Тут он прямо захрюкал в трубку.
– Да не плачу я, а смеюсь. Как сегодня с утра начал,
так остановиться не могу. Ты слушай, я тебе все новости расскажу, а то меня
прямо распирает. Вот как думаешь, кто у нас все это время был хозяином фирмы?
– Как кто? Витька, кто же еще!
– А вот и фигушки! Ленка у нас хозяйка, жена его!
– Что-что? Слушай, дай-ка я сяду. А ты меня не
разыгрываешь?
– Ты слушай! Какой уж тут розыгрыш! – он опять
захрюкал.
– Да говори ты нормально, не тяни.
– Ой, погоди, отдышусь. Юлька, водички отцу принеси!
Пока он пил воду, принесенную дочерью, я терпеливо ждала.
– Ну вот, – голос стал обычным, – значит,
приходим мы утром на работу, а там сидит Ленка и ее мать, Витькина теща.
– Анна Федоровна?
– Ах, ну да, ты же с ней знакома, ну сидит она и
молчит. А Ленка нам и говорит, что в фирме произошли изменения, что теперь
директором будем она, но чтобы мы, персонал, не волновались, увольнять она
никого не собирается, а если дела хорошо пойдут, то и зарплату прибавит.
Наталья по-прежнему бухгалтер, я – коммерческий директор, менеджера будем
искать, раз ты не хочешь…
– А Витька-то теперь кто?
– Да можно сказать, что и никто. Ответственный по
«крыше», он с ними хорошо ладит, да сторожей для магазина будет нанимать и
график дежурств им составлять.
– Да в чем же дело-то? Как они его так обошли?
– Тут, слово за слово, выяснилось, что деньги на фирму
в свое время Витьке дала теща. Она раньше работала по торговле, потом челноком
заделалась, и так незаметно как-то прилично раскрутилась. Теперь у нее на
каждом рынке палатка, да не одна. Вот она и дала денег своей дочке на фирму и
магазин. И хозяйкой считается она и Ленка, а Витька так, просто директор. Это
он перед нами из себя строил невесть кого, дурак. Ленка потом очень ругалась,
что мы ей не позвонили и не сообщили, и даже не про Леру, а вообще про то,
какие у нас Витька порядки завел. Теперь у нас кругом все так прилично, чтобы
никакого мата, для продавцов форму заказали и визитки будут у каждого на
карманчике, чтобы все, как в приличной фирме.
– Ну просто не верится, сон какой-то!
– Да мне самому не верится, а только, как вспомню
Витькину физиономию, так прямо от смеха помираю, – тут он снова захрюкал,
и, честное слово, я тоже.
Даже Борька выбежал из комнаты, решил, что у меня истерика.
Утром раздался телефонный звонок. Борька принимал душ, я
взяла трубку и сказала непроснувшимся голосом:
– Слушаю вас!
– Можно попросить Бориса Михайловича? – Судя по
голосу, женщина находилась в крайней степени отчаяния.
«Ну вот, началось! – мелькнуло у меня в голове. –
Наверняка это Борькина жена, сейчас будет выяснять отношения, умолять и рыдать
в трубку, разжалобит его, они помирятся, он скажет мне спасибо, что поддержала
в трудную минуту и опять уйдет к ней. А я останусь опять, как дура, без мужа,
без работы и без денег. Ну уж нет! Даже если он к ней опять уйдет, я выскажу
этой заразе все, что я о ней думаю, надоело быть порядочной, сейчас так
обругаю, что больше никогда сюда звонить не осмелится!»
Я добавила в свой тон две части льда и четыре части металла
и спросила:
– А кто его спрашивает?
– Я… заместитель главного бухгалтера… психиатрической
больницы имени Сухово-Кобылина… – казалось, еще немного и девушка на том
конце провода зарыдает.
Я немного оттаяла – раз дело касается работы, вовсе незачем
хамить незнакомому человеку, но ведь у Борьки там неприятности с оплатой,
поэтому я из чистого любопытства продолжила допрос:
– А какое у вас к нему дело?
– Он нам очень, очень нужен! – заместитель
главного бухгалтера явно была на грани нервного срыва. – Вы понимаете, мой
начальник Кирилл Пантелеймонович – тяжелый человек и страшный скупердяй. Он в
программах и компьютерах ничего не понимает. Увидел, что Борису Михайловичу
большие деньги причитаются за разработку программы, закричал, что за просто так
такие деньги нечего платить, и урезал сумму в пять раз. Это он так
считает, – быстро уточнила моя собеседница, – что программирование –
это просто так, баловство, я же говорю, что он человек старой формации. Я его
предупреждала, что с программистами не шутят… ну, Борис Михайлович что-то такое,
наверное, нам в систему подпустил… и сегодня такое началось! Сегодня у нас как
раз день зарплаты, я открываю платежную ведомость, а там вместо сотрудников
больницы фамилии психов. Ой, извините, наших пациентов. И вместо руководства с
самыми большими окладами – буйнопомешанные. И это было еще только начало!
Звонят сестры со всех отделений – у них в рецептурных листах, наоборот, вместо
пациентов – фамилии врачей и персонала, и всем такие дозы успокоительного
прописаны – слона успокоить можно! А главбуху Кириллу Пантелеймонычу – аминазин
и электрошок!
Последнюю фразу девушка просто прорыдала. Я на другом конце
трубки еле сдерживала смех. Ай да Борька, так им и надо!
– А потом звонят из аптекоуправления, что, говорят, вы там
сами все с ума посходили, заодно со своими клиентами? Прислали заявку на
медикаменты, а в ней вместо лекарств – спиртные напитки в богатом ассортименте!
И это еще не все! Я села платежные поручения печатать – мне завтра обязательно
нужно налоги платить – делаю все, как обычно, а у меня на принтере… частушки
матерные вместо платежек выводятся! Ужас какой-то! Вот… Сейчас опять кошмар
какой-то печатает… Мимо тещиного дома… Боже мой! Форменный сумасшедший дом!
Я делала над собой неимоверные усилия, чтобы не захохотать
прямо в трубку. Собрав волю в кулак и кусая губы, я выдавила из себя поучающим
тоном:
– А нечего специалистов обманывать! Честно с людьми
надо поступать!
– Я совершенно с вами согласна! Это начальник мой
Кирилл Пантелеймонович, старый скупердяй, чтобы не сказать хуже. Я ему говорила
– скупой платит дважды! Что теперь делать? Уже главврач приходил ругаться, ведь
у нас же везде теперь компьютеризация, ведь это если в Москву в Министерство
здравоохранения может попасть что-нибудь этакое, главврач же с работы слетит,
ведь там подумают, что у нас психи до компьютера добрались! А Кирилл
Пантелеймонович сидит в кабинете, кричит и трясется, ведь у него приступ будет!
– Так вкатите ему дозу аминазина, как предписано – и
все!
– Ну, все-таки попросите, пожалуйста, Бориса
Михайловича к нам побыстрее приехать! Главврач распорядился, мы ему все
заплатим! А то у нас здесь просто сумасшедший дом!
– Так у вас же действительно сумасшедший дом! Чему вы
удивляетесь?
– Вам смешно! А у нас тут больной Бочкин из палаты номер
шесть Наполеоном себя считает, так ему компьютер такую зарплату начислил, какая
Наполеону и не снилась!
