– У нас было время, а у них его нет, – резонно
возразил Дронго.
Совещание закончилось. Премьер-министр стремительно покинул
зал, за ним потянулись остальные. К Дронго подошел его старый знакомый –
комиссар Террачини.
– Не думал, что снова с вами встречусь, –
пробормотал он, протягивая руку.
– На этот раз повод еще более неприятный, –
заметил Дронго, пожимая руку Террачини, – представляю, как вы меня
ненавидите, синьор комиссар. Постоянно появляюсь в вашей стране с недобрыми вестями.
– Вы хорошо выступали, – сменил тему
комиссар, – и все правильно сказали. Нашему премьеру нравятся такие смелые
люди, как вы. – Он поднял вверх большой палец и отошел.
Дронго почувствовал за спиной чужое присутствие и обернулся.
Это была Галия. Она улыбалась.
– Я думала, что после полета у вас не осталось никаких
сил, – лукаво произнесла она, – а вы, оказывается, еще такой живчик.
– Это я притворяюсь, – улыбнулся Дронго. –
Как вы себя чувствуете?
– Неплохо. А почему на «вы»? По-моему, мы уже перешли
на «ты».
– Ты первая назвала меня так, – заметил
Дронго. – Кстати, я хотел извиниться. Ужасно себя вел. Споил девушку в
самолете. Нехорошо.
– У нас еще впереди совместный ужин, – напомнила
Галия. – Надеюсь, они найдут террористов.
– Посмотрим, – вздохнул Дронго. – А может,
тебе лучше улететь отсюда? Я не думаю, что здесь нужны физики. Все и без вас
будет ясно. Либо они успели переработать топливо, используя нужное
оборудование, либо не успели. Но мы и этого не узнаем, если они начнут
действовать.
– Я не уеду, – твердо заявила Галия, – ты еще
не знаешь, какая я упрямая.
В зал вбежал офицер полиции. Его громкий крик услышали все
присутствующие. Решетилов обернулся к Дронго.
– Что он сказал?
– Они выезжают, – пояснил тот, – и просят
всех экспертов собраться в комнате комиссара полиции, на втором этаже.
Глава 20
Операция началась через полтора часа. На поиски террористов
одновременно выехало более двух тысяч человек. И уже через несколько минут в
Министерстве иностранных дел начали принимать звонки разгневанных дипломатов. В
посольства Ливии и Египта проверяющих не пустили, пришлось объяснять послам
необходимость проводимой операции. Нужно отдать должное послам, оба дипломата
поняли деликатность проблемы и разрешили осмотреть свои здания.
Дронго сидел в кресле рядом с Решетиловым, наблюдая, как на
большой карте Рима вспыхивают огоньки. Это были дома и посольства, в которые
прибывали сотрудники генерала Сальвиони. Дронго наклонился к Решетилову:
– Знаете, Юрий Васильевич, я вдруг подумал, что вы
правы. Если такие нарушения начались бы в Москве, вся западная печать написала
бы, что в России обижают дипломатов. А здесь они стараются понять. Я не виню в
этом итальянцев, таковы двойные стандарты западной прессы.
– Мы это знаем, – отмахнулся Решетилов. – Вот
увидите, все равно напишут, что это мы предложили такое издевательство над
дипломатами.
По совету Дронго сразу несколько сотрудников Министерства
финансов проверяли возможные пути террористов – искали, где они могли
расплатиться. Выяснилось, что в Риме за прием груза они выдали банковские
гарантии «Барклай-банка» за подписью Чилмера. Кроме того, один из пакистанцев
купил две бутылки воды, пока ждал контейнеры. И расплатился карточкой. Было
точно установлено, что это пакистанец, прилетевший вместе с Чилмером, так как в
грузовом терминале они вместе ждали выгрузки контейнеров.
Пакистанец предъявил карточку на имя Каландара Шахвани.
Выяснилось, что контейнеры проходили таможенную проверку, но груз креветок,
который получали пакистанцы, таможенники решили не вскрывать. Итальянцы вообще
трепетно относятся к еде и считают, что нельзя портить хранящиеся в специальных
контейнерах продукты. Нигде не было указано, что эти контейнеры предназначены
для защиты от радиации. А долго ожидавший их выгрузки Шахвани купил себе и
своему напарнику воду. Но так как в Москве они прошли через VIP-зал, то не
успели обменять доллары на евро, и он расплатился кредитной карточкой.
С этой минуты Каландар Шахвани был обречен на повышенное
внимание к своей персоне. Через сорок пять минут стало известно, что его счет
открыт в американском банке, а сам Шахвани в родном Пакистане обвиняется сразу
в нескольких преступлениях. Еще через час ЦРУ подтвердило, что Каландар Шахвани
был знаком с ученым из Чикаго Ахмедом Парвизом и дважды бывал у него в гостях уже
после смерти жены.
В лондонской квартире Чилмера провели обыск. Среди бумаг
нашли фотографии, на которых он запечатлен с Десмондом Абрахамсом. Маховик
поиска террористов раскручивался по всему миру. Еще через три часа в Риме чуть
не началась перестрелка у посольства Ирана, в которое проверяющих не пускали.
Генерал Сальвиони выехал туда вместе с заместителем министра иностранных дел,
чтобы на месте объяснить иранцам, что происходит в городе.
К этому моменту многие журналисты уже знали, что в Риме идут
беспрецедентные проверки и ищут какие-то непонятные контейнеры, прибывшие из
России. Некоторые тележурналисты подъехали к посольствам зарубежных стран, в
которых шли проверки. От внимания операторов и репортеров не укрылся и тот
факт, что прежде всего проверяли восточные посольства.
К вечеру выяснилось, что Каландар Шахвани еще несколько раз
воспользовался своей кредитной карточкой в Сицилии и на севере, в Тренто.
Оказалось нетрудно выяснить, что именно в Тренто находится закрытая лаборатория
института физических проблем. Работники полиции Тренто получили конкретное
задание и штурмом взяли это здание. Все находившиеся в нем сотрудники были
арестованы, и скоро выяснилось, что фармацевтическая фирма STW, не имеющая
лицензии на работу в Италии, проверяла в этой лаборатории свое оборудование по
согласованию с руководством института. Специалисты полетели в Тренто, чтобы
установить, чем именно занимались в лаборатории неизвестные иностранцы.
Сотрудники лаборатории дали показания, что в работе принимали участие пакистанские
и арабские ученые.
В половине двенадцатого ночи в квартире одного из сирийских
дипломатов обнаружили Эрика Чилмера. Дипломат не хотел открывать дверь, и
полицейским пришлось брать его квартиру штурмом. Чилмера арестовали,
препроводили в штаб для допроса.
Едва держащиеся от усталости на ногах эксперты отправились в
гостиницу в первом часу ночи. Дронго, буквально шатаясь, шагнул в отведенный
ему номер. И чуть не заснул в ванной. А вытеревшись, голым упал на постель.
Больше всего в эту ночь он боялся не ядерного взрыва, а возможности появления в
его номере Галии, на которую у него не было бы никаких сил. Но молодая женщина
его пожалела. В шесть часов утра его разбудили. Он побрился, еще раз принял душ
и спустился вниз. В холле ему пришлось подождать остальных. Было заметно, что
люди не успели как следует отдохнуть. Коробов спустился небритым. У Решетилова
под глазами набухли мешки. Только Галия, судя по ее виду, неплохо выспалась.
Даже Мукан Бадыров выглядел измученным. И только Пьеро мягко улыбался, неизменно
вежливый, чисто выбритый, удивительно спокойный, словно изнурительные перелеты
и постоянное отсутствие сна были для него нормой. Дронго ему даже позавидовал.
«И когда только этот тип успевает бриться», – с досадой подумал он о своей
тени.
