— Я помню, как воришка попытался вытащить у тебя из сумки кошелек на площади Джексона. Я вмешался, и мы с тобой познакомились. Потом встречались по вечерам около собора. Но лучше всего я помню последнюю ночь. Ты оказалась девственницей!
Какая разница, можно ли сидеть в присутствии принца или нет! Силы были на исходе. На ватных ногах Лили подошла к одному из шикарных диванов и почти упала на него. В голове пронеслась мысль о том, что она не принимала душ со вчерашнего дня и, возможно, от нее пахло затхлостью камеры.
— Но когда ты пришел ко мне в камеру... — Она замолкла, подумав о том, каким должен быть жестоким и холодным человек, чтобы так с ней обращаться. Этот мужчина не достоин того, чтобы из-за него терять голову. Если он и принц, то не на белом коне.
— Вот что мы сейчас сделаем, — продолжил Кавелли. — Ты позвонишь своей подруге Карле и попросишь ее привезти мальчика в аэропорт. Их встретит женщина по имени Гизела...
— Нет! — Лили вскочила на ноги. — Я никогда не попрошу Карлу отвезти моего сына...
— Нашего сына, разве нет, Лили?
Отдать своего ребенка этому человеку? Ни за что на свете!
— Естественно, принцу сложно поверить простолюдинке на слово, — смело съязвила Лили, хотя внутри у нее все сжималось от страха. — Отпусти меня, и я клянусь, что ты никогда больше не услышишь обо мне с сыном ни единого слова.
— Я не могу этого сделать, signorina. — На лице Нико ясно читалось раздражение. — И я уже знаю правду. Наш сын родился почти семнадцать месяцев назад, двадцать пятого ноября, в маленькой больнице города Порт-Пьер, штат Луизиана. Роды длились двадцать два часа, и рядом с тобой находилась только Карла Бро.
Лили вновь в изнеможении упала на диван. Он все знал!
— Зачем же ты спрашивал меня, твой ли это ребенок, если так много знаешь?
— Потому что хотел услышать правду от тебя.
Лили почувствовала, что находится на грани нервного срыва. Ярость и страх смешались, и из груди у нее вырвался громкий стон. Она сама поразилась своей несдержанности.
Нико тоже был удивлен, судя по озабоченному выражению, появившемуся на его лице.
— Ты не заберешь у меня моего ребенка! — воскликнула Лили. — Я готова вернуться в камеру, но я не попрошу Карлу передать Денни тебе.
Кавелли быстро подошел к барной стойке и налил в бокал какую-то жидкость цвета карамели. Вернувшись, он протянул бокал ей:
— Выпей.
— Нет.
— Ты взвинчена до предела. Это поможет.
Она обеими руками схватила бокал, больше для того, чтобы Нико отстал от нее. Когда он находился рядом, голова у нее начинала хуже работать. К ее облегчению, Кавелли тотчас сделал несколько шагов в сторону. Он взял телефонную трубку и отдал несколько приказов, как решила Лили, поскольку у его собеседника не было ни единой возможности вставить хотя бы одно слово.
— Ты попросишь Карлу отвезти Даниэля в аэропорт завтра утром.
— Нет, — быстро возразила она.
— Ты это сделаешь, — спокойно произнес Кавелли. — В твоей власти упростить ситуацию либо, наоборот, усложнить. Если будешь упираться, то все может кончиться тем, что ты больше не увидишь Даниэля, потому что никогда не покинешь пределы Монтебьянко. Он вырастет без матери.
Лили оцепенела.
— Ты способен так поступить с собственным сыном? Лишишь его матери?
Она сумела заметить, что Нико сжал зубы, но уже в следующую секунду он был само спокойствие.
— Я сделаю все, чтобы ты благоразумно оценила ситуацию, cara
[2]
. Если будешь сотрудничать со мной, то этого не произойдет.
— Как ты можешь быть таким жестоким?
Он пожал плечами, и у Лили потемнело в глазах. Скотина! Бокал выпал из рук и упал на пол, разбившись на мелкие осколки. Девушка из последних сил бросилась на Кавелли, но тот оказался ловчее. Он крепко схватил ее и отнес в другой угол зала, хотя Лили колотила его, пытаясь высвободиться.
— Женщина, успокойся, у тебя на ногах сандалии. Хочешь пораниться об осколки?
Лили было все равно. Сейчас ее волновало лишь одно: этот человек намеревался отнять у нее ребенка, который являлся для нее смыслом жизни. Ее единственной радостью. Ей оставалось только бороться, чтобы не допустить этого.
Она извернулась в его руках так, что Нико потерял равновесие, оступился, и они оба упали на толстый восточный ковер. Кавелли принял на себя основной удар. Однако уже в следующее мгновение он перевернулся и подмял девушку под себя.
— Перестань бороться со мной, cara, — резко проговорил он. — Это ничего не изменит.
Ерзая и извиваясь, Лили пыталась скинуть его с себя, но даже чуть сдвинуть тяжелое тело Нико ей не удавалось.
— Почему ты так поступаешь со мной? За что? — вырвалось у нее в сердцах. — У тебя дюжина детей от твоих любовниц, почему тебе понадобился именно мой ребенок?
Ярость, недоверие, раздражение отразились на его лице.
— У меня только один ребенок, Лилиана. Запомни! Только один. Сын. И ты скрывала его от меня.
— Я не верю тебе, — задыхаясь, выпалила она.
Нико схватил руки Лили и завел их ей за голову.
— Ты никогда не думала о том, что глянцевые журналы могут лгать?
— Не все и не все время.
Хотя бы крупица правды должна быть, верно? Возможно, газеты преувеличивают, но должны быть хоть какие-то основания. Ни один из журналистов, с которыми она работала в «Реджистере», не осмелился бы написать заведомую ложь.
Нико рассмеялся, но смех его был грустным.
— Сразу видно, что ты никогда не служила мишенью для этих шакалов. Они кормятся за счет своих инсинуаций. Едва ли найдется один факт, напечатанный обо мне в желтой прессе, который бы полностью соответствовал истине.
— Теперь я точно знаю, что ты лжешь. Я видела твои фотографии с огромным количеством женщин...
— Да, у меня было много любовниц, — прервал он ее. — Но это в норме вещей.
— Почему? Потому что ты — дар божий, что ли?..
— Basta
[3]
! Ты хотела довести меня до бешенства, signorina, тебе это удалось. Дело твое, верить мне или нет. Тем не менее, я повторяю: у меня только один ребенок. Даниэль.
Лили тяжело дышала, и грудь ее вздымалась. Вдруг до нее постепенно стал доходить смысл слов Нико. Желтая пресса существует только благодаря скандальным публикациям. Она знала это прекрасно. Но ей не хотелось верить в то, что Кавелли говорил правду, потому что... Если он не обманывал ее, то, получается, она во многом ошибалась насчет него. Кровь отлила у нее от головы, когда она осознала и еще одно следствие из слов Нико.
