— Спасибо, мне все понятно. — Таня поднялась. — Позвольте мои бумаги.
Мистер Кук отдал ей векселя и вдруг ухмыльнулся, сделавшись почти похожим на живого человека.
— Повесьте их в будуаре. И поверьте старому солиситору, игры с ценными бумагами — не для такой очаровательной головки.
— Мерси за совет, — холодно отозвалась Таня и вышла.
А потом, как снег на голову, свалилась тема с Хэмпстедом. В Саррей примчался взбудораженный до предела Джулиан и сообщил, что есть шанс, упускать который нельзя. Таня внимательно его выслушала и резонно возразила, что свободных средств хватит разве что на подготовительную работу — регистрацию новой фирмы в Хэмпстеде, открыть счета, не вызывающий подозрений уставный фонд подготовку проекта центра досуга и обустройство прилегающей территории, технико-экономическое обоснование. А сам конкурс, а строительство, наконец? Уж не предлагает ли дорогой Джулиан ликвидировать нынешнее предприятие и бросить все капиталы на хэмпстедский проект? Тогда, возможно, получится осилить, только что прикажете делать следующие года два, пока центр не начнет давать отдачу, что, кстати, тоже не гарантировано? Джулиан небрежно махнул рукой и заявил, что об этом можно не беспокоиться, поскольку есть-де один старый чудак, тот самый, который выделил кредиты под покупку «Речной Царицы» и, наварив на них приличные деньги, проникся к «Зарине» большим доверием и теперь готов поддержать любое их начинание. Таню этот ответ не удовлетворил, и она потребовала личной встречи с неведомым доброхотом.
Встреча состоялась через две недели и была отрежиссирована так, чтобы произвести на Таню самое сильное впечатление. Переданное с нарочным приглашение на благоухающей лавандой бумаге с цветным гербом. Четырехчасовая поездка первым классом на север Англии. Длиннющий «роллс-ройс» и шофер в ливрее. Английский парк, размером не меньше Сент-Джеймсского. Тюдоровский особняк — скорее уж замок! — ярдов сто в длину, оборудованный башенками и прочими архитектурными излишествами. Двухметровый величественный дворецкий в парике и кюлотах с серебряным галуном. И не уступающий в величественности хозяин — краснолицый и седоусый англссакс, отставной полковник Паунд, не преминувший с помпой сообщить миссис Дарлинг, что имел честь служить в прославленных «матросах», официально именуемых Девятым гусарским Ее Величества полком.
— О, морские гусары! — Таня невинно улыбнулась. — У меня в России тоже был знакомый авиаконструктор с железнодорожным уклоном. — Едва ли господин полковник смотрел фильм «Печки-лавочки», так что всей остроты намека понять не должен.
Полковник Паунд громогласно расхохотался и, галантно взяв Таню под ручку, подвел ее к двум громадным портретам, висящим по обе стороны монументального камина. На левом изображался полковник в комбинезоне цвета хаки и громадной каске на фоне танка, украшенного синим кругом с белыми буквами «Sailors», на правом он же, только в темно-синем доломане, при сабле и синем же кивере с черным этишкетом. Из его разъяснении Таня поняла, что в современной армии гусарскими называют легкие танковые части, а прозвище «матросы» и «флотские» цвета униформы Ее Величество Девятый получил еще во времена герцога Мальборо за героическую переправу через речку Мердаллюр с последующим выходом в тылы противника.
После холодного ростбифа, горячей дичи и теплого портвейна перешли в курительный салон и заговорили о делах.
— Деньги должны работать, — заявил, рубя ладонью воздух, полковник, совсем багровый от возлияний. — А в этой чертовой глуши они могут только лежать в чертовом «Баркли» на чертовом призовом вкладе в три процента годовых и таять от чертовых налогов и чертовой инфляции!
— Жиро-банк дает семь, — осторожно заметила Таня.
— Эти чертовы иностранцы… — Полковник закашлялся, выпучил глаза на Таню, и догадливо сменил формулировку:
— Эти чертовы жулики сулят золотые горы, а потом исчезают со всеми денежками. Слыхали, небось, про скандал с «Икарусом»? — Таня ответила коротким кивком. — Лучше я те же семь процентов буду получать с вас, дарлинг.
— Мне больше доверия? Почему?
— Кто такой фокус со старой посудиной провернуть придумал, далеко пойдет.
Это вам бывалый матрос говорит. — Полковник взял паузу на хохотушки и продолжил:
— С банками всякое бывает, а недвижимость — она никуда не денется, и трахаться народ не перестанет.
Огромная гулкая спальня в гостевом крыле была холодна, как склеп, но под толстой периной Таня быстро согрелась. Засыпая, она подумала, что решительно не понимает, в чем тут подвох, но какая-то комбинация здесь безусловно крутится, и надо держать ухо востро.
Детали соглашения отрабатывал с полковником Бенни, и когда этот невзрачный финансовый гений принес в ее кабинет на Грейс-стрит проект окончательного договора, загадка, казалось бы, нашла разрешение. Инвестиция оформлялась как паевой взнос в новый partnership (партнерскую компанию) «Иглвуд-Хэмпстед», куда помимо полковника Лайонела Паунда (президент, старший партнер, сорок пять процентов всех активов компании), фамилия которого сопровождалась целой строчкой не поддающихся расшифровке аббревиатур, входили миссис Таня Дарлинг (младший партнер, тридцать процентов) и мисс Полианна Конноли (младший партнер, двадцать пять процентов) — Лайза, понятное дело, служила просто ширмой для Джулиана и Бенни, не пожелавших фигурировать в документе. Уставный взнос полковника Паунда составляет триста тысяч фунтов стерлингов, миссис Дарлинг и мисс Конноли — по двадцать пять тысяч плюс ноу-хау, рассчитанное пропорционально доле каждого партнера.
Кидок просматривался невооруженным глазом. Бравый полковник, не имеющий контрольного пакета, попросту отдавал себя на съедение компаньонам, которые могли теперь спокойно запускать руки в его закрома, голосуя за расширение финансовой базы, а если заартачится — принять решение о самороспуске или забанкротить компанию, оставив строптивому полковнику на память, допустим, котлован в чистом поле или голый каркас несостоявшегося очага культурного досуга. Дело техники, тем более что все реальное управление будет сосредоточено в руках директоров… В принципе, пощипать богатенького лоха — дело святое, да и особых симпатий краснорожий вояка-эсквайр у нее не вызывал, но уж больно незамысловатая схема получается. Как-то оно западло в такие игры играть. Да и недальновидно — если хочешь и дальше в этом неплохом, в общем-то мире жить и большие дела в нем делать. Нет, господа подельники, руки прочь от товарища Паунда… Кстати, Паунд… президент Паунд. Зиц-председатель Фунт… Аналогия, конечно, интересная, но только как межкультурный каламбур, не более… А если не только? Полковник Паунд — далеко не Эйнштейн но ведь и не законченный кретин, иначе его давно бы уже пустили по миру, здесь с этим быстро… Нет, тут другая схема, похитрее. Тогда, пожалуй, с разоблачениями торопиться не стоит, поживем — увидим…
— …То есть я, конечно, очень рада, и все такое, но есть вопросы. Охотно допускаю, что нам просто повезло, причем повезло дико, нелогично. И дважды — с полковником и с самим конкурсом. Но уже при составлении черновой сметы было абсолютно понятно, что на одни полковничьи денежки весь проект не поднять.
