Он все знал о ее темпераменте уже тогда, когда она бросилась
на него с кулаками, а потом так рьяно отстаивала интересы ее драгоценного
Федора. Все правильно. Она оказалась пылкой, не стеснительной и уверенной в
себе. Все это вместе лишало капитана какого бы то ни было самообладания. После
того, как она вышла голая к нему на кухню и он сунул часы под кучу одежды на
полу, на размышления у него не осталось ни времени, ни сил.
Она лежала рядом, такая доступная и такая далекая, что ему
приходилось поминутно заглядывать ей в лицо, как бы проверяя себя — она ли это.
Это была она — с гладкой оливковой кожей, худыми плечами, длинными ногами и
совершенной спиной. Никогда в жизни его не интересовали женские спины. Алинина
спина казалась ему волшебной и возбуждала ужасно. Он целовал ее между лопаток,
терся щекой о позвонки, стискивал ладонью шею, удивляясь, что она такая
беззащитно-женственная. Он считал себя лихим и многоопытным любовником, а тут
вдруг растерял всю свою лихость, не говоря уж об опыте. Ему все хотелось
сказать ей что-нибудь необыкновенное, нежное, очень личное, но он не знал, как
говорят такие слова.
Он уснул в шесть, а в семь проснулся и долго сидел над ней,
жалея будить и карауля собственное странное любовное состояние. Он едва
удержался, чтобы не спросить, всерьез ли она собиралась взять вещи и приехать к
нему.
Высаживая ее у дверей офиса, он поцеловал ее нарочито
собственническим поцелуем, чтобы видел охранник, который ошалело вытаращил на
них глаза, а потом Игорь сказал ей строго, что вечером за ней заедет.
— А мне нельзя на своей машине? — ноющим тоном
ломаки-второклассницы спросила она и сама засмеялась.
— Нет, — отрезал он сурово, — на своей поедешь завтра.
Завтра она на своей машине поедет в свою собственную жизнь —
к драгоценному Федору, мамочке с папочкой, подруге Марусе и очередному стрекозлу.
Ненавидя себя за слюнтяйские мысли, капитан мрачно уставился
в бумаги.
Итак, одноклассники. Бывшие друзья и враги, влюбленные и
ненавистные. “Облезлая моль” и комсорг Сидорин. Тамара Борина и Дина Больц, а
между ними Вадик Уваров, будь он неладен. После школьного бала все собирались в
ресторан, куда не пригласили Сидорина.
Стоп. Вот оно. Вспомнил.
“Не так давно мы в ресторан пошли, вернее, я ее повела. Она
с кем-то там поздоровалась и сказала, что это ее одноклассник. Я на него даже
не смотрела”, — так сказала Алина, когда он приезжал к ней в офис. Это было…
да, четыре дня назад, а ему показалось, что в прошлой жизни.
Он сдернул со стола ноги, обрушив на пол кучу бумаг, и
схватился за телефон.
Эх ты, капитан!.. Герой-любовник, деревенский детектив,
профессионал из Сафонова, оскорбленный недоверием начальства! Салага ты, а не
профессионал!..
— Алина, — сказал он, едва сняли трубку, — помнишь…
— Привет, — весело отозвалась она, — я как раз о тебе
думала. У меня на твоей почве помутнение мозгов. Как ты думаешь, это от весны
или оттого, что я в тебя влюблена?
— Я не знаю, — ответил он нетерпеливо, даже не услышав, что
именно она сказала, — помнишь, ты говорила мне, что водила Марусю в ресторан и
там вы видели какого-то ее одноклассника?
— Игорь, ты что?
— Отвечай мне быстро. Куда ты ее водила и когда? И что это
был за одноклассник?
Она помолчала.
— Алина!
— Я думаю, — торопливо отозвалась она, — пожалуй, помню. А
что?
— Куда вы ходили?
— Мы не ходили, а ездили. Это довольно далеко, по Рублевке,
за Москвой. Федор уехал со школой в Суздаль, мы его проводили и решили кутить.
У Мани было плохое настроение, она сына не хотела отпускать, а я ее уговорила,
и еще ему на дорогу денег дала, а она на меня всегда за это сердится. Ну, я ее
и повезла в ресторан.
— Как он называется?
— Кажется, “Русский двор” или “Русский узор”. Нет, “Двор”.
— Почему туда?
— Я была там один раз. С кавалером. Мне понравилось. Это
такое… шикарное место, не просто ресторанчик с бифштексами, Там всякие осетры,
поросята, перепела и все в этом духе. Вокруг лес. Ехать часа полтора, если
быстро. А что случилось?
— Кого именно вы там видели?
— Да не знаю я! Она с кем-то поздоровалась, даже рукой
помахала. Я сидела спиной и не оглядывалась, а когда пошли мимо них в туалет,
то уже забыла, что это какие-то ее знакомые, и не смотрела.
— Мимо них?
— Да. Там сидели два мужика. Мы еще с Маней поговорили, что
от знакомых деться совершенно некуда — полтора часа едешь, приезжаешь в лес, а
там опять знакомые!
— Когда это было? Она подумала.
— Ты знаешь, пожалуй, дня за… четыре до того, как все это
случилось. А что такое, Игорь?
— Вспомни точно, когда.
— Вечер в ее школе был в пятницу. И Федор в Суздаль уехал в
пятницу, на выходные. Значит, за неделю. — В трубке что-то отдаленно завыло, и
она пробормотала: — Подожди минуточку. Это, кажется, моя машина орет. Да что с
ней сегодня такое!
Он не стал слушать про машину, положил трубку и набрал
следующий номер.
Она не видела, кто сидит за соседнем столиком, а Мария
Суркова видела и даже помахала рукой. Алина прошла мимо того человека и даже не
посмотрела на него, а он был уверен, что она тоже его видела, что они обе
видели его, и обе должны умереть.
* * *
— Алина Аркадьевна, у вас сигнализация третий раз
срабатывает! Хотите, я пойду посмотрю? Вы мне только ключи дайте.
— Ладно, Антон, я сама. Ее надо выключить и снова включить.
С ней так бывает, особенно когда машина долго под дождем стоит.
Не накидывая куртку, Алина сбежала со ступенек и открыла
дверь на улицу.
— Не простудитесь? — спросил заботливый охранник.
— Нет. Я далеко не пойду, только до угла. Сигнализацию сниму
и снова поставлю.
Прыгая по асфальтовым островам, окруженным ослепительно
сверкающей на солнце водой, она добралась до угла и остановилась, весело
балансируя в лакированных туфлях на высоких каблуках. Солнце вовсю пригревало,
и наконец-то стало похоже, что скоро апрель. Весна щекотала ее шею и стриженый
затылок, который почему-то приводил в неописуемый восторг капитана.
Этот припомнившийся ей восторг развеселил ее окончательно.
Апрель будет замечательным, необыкновенным.
Она достала ключи из плотного переднего кармана, вытянула
руку и нажала кнопку сигнализации.
Странное дело. Ничего не произошло.
