— Я вовсе не теряю рассудок, мистер Бонд, — заговорил мистер Биг, — и что бы вы ни придумали, вреда это причинить мне не может. Вы умрете, исчезнете бесследно, сразу, как только мы минуем риф. Канат будет привязан до тех пор, пока акулы от вас и косточки не оставят. Это тоже входит в замысел. Вы, должно быть, знаете, что акулы и барракуды занимают свое, определенное место в символике черной магии. Они примут жертву, и Барон Суббота будет удовлетворен. Мои последователи поймут это, как нужно. Я собираюсь также продолжить эксперимент с рыбами-хищниками. Насколько я понимаю, они нападают на людей, только почуяв запах крови. Вас привяжут у самого острова. Через проход в рифе вы, скорее всего, пройдете безболезненно; требуху, которую еженощно бросают здесь в воду, наверное, давно уже сожрали, и кровь, которую тоже каждую ночь впрыскивают в воду, растворилась. Но когда вас потянут через риф, ваша кожа будет ободрана до крови. Собственно, вы будете представлять собою два куска сырого мяса. И тогда увидим, верна ли моя теория.
Мистер Биг протянул назад руку и открыл дверь.
— Ну что ж, — сказал он, — теперь я вас оставляю и даю возможность оценить всю тонкость моего замысла. Две жертвенные смерти. Никаких следов. Все в соответствии с ритуалом. Мои последователи довольны. Тела используются для научных изысканий. Вот это, мистер Джеймс Бонд, я и имел в виду, говоря о своем артистизме.
Он остановился на пороге и взглянул на них.
— Покойной вам ночи, хоть она и будет очень коротка.
22. Морской ужас
Еще не рассвело, когда их вывели из этого ужасного подземелья и, освободив ноги, но оставив связанными руки, бросили посреди редких деревьев. Бонд жадно вдыхал прохладный утренний воздух. Он смотрел сквозь деревья на восток, где уже бледнели звезды и первой краской покрывался горизонт. Ночная перекличка сверчков почти умолкла, и где-то в глубине острова пересмешник вывел свои первые рулады.
«Должно быть, половина шестого», — прикинул Бонд.
Некоторое время их не трогали. Мимо, оживленно перешептываясь, сновали негры с мотками проволоки и ящиками в руках. Двери соломенных хижин, разбросанных среди деревьев, были открыты настежь. Обитатели этого странного поселения скапливались на краю леса, справа от того места, где были Бонд и Солитер, а затем исчезали за выступом и больше не появлялись. Эвакуация. Гарнизон перемещается на новое место.
Бонд потерся обнаженным плечом о грудь Солитер, она прижалась к нему. После духоты застенка было прохладно, и Бонд даже задрожал. И все равно двигаться было лучше, чем ждать своей участи взаперти.
Оба они знали, что ждет их впереди, игра была открытой.
Когда Биг Мэн оставил их вдвоем, Бонд не тратил времени даром. Шепотом он рассказал девушке о мине-присоске, которая должна была взорваться сразу после шести утра, и перечислил обстоятельства, от которых зависело, кто погибнет этим утром.
Прежде всего он рассчитывал на маниакальную любовь мистера Бига к точности. «Секатур» должен отчалить в шесть. Правда, лишь в том случае, если небо будет безоблачным, иначе видимость будет недостаточной, чтобы пройти через расселину в рифе, и мистер Бит отсрочит отплытие. И тогда, оставаясь на причале рядом с судном. Бонд и Солитер взлетят на воздух вместе с мистером Битом.
Но, предположим, судно отойдет вовремя; на каком расстоянии от яхты и с какого борта прицепят параван? Надо полагать, со стороны причала. Что же касается расстояния, то, по размышлениям Бонда, канат, на котором крепится «торпеда», должен быть ярдов пятьдесят в длину, а их потащат за параваном еще в двадцати — тридцати ярдах.
Если его расчеты верны, то, когда «Секатур» освободит проход, им придется тащиться еще ярдов семьдесят через расселину в рифе до открытого моря. Яхта, наверное, подойдет к проходу на скорости узла в три, а потом увеличит скорость до десяти или даже двадцати. Сначала их поведут по широкой дуге, и привязанные к концу каната тела будут медленно разворачиваться и вращаться в воде. Затем параван вытянется, и, когда яхта уже войдет в расселину, они только будут к ней приближаться. Параван, а вслед за ним и Бонд и Солитер, будут еще внутри прохода, когда судно уже выйдет в открытое море.
Бонда передернуло, когда он подумал, каково им придется, пусть на самой малой скорости, среди коралловых зарослей с их острыми, как лезвие бритвы, зазубринами. Живого места не останется.
Миновав расселину, их тела будут представлять собой огромную окровавленную приманку, так что можно не сомневаться, что барракуды и акулы в мгновение ока накинутся на них.
А мистер Биг удобно устроится у себя на корме и будет наблюдать за кровавым спектаклем, может, через бинокль, и отсчитывать секунды и минуты, а живая приманка будет все уменьшаться и уменьшаться, и наконец рыбы проглотят окровавленный конец веревки.
Так все и кончится.
Затем параван поднимут на борт, и яхта горделиво понесется к далекой Флориде, к залитым солнцем причалам Сент-Питерсбурга.
А если мина взорвется, пока они еще будут живы, достанет ли до них ударная волна? Ведь всего немногим больше пятидесяти ярдов. Достанет, конечно, но пережить можно. Почти всю ее примет на себя корпус судна. Да и риф будет защитой.
Бонду оставалось лишь прикидывать и надеяться.
Главное — как можно дольше оставаться в живых и ни за что не терять сознания. Многое будет зависеть от того, как именно их привяжут друг к другу. Мистеру Бигу они нужны живыми. Мертвая приманка его не интересует.
«Если, когда на поверхности появится первый акулий плавник, мы все еще будем живы, то я просто утоплю Солитер, — хладнокровно решил Бонд. — Навалюсь на нее и буду держать под водой, пока она не задохнется. Потом постараюсь утопиться сам, перекинув ее труп через себя, чтобы не дал мне выплыть».
Куда ни кинь — сплошной ужас, тошнотворный кошмар охватывает, как подумаешь о той жуткой смерти, которую уготовил им этот тип. Но Бонд знал, что должен сохранять хладнокровие, и был преисполнен решимости бороться за жизнь до последнего. Утешало хотя бы то, что мистер Биг вместе с большинством своей команды тоже погибнет. На то, что они с Солитер останутся живы, сохраняется хоть тень надежды. А вот у врага нет никаких шансов, если, конечно, мина вдруг не откажет.
Солитер лежала напротив, устало глядя на него своими голубыми глазами, — покорная, доверчивая, любящая, ловящая каждый его жест.
— Обо мне не беспокойся, дорогой, — прошептала она, когда за ними пришли. — С меня достаточно того, что я снова с тобой. Почему-то мне совсем не страшно, хотя смерть рядом. Ты любишь меня хоть немного?
— Да, — ответил Бонд. — И у нас будет возможность доказать друг другу свою любовь.
— Поднимайтесь, — скомандовал один из тюремщиков. Светало. Из-за утеса доносился рев мощного двигателя. С моря дул легкий бриз, но в бухте, где пришвартовалась яхта, было совершенно тихо.
У выхода появился мистер Биг с портфелем в руке. С минуту он постоял, оглядываясь по сторонам и стараясь отдышаться. На Бонда с Солитер, как и на двух стражников, которые стояли вплотную к ним с револьверами, он не обратил ни малейшего внимания.
