— И мы тоже будем выискивать у Рамиреса слабое место, его ахиллесову пяту. Но пока мне ничего тебе сказать.
— Роджер, — произнесла Ребекка, когда они уже заканчивали разговор. — Напоследок я хочу задать тебе еще один вопрос.
— Пожалуйста, дорогая.
— Почему вы отказались финансировать Рамиреса пять лет назад?
— Мы решили, что это не самое лучшее инвестирование наших средств.
— Но ведь вы расторгли сделку с Рамиресом... не из-за нас?
Роджер вздохнул.
— Отец твой считал, что это рискованное дело, и он в этом случае не стал бы с нами сотрудничать. Мнение твоего отца вбило последний гвоздь в крышку гроба нашей с Рамиресом сделки.
Сердце Ребекки дрогнуло. Да, отец тогда был достаточно влиятельным лицом в сфере гостиничного бизнеса. Его слушались, как Оракула. Она судорожно вздохнула.
— Спасибо, Роджер.
Они попрощались, и Ребекка, положив трубку, откинулась на спинку кресла. Выходит, все-таки по ее вине Алехандро лишился финансирования.
О боже!
Тогда, пять лет назад, в минуту слабости, Ребекка позвонила своей матери — когда сидела в мадридском аэропорту, с опухшими красными глазами, с пересохшим горлом. Ей больше не с кем было поделиться своим горем...
Странно, но Ребекка надеялась на материнское участие, материнский совет. И как она забыла о том, что мать ее была не самой достойной личностью — мелкой и неглубокой, как лужа. Амелия Лейтон сочувственно вздохнула, выслушав дочь, и стала рассказывать о своей собачке. Позже Ребекка пожалела о том, что рассказала о своем горе матери. Она взяла с нее обещание не говорить о случившемся отцу — пусть это остается «между нами, девочками». Ребекке хотелось выглядеть сильной и доказать отцу, что она сможет управлять «Лейтон Интернэшнл». И мать хранила ее секрет.
Отец ее всегда недолюбливал Алехандро Рамиреса, но неожиданно неприязнь его стала возрастать. Ребекка думала, что это конкуренция. «Рамирес Энтерпрайзис» развивалась быстрыми темпами, ее мощь возрастала, а звезда «Лейтон Интернэшнл» быстро закатывалась.
А что, если мама все-таки рассказала отцу о случившемся? Ребекку охватил гнев. Ей надо знать правду, несмотря ни на что! Она схватила телефон и набрала номер матери.
— Ты говорила отцу об Алехандро Рамиресе? — Потребовала она, услышав голос Амелии Лейтон.
— Разве так разговаривают с матерью?! Может быть. Я не помню.
Глава 5
Несколько дней Алехандро сражался с чиновниками в Эмиратах, но без всякого успеха. Настроение у него было скверное. Но хуже всего то, что сегодня годовщина свадьбы его родителей. Ему хотелось бы посидеть дома на террасе, с бокалом шерри в руке, но надо ехать в «Виллу де Музика».
Самолет приземлился полчаса назад. И как умудрился шофер доставить его так быстро домой по запруженным улицам Мадрида? Это было просто чудом.
Алехандро достал галстук-бабочку и бросил его на кровать. Сеньора Флорес оставила для него свежую рубашку, был приготовлен и смокинг, висевший рядом. И почему он должен мучиться на этих торжествах каждый год? Внешне Кармен и Хуан Рамирес выглядели счастливой парой. Но Алехандро знал правду. Знала также его сестра, Валенсия, которая каждый раз в эти дни под благовидным предлогом оставалась в Париже вместе с мужем.
Жизнь их родителей была довольно странной. Хуан развлекался с молодыми любовницами, а Кармен наслаждалась своим положением в обществе и баловалась вином. Впрочем, иногда у них разыгрывались маленькие драмы. Это происходило тогда, когда Кармен заставала голую подружку в городской квартире Хуана, а он блокировал счет жены и тем самым срывал ей очередной «шоппинг» за границей.
Прикрепив запонки к рукавам, он принялся за галстук. После трех попыток он был уже готов позвонить сеньоре Флорес, но вспомнил, что сегодня у нее выходной день.
Выругавшись, Алехандро схватил свой смокинг и направился к выходу. В главном холле двери на террасу были открыты. Оттуда до него донесся женский голос, и Алехандро свернул в его направлении. Что-то екнуло у него внутри, когда он, выйдя на террасу, увидел Ребекку.
Она сидела за широким столом. В последних лучах заходящего солнца ее волосы казались золотыми. Глядя на экран компьютера, она держала ручку во рту, а телефон — возле уха. Маленький бриллиантик поблескивал в мочке уха. На ней была короткая рубашка в гавайском стиле.
Алехандро, окинув ее длинные скрещенные ноги, подумал о том, что с удовольствием затащил бы ее в постель. Тело его опять вспомнило, как это было между ними пять лет назад...
— И вы хотите разработать эти проекты? — спросила она собеседника на том конце трубки, и Алехандро вздрогнул.
Он так и знал! Ребекка, несмотря на все свои промахи, была деловой женщиной. И ему нравилось это.
Да, он принял правильное решение. Сначала он насладится ею, а потом отомстит окончательно.
Ребекка взглянула в его сторону, и глаза ее расширились.
— Да, спасибо, Джон. Сообщи мне эти цифры, как только узнаешь. Поговорю с тобой позже. — Она положила трубку и обратилась к нему с улыбкой: — Как прошла поездка?
— Утомительно, — сказал он и протянул ей галстук. — Ты не можешь его завязать?
Он ожидал удивленного взгляда избалованной женщины и отказа, но этого не случилось.
— Я попытаюсь, — сказала она, вставая.
Прикусив язычок, Ребекка накинула галстук ему на шею. Холодные пальчики коснулись его кожи, сладкий запах проник в его ноздри. И он опять задал себе один вопрос: почему, среди всех женщин на свете, он хочет ее одну? Сегодня вечером, так или иначе, Ребекка будет в его постели.
Сконцентрировавшись на галстуке, она старательно завязывала его, будто боялась взглянуть Алехандро в лицо.
— Ты скучала без меня? — поддразнил он, и его игривый тон совсем не соответствовал его мрачным мыслям.
Она изумленно подняла брови.
— Шутишь? — Голос ее сорвался.
— Нет, не шучу. Ты насладилась нашим времяпровождением в бассейне?
— Я забыла об этом, — сказала она. — Это такой пустяк.
Ее вспыхнувшее лицо и дрогнувшие пальцы свидетельствовали об обратном.
— Я хочу ощутить тебя, — сказал Алехандро, лишь для того, чтобы проверить ее. — Опрокинуть тебя на спину и погрузить язык в твою сладость. Ты все еще такая же сладкая, Ребекка...
Она опустила голову, облизнув пересохшие губы. Как хотел он прижаться к ним своими губами и целовать до тех пор, пока она не станет умолять перейти к другой восхитительной части ее тела!
И как он мог хотеть женщину, которую ненавидел?
Ребекка наконец завязала галстук и торжествующе отступила назад.
