Впрочем, что гадать, когда можно узнать наверняка. Информацию нужно подтвердить, конкретизировать, найти ей грамотное применение…
И злость на Варю моментально прошла. Теперь ее, бедняжку, только пожалеть остается.
Таня не спеша шла по длинному коридору желтого трехэтажного здания, расположенного на проспекте Ленина, на площади, как звали ее местные, Ослиных ушей, и внимательно смотрела на таблички на внушительного вида дверях. Сюда, в республиканское Министерство внутренних дел, она проникла, воспользовавшись одним из удостоверений, которыми некоторое время назад снабдил ее Шеров. Все они имели вид внушительный и официальный, что и неудивительно — почти все ксивочки оформлены на подлинных бланках и снабжены подлинными печатями, а некоторые были настоящими во всех отношениях. Так, за столь впечатлявшее Павла весной в театре удостоверение референта областного Управления культуры Таня даже ездила расписываться в какой-то синей ведомости. Конечно, она могла бы попасть сюда и добиться аудиенции хоть у самого министра, позвонив очень ответственному работнику, которого в феврале принимала на ранчо, но ей не хотелось подключать к своему визиту в МВД тяжелую артиллерию — не ровен час, дойдет до Чернова…
Кроме того, заметила и пиетет здешних жителей перед документами.
К несчастью, вывешенные на дверях фамилии высоких милицейских начальников были исключительно таджикские, во всяком случае азиатские. Ей казалось, что этим мужчинам генетически свойственно восприятие женщины как существа неполноценного и серьезного отношения не заслуживающего. Сегодня такое восприятие, иногда весьма выгодное, было бы не совсем кстати. Ее должны принять всерьез.
Она остановилась было у дубовой двери с надписью «Второе управление. Зам. начальника полковник Новиков И. X.», но прочла инициалы и призадумалась. Может быть, Иван Харитонович, а может Ильхом Хосроевич. Кто их тут разберет? Зато начальник третьего отдела — Пиндюренко Т. Т. — подобных сомнений не вызывал, и Таня решительно вошла в приемную.
Там было довольно просторно и солидно — хрустальная люстра, черные кожаные диванчики с гнутыми спинками, внушительный стол секретаря — молодого круглолицего таджика с погонами лейтенанта. Быстрым деловитым шагом Таня подошла к самому столу, достала из кармашка сумки удостоверение и сунула его под нос удивленно привставшему молодому человеку.
— Татьяна Захаржевская, «Известия», — четко проговорила она. — Небольшое интервью с товарищем полковником для очерка «Будни милиции».
Лейтенант сглотнул, вернул удостоверение Тане, исчез за дверью. Оттуда донесся хриплый голос:
— Да, что такое?..
Больше всего полковник Пиндюренко походил на прыщ — маленький, тугой, красный и раздражительный. Даже не посмотрев на Таню, он сердито бросил: «Вам что, гражданочка?» и тут же вновь засунул круглый нос в раскрытую на его столе папку. Таня села в кресло, не ожидая приглашения, открыла сумку и вынула оттуда японский диктофон (удачно приобретенный час назад в комиссионном отделе торгового центра «Сатбарг»).
— Татьяна Захаржевская из «Известий». Товарищ полковник, будьте любезны несколько слов для центральной прессы о героической работе милиции Таджикистана…
Полковник поднял голову, среагировав, скорее всего, на словосочетание «центральная пресса».
— «Известия»? — переспросил он. — А это что будет?
Реакция на ее корочки была здесь, как правило, довольно острой. Народ начинал суетиться, чего-то пугаться. Да тут кого угодно на колени посадишь. Во шугаются!
— Серия очерков «Будни милиции». Планируется опубликовать серию репортажей из всех пятнадцати республик. В корпункте порекомендовали обратиться к вам…
— А с начальством согласовано?
— С нашим — да. С вашим не успела. Но здесь едва ли возникнут проблемы — материал предполагается бодрый, позитивный, имеющий воспитательное значение.
— Да? — с легким сомнением спросил он. — И что вы хотите?
— Что-нибудь яркое, героическое. Вот недавно у нас прошел материал как сержант Садыков, рискуя жизнью, вытащил девочку из Гиссарского канала. — Эту историю она вычитала сегодня утром в санатории, листая подшивку «Вечернего Душанбе».
— Что, неужели и в столице про нашего Садыкова писали? — заметно оживился полковник.
— Да, небольшая, правда, заметочка. Я не сообразила вырезку захватить.
Завтра принесу, если найду. А нет — перешлю вам из Москвы вместе с сегодняшними материалами на согласование.
При слове «согласование» Пиндюренко важно кивнул головой. Таня показала на диктофон и нажала кнопку.
— Что ли, уже начали? — спросил полковник, завороженно глядя на вращающуюся кассету.
— Я потом все перепечатаю, подправлю, — успокоила Таня. — Итак, наш собеседник — один из руководителей МВД республики полковник Пиндюренко…
Она вопросительно взглянула на полковника. Тот не сразу, но понял и представился:
— Тарас Тимофеевич.
— Тарас Тимофеевич, расскажите, пожалуйста, нашим читателям о наиболее ярких и памятных страницах героических будней работников правопорядка республики.
— Наша служба, как говорится, и опасна и трудна, — начал полковник с явно заготовленной фразы, запнулся и трагическим шепотом произнес:
— Можно снова?
Таня улыбнулась.
— Разумеется, Тарас Тимофеевич. Если вас диктофон смущает, я могу убрать и записать от руки. Только так долго будет и неудобно.
Полковник поднялся, обошел стол и, посматривая на Таню, крикнул:
— Мумин, два чая! И конфет из большой коробки в вазочку положи… Знаете, а может быть, мы так сделаем: наметим сейчас круг вопросов, я распоряжусь поднять самые интересные материалы, просмотрю, скомпоную, а вечером, по прохладе, запишем… Вы где остановились?
«Вот это разговор!» — обрадовалась про себя Таня, а вслух, демонстрируя знание местных реалий, сказала:
— Санаторный корпус «четверки». Полковник тихо присвистнул:
— Неплохо. Но наша министерская база отдыха не хуже, хоть и подальше.
Розарий, знаете, павлины…
Сам-то хвост распушил, не хуже павлина, отметила Таня и как бы в задумчивости проговорила:
— Но нам понадобится помещение для работы.
— Это будет, — совсем обрадовался полковник и шумно отхлебнул крепкого чая.
— Будет обязательно. Вы к восемнадцати ноль-ноль к главному входу под-. ходите.
Я «волгу» подгоню…
— Приду, — пообещала Таня. — Только вы про материалы не забудьте. И я прошу вас посмотреть, что у вас есть на Гречук. Варвару Казимировну Гречук.
Пиндюренко замер. Прикинул по документам и резонно заметил:
