Он уезжает?!
Ни один из них не мог отрицать очевидное: как бы они ни подходили друг другу, прошлое всегда будет бросать тень на их настоящее и, скорее всего, на будущее.
Собравшись с силами, Лаура пожала плечами:
— Похоже, нам нечего сказать друг другу.
— Кажется, нет, — согласился Бишоп. И взялся за ручку двери. — Наверное, мне пора. — Он взглянул на щенка. — Рад, что тебе понравилась собачка.
У нее стиснуло горло, плечи поникли. Вот оно! Бишоп уходит. На этот раз навсегда. Потребовались все силы, чтобы улыбнуться и не зарыдать от нахлынувших чувств. Но она не желает, чтобы он видел, как ей плохо.
Оба не хотели повторения прошлого, и оба знали: если бы Бишоп остался, то так оно и случилось бы.
Через несколько минут он уже сидел в машине, а Лаура стояла на крыльце. Бишоп не поцеловал ее на прощание. Он не прикоснулся к ней, даже не пожал руку. И, конечно, не сказал, что любит.
Бишоп смотрел на руль. Потом перенес мрачный взгляд на Лауру. У нее забилось сердце. А если бы он открыл дверцу, выскочил из машины и обнял бы ее? Сказал бы, что остается, несмотря ни на что?..
Но он не двигался. Если уж решил уехать, то какого черта не торопится?! Однако Лаура сдержалась и жизнерадостно крикнула:
— Поторопись, пока движение не очень интенсивное! Передавай всем привет.
Твердая линия его рта слегка изогнулась в намеке на улыбку. Потом он кивнул:
— Легко.
Через мгновение Бишоп навсегда исчез из ее жизни. Лауре захотелось разрыдаться.
Теперь она осознала, почему это слово вызвало в ней тревогу тем утром, когда она поинтересовалась, не может ли Бишоп взять еще один выходной. Всего год назад, когда она попросила его уехать после того, как он швырнул обручальное кольцо в камин, Бишоп произнес именно это слово.
«Легко», — глумясь, заявил он.
Слишком легко.
Глава 13
Бишоп сидел в офисе, рассеянно чертил на бумаге каракули и бесцельно смотрел в окно. Его не интересовал ни великолепный городской пейзаж, ни то, что всю неделю лило как из ведра. Накопилась куча электронных сообщений от Уиллиса с требованиями взять себя в руки. Ими он тоже не интересовался.
Самюэл Бишоп был известен тем, что, решая важный вопрос, он рассматривал его со всех сторон и очень долго не мог принять решение. Однако, приняв его, твердо стоял на своем. Но сейчас, хоть убей, логика не помогала.
Стук в полуоткрытую дверь оторвал его от раздумий. Секретарша следила, чтобы его не беспокоили, однако Уиллиса она удержать не смогла. Заместитель влетел в кабинет. Лицо сердитое, узел на галстуке распущен.
— Сэм, я, конечно, понимаю, ты — босс…
— Да, — подтвердил Бишоп и бросил ручку.
— Но мне нужен ответ. Немедленный. В «Клэнси энтерпрайзис» ждут только до полудня. Если они уйдут, то, поверь мне, не вернутся.
Бишоп повернулся в кресле в одну сторону, потом в другую. Он собирался объяснить Уиллису, что не отказывается от продажи компании. Просто намерен как следует подготовиться.
Закрыв глаза, Бишоп прижал ладонь к ноющей голове. Черт возьми, почему он не развернулся, не поцеловал Лауру так, чтоб у нее захватило дух, и не объявил, что остается? Потому что не любит ее? Или недостаточно любит?
Он сжал кулаки:
— Давай «Клэнси» зеленый свет, дружище. Надо закончить.
Уиллис был в замешательстве:
— Уверен?
Бишоп вспыхнул:
— Ты сказал, что тебе нужен ответ.
Уиллис присел на угол стола:
— Хочешь поговорить?
Намекает на Лауру?
— Спасибо, но я больше не желаю об этом говорить.
Бишоп поднялся и пошел в дальний конец огромного кабинета, к шахматной доске.
— Тебе приходило в голову, что ты ее все еще любишь? — поинтересовался Уиллис.
— Ты видел меня с ней всего два раза.
— Хэйли уверена, что вы оба влюблены. А еще она сказала, как хорошо было бы, если бы вы опять нашли друг друга…
— Позволь мне кое в чем признаться.
Уиллис скрестил руки на груди:
— Слушаю.
— Я любил Лауру. Но этого недостаточно. Мало было тогда. Мало и теперь.
— Значит, ты собираешься вот все закончить и уйти. Опять.
У Бишопа затвердели скулы.
— Осторожнее, Уиллис.
— Почему? Боишься признать, что ты не прав?
— Я думал, ты обрадуешься продаже компании.
Бишоп обещал заместителю, что возьмет его с собой на любое предприятие, какое со временем организует. Они даже обсуждали вопрос партнерства. У Уиллиса были мужество и деловая хватка. Бишоп доверял ему.
Но может ли он верить Уиллису сейчас?
Уиллис тоже подошел, взял с доски шахматную фигурку и стал ее рассматривать.
— Эти шахматы тебе подарила Лаура, верно?
Бишоп прищурился. К чему это он?
— Свадебный подарок.
— И ты их хранишь.
— Это ценная вещь.
— Каждый день, глядя на них, ты вспоминаешь ее.
Бишоп открыл рот, собираясь это опровергнуть, но правда была слишком очевидна. Ему хотелось постоянно видеть какое-нибудь напоминание о Лауре.
Готов ли он избавиться от шахматной доски, как когда-то Лаура спрятала их свадебную фотографию?
Бишоп опять опустился в кресло. Он оперся локтями на подлокотники и принялся массировать виски. Надо кончать с этой ерундой.
— Лаура решила, что беременна, — признался он.
— Боже правый!.. — Уиллис плюхнулся в кресло напротив. — Это на самом деле так?
Глядя на доску, Бишоп помотал головой.
— Она подняла шум, когда к ней наконец вернулась память?
Уиллис говорил прямо, и Бишоп был ему за это благодарен.
— Сначала рассердилась. Но потом мы согласились, что если она носит нашего ребенка, то мы обязаны разобраться в наших делах.
— А потом выяснилось, что никакой беременности нет, и ты уехал?
— Она не стала бы слушать. До нее ничего не доходило — совсем как в прошлый раз.
Уиллис фыркнул:
— Ну правильно.
Бишоп понизил голос:
— Она считает точно так же, как и я. Без ребенка, который нас связал бы, нам постоянно мешало бы прошлое. Слишком долгая история. Слишком много плохих воспоминаний. — Он оторвал взгляд от доски. — Слишком многое требовалось простить.
