый, Лерин муж,
сидит дома и не открывает. Войдя в телефонную будку, я собралась с духом и
набрала номер Витькиного мобильника.
– Алло, Витя?
Он узнал меня сразу и просто зашелся от злости.
– Ты какого хрена звонишь? Ты в уме? Вешай трубку, я
сам позвоню, когда смогу. Все.
Раздались гудки. Я набрала номер снова. Витька прямо булькал
там, как чайник. Не давая ему раскрыть рот, я быстро проговорила:
– Слушай и не повторяй. Мы разминулись, а теперь ее
нигде нет.
– Что?!
– Что слышал. Ее нет дома, там муж, и говорит, что она
не приходила. Я караулю ее уже больше часа, никого нет. Тут какие-то странные
события…
Но до Витьки наконец дошло, что пятьдесят тысяч долларов
гуляют неизвестно где, и он заорал на меня, отбросив всякую осторожность:
– Ты, такая-рассякая, – автомат аж раскалился от
его мата, – куда смотрела?
– Витя, я же говорю, она уехала на троллейбусе, а я не
догнала, поехала на следующем, прихожу, там муж у нее дома, а ее нет.
Муж говорит, что не видел ее с утра, я не знаю, куда она
делась!
– Ты, так тебя, головой мне ответишь, я тебя наружу
выверну и так по улице пущу, – а дальше пошло такое, что я не выдержала и
бросила трубку.
Невозможно было это слушать, да и смысла никакого, Витька
так разошелся, что все равно не дал бы мне вставить ни слова. Старые сапоги,
кроме шатающегося каблука, еще и протекали. Ноги замерзли, колено, правда,
как-то онемело и болело теперь меньше. Из нашего с Витей разговора, если можно
так выразиться, я поняла, что эти, из налоговой, уже ушли, иначе Витька бы так
не орал. Все-таки надо как-то с ним договориться, не торчать же мне тут до
ночи.
Жетонов больше не было. Чувствуя, что совершенно замерзаю, я
дошла до метро «Петроградская», чуть-чуть погрелась в вестибюле и купила
несколько жетонов. На всякий случай я набрала Лерин телефон и, к моему
удивлению, трубку сняли. Мужской голос, очень взволнованный, сразу спросил:
– Нина, это ты? – и осекся, почувствовав что-то не
то.
– Нет, это не Нина, – сказала я как можно
спокойнее, по возможности сдерживая обуревавшие меня эмоции, – это Мила. Я
сейчас к вам зайду, – и сразу повесила трубку, не давая ему возразить, а
потом набрала Витькин номер.
Витька с ходу стал на меня орать за то, что повесила трубку,
куда-то пропала, и не даю о себе знать. Я хладнокровно его выслушала (ну,
подумаешь, пульс подскочил, давление поднялось – это чепуха, дело житейское), а
когда он высказался, велела ему быстро приезжать к известному ему дому. Надо
сказать, он тут же мобилизовался, все понял и сказал, что будет через пять
минут.
Я встретила его машину на улице, – он не соврал,
действительно через пять минут приехал, – и мы быстро поднялись к Лериной
квартире, позвонили. Дверь не открывали. Тогда я подошла вплотную к двери и
громко крикнула:
– Откройте дверь! Я знаю, что вы дома. Я вам только что
звонила по телефону.
Дверь тут же открылась. Видно, он прямо за ней находился,
потому что никаких шагов слышно не было. Этот ненормальный Лерин муж стоял на
пороге, напоминая цветом лица домашний адыгейский сыр.
Витька его сразу отодвинул и шагнул в квартиру. Хозяин
попытался преградить ему дорогу, но это было все равно, что броситься под танк.
Не помню, говорила я или нет, но наш Витя весит 116 килограммов, причем
половина этого веса приходится на его пузо. Поэтому Витька прошел сквозь
Лериного мужа, не задерживаясь, и – прямо в комнату.
– Что вам надо, кто вы такие, – заверещал муж.
Витька резко повернулся к нему, будто только что заметил, и
гаркнул командным голосом:
– Где Лера?
Тут этот несчастный собрался с силами, лицо слегка
порозовело, и тоже – в крик:
