Трантер опустил письмо на меланиновый кухонный стол. Это что же, шутка? Кто-то пытается разыграть его? Он снова взял письмо, перечитал. Да нет, все выглядит подлинным. Ответить надо будет осторожно, сдержанно, не связывая себя никакими обязательствами, и тем не менее, насколько он может судить, предложение, содержащееся в письме, обещает ему финансовую независимость. И в конце-то концов, должно же в жизни случаться иногда и что-то хорошее, верно?
Хотя еще не вполне рассвело, Джон Вилс — ко времени, когда из охраны позвонили, чтобы сообщить: «К вам мисс Уилби», — просидел за своим рабочим столом уже целый час.
— Скажите, что я жду ее у лифта.
Вилс смотрел, как по табло лифта ползет, приближаясь к нему, пятнышко света: 1, 2, 3, 4… Он ждал. Теперь он был совершенно спокойным, готовым опереться на весь свой опыт: фьючерсный, банковский, торговый, управленческий: на все и вся, лишь бы защитить то, что было для него самым дорогим на свете.
Двери разъехались, из лифта вышла молодая женщина, с кейсом в руке, в сером костюме и черных колготках. Слегка раскрасневшаяся, с зачесанными назад, на манер деловой женщины, светлыми волосами, в очках с металлической оправой.
— Кэролайн Уилби.
Ладонь у нее была влажная и, почувствовал Вилс, слегка подрагивала.
— Вот сюда, пожалуйста.
Он провел ее в свой кабинет, указал на кресло напротив — на то самое, в котором сидел молодой Саймон Уэтерби, пока Вилс лишал его невинности по части проблемных кредитов.
— Кофе?
— Спасибо. Наверное, мне стоит отдать вам вот это. — Она придвинула к нему свою визитную карточку.
— Кофе, — сказал в телефон Вилс. Четыре его экрана оставались пустыми. — Так о чем же вы хотели меня попросить?
Секретарша, постучав в дверь, внесла кофе и блюдо прямоугольных печений с мягкой шоколадной начинкой.
— Спасибо. Любимое угощение УФР! — сообщила Кэролайн Уилби, надкусив одно из них.
Вилс приглядывался к ней. Она уже немного освоилась здесь, устроилась в кресле поудобнее и спросила:
— Вы не будете против, если я запишу наш разговор?
И достала из кейса цифровой диктофончик.
— Нисколько.
В следующую пару минут она проверяла батарейки, нажимала и отпускала кнопки:
— Всегда трудно понять, работает ли он как положено… Сейчас посмотрю… Проверю. Проверка: раз, два, три. «Капитал высокого уровня». Двадцать первое декабря. А ну-ка. О господи, извините. Еще раз. По-моему, надо нажать вот тут…
Вилс, дожидаясь, когда она приготовится, смотрел в окно.
— Прежде всего должна поблагодарить вас за то, что вы так быстро согласились принять меня. Я действительно благодарна вам за помощь. Я обхожу руководителей крупных компаний в надежде получить от них информацию, которая позволит мне выбрать правильное направление моей работы. Как вам известно, мы стараемся усовершенствовать все наши системы и в особенности для того, чтобы они хорошо работали в нынешнее трудное время.
Вилс покивал.
— Сейчас нас интересуют слухи и то, как они возникают. Я понимаю, мой вопрос покажется вам наивным, и надеюсь, что вы простите мне его, но случалось ли вам когда-нибудь действовать, исходя из слухов?
Вилс погладил себя по подбородку, взглянул на нее поверх стола. Кэролайн скрестила ноги, Вилс отметил ее полноватые икры и потертые ободки черных туфель-лодочек. В кабинете стояла совершенная тишина.
— Разумеется, — ответил он.
Похоже, Кэролайн Уилби ответ его несколько удивил.
— Получая широкое распространение, слухи могут воздействовать на движение рынка. Если люди начинают верить, к примеру, что некая компания будет поглощена другой — даже при том, что ее правление это отрицает, — такой слух очевидным образом приводит к тому, что цена акций первой компании растет. И если у нас имеются интересы, связанные с ней, нам приходится предпринимать действия, которые защитят нашу деловую позицию.
— Да, естественно, я… я понимаю.
— Мы же обязаны заботиться об интересах наших инвесторов.
— Да, понимаю, вы…
— А еще мы никогда не пытаемся сами распространить какие-либо слухи подобного рода. Если я слышу некие разговоры и понимаю, что стал одним из первых услышавших их людей, я ими пренебрегаю. Поскольку считаю, что любая операция должна иметь своей основой анализ и информацию, а не чьи-то домыслы. Однако если эти разговоры продолжаются в течение определенного времени и начинают сказываться на ценах, изменение их становится фактом, а факты порой вынуждают нас к действиям.
— То есть вы хотите сказать, что все определяется тем, как широко распространился слух.
— Зачастую у нас нет возможности понять, слышим мы что-либо вторыми, третьими или двадцать пятыми. Однако это такая сфера деятельности, что в ней самое лучшее — следовать за событиями. Другое дело — анализ, с помощью которого мы стараемся их опережать.
— То есть вы предпочитаете реагировать на слухи, а не упреждать их.
— Совершенно верно, — ответил Вилс с интонацией, говорившей о необычайной проницательности Кэролайн Уилби.
Она улыбнулась:
— Ну, похоже, на мой следующий вопрос вы уже ответили, а он таков: случалось ли вам когда-либо намеренно распускать какие-то слухи?
Теперь попробовал улыбнуться Вилс:
— И вправду похоже. Смотрите мой предыдущий ответ.
Кэролайн Уилби посерьезнела:
— Могу я быть совершенно откровенной с вами, мистер Вилс? Мне действительно необходима ваша помощь.
— Конечно.
— Создается впечатление, что пару дней назад кто-то распустил слух относительно Ассоциированного королевского банка. О том, что его ожидает поглощение Первым нью-йоркским. Вам об этом что-нибудь известно?
— Да, я слышал что-то такое по одному из кабельных каналов.
— Так вот, вчера вечером в Нью-Йорке генеральный исполнительный директор Первого нью-йоркского опроверг этот слух.
— Ну да, именно это я и слышал. Возможно, эти банки и пришлись бы друг другу впору, но, насколько я понимаю, в настоящий момент многие побаиваются чрезмерного расширения их деятельности.
— А есть у вас какие-нибудь соображения относительно того, откуда мог бы исходить такой слух?
— Думаю, он стал результатом рутинных умозрительных выкладок. Банкиры все время поговаривают о слияниях. Помешать людям рассуждать вслух невозможно. А что, возникли какие-нибудь осложнения? Вряд ли кто-то мог воспользоваться этим слухом за столь короткое время, не правда ли?
— Нет, причины думать так у нас отсутствуют. Мы просто стараемся усилить регулирование во всех сферах финансовой деятельности.
