– Я дам вам машину, – пообещал генерал.
Глава 13
В прокуратуру Дронго приехал в пятом часу дня. Но не один и
не в сопровождении своего неизменного спутника. Вместе с ним сюда прибыло сразу
несколько сотрудников ФСБ, среди которых и следователь Коробов – старый
знакомый Дронго. Расположившись в отведенном им кабинете, они вызвали к себе
следователя Мурашкина, проводившего следствие по делу погибшего Сургутского.
Мурашкину было чуть больше тридцати, он уже восемь лет трудился в прокуратуре и
успел дослужиться до младшего советника юстиции, считаясь перспективным
работником. Его умение дотошно и придирчиво проводить допросы, грамотно
оформлять дела для направления в суд, использовать любые факты против
подозреваемых приносило ему ощутимую пользу. Количество раскрытых им дел росло.
Обвиняемые получали причитающиеся им сроки, и дела Мурашкина никогда не
возвращались из суда на доследование.
Он был среднего роста, со светло-голубыми немигающими
глазами, в целом приятной наружности, и лишь слегка оттопыренные уши немного
портили это общее впечатление. Мурашкин знал Коробова и испытывал к нему
искреннее уважение, какое обычно испытывает младший по опыту и званию
профессионал к старшему. Правда, в душе Никита Мурашкин не сомневался, что со
временем перерастет Коробова и в должностном, и в профессиональном плане. Но пока
он подробно доложил о расследовании убийства, глядя немигающими глазами на
полковника, сидящего перед ним.
Массивный, с большой лысой головой, Коробов был похож на
уменьшенную копию Марлона Брандо в тот момент, когда тот появлялся из темноты.
Коробов вообще не любил болтунов, ему нравились люди, излагающие дело коротко и
ясно. Мурашкин принадлежал именно к таким. Он не говорил лишних слов, и это
радовало следователя ФСБ.
Но Мурашкина немного смущал сидящий рядом с ним неизвестный
мужчина лет сорока пяти. Он был такой же массивный, как и Коробов, так же
внимательно слушал, задавал вполне профессиональные вопросы, однако Мурашкин
подсознательно чувствовал, что это совсем другой, не принадлежащий к их
ведомству человек. И к организации Коробова тоже не имеющий отношения – слишком
уж велика была в нем степень внутренней свободы. Следователи, привыкшие к
допросам подозреваемых и свидетелей, это чувствуют сразу. Словом, Мурашкина
этот человек смущал, но его представили как эксперта, и поэтому он не задавал
лишних вопросов.
Погибшего Аркадия Сургутского нашли два дня назад. Супруга
вернулась на дачу поздно вечером и обнаружила калитку запертой. Собака
подозрительно молчала. Женщина долго стучала, звонила, но ей никто не открыл.
Тогда она попросила у соседей лестницу, решив, что муж заснул и не слышит ее
звонков. Но даже когда сосед перелез через ограду и открыл ей входную калитку,
собака не появилась во дворе, а муж не вышел из спальни. Встревоженная женщина
вошла в дом и обнаружила мужа застреленным в просторной гостиной. Она в ужасе
закричала, выбежала из дома, а сосед нашел убитую собаку. Сразу вызвали милицию
и прокуратуру.
Было установлено, что погибший лишь недавно вернулся из
командировки в Швецию и Германию. На работе его характеризовали как
исключительно дружелюбного и корректного специалиста. Он был неплохим
менеджером по продажам, знал иностранные языки, обладал хорошей
коммуникабельностью.
Мурашкин излагал факты ровным, спокойным голосом. Убийство
Аркадия Сургутского было лишь эпизодом в его работе. Никаких эмоций он не
выражал, а когда закончил говорить, Коробов задал ему несколько уточняющих
вопросов и, получив ответы, посмотрел на Дронго.
– Вы хотите что-то спросить?
– Да, если можно. – Дронго повернулся к
Мурашкину. – Вы знаете, что несколько дней назад погибший имел очень
неприятный разговор со своим отцом?
– Мне рассказала об этом сестра погибшего, –
кивнул следователь. – И очень просила не сообщать их отцу о его смерти. Он
лежит в ЦКБ, в палате реанимации. У него обширный инфаркт, я все проверил.
Поэтому мы решили пока не тревожить старика.
– Похвальное решение, – не удержался
Дронго, – но вы знали об этом скандале?
– Конечно. Я же говорю, что нам рассказала о нем сестра
погибшего.
– Она не говорила, о чем они спорили?
– Какое это имеет значение? – удивился
Мурашкин. – Обычные семейные неурядицы. Я все проверил. Профессор
характеризуется с самой лучшей стороны. У него много учеников по всему бывшему
Советскому Союзу. Его уважают за рубежом, он достаточно состоятельный человек.
Он действительно получил инфаркт сразу после разговора с сыном и попал в
больницу. – Мурашкин облизнул тонкие губы и, не удержавшись, добавил: – Я
проверил, не мог ли старший Сургутский выйти из больницы, если вы имеете в виду
это обстоятельство. В моей практике бывало, когда семейные споры заканчивались
трагедией. Но он никак не мог приехать на дачу к сыну. У него абсолютное алиби.
Жена и сестра погибшего тоже вне подозрений. Сейчас мы изучаем его связи…
– Подождите, подождите, – перебил его
Дронго, – я не это имел в виду. Я встречался с профессором в больнице и
могу подтвердить, что он не только не мог поехать на дачу, но и самостоятельно
выйти из больницы. Я говорю не об этом. Дело в том, что сразу после разговора с
сыном отец получает обширный инфаркт и попадает в больницу, а через два дня его
сына находят убитым на даче. Вы не видите здесь связи?
– Не совсем, – пожал плечами Мурашкин. – Или
вы думаете, что отец нанял киллера?
– Нет, – разочарованно отозвался Дронго. У этого
следователя к тридцати годам уже было зашоренное сознание. Он слишком много
работал с обычными преступниками, совершившими убийства на бытовой почве, из
ревности, из корысти. На все остальные фантазии у него просто не было времени.
– Я расскажу вам, как все было, – сказал
Дронго, – но в этом нет вашей вины. Вы просто не знаете обстоятельств,
предшествующих этому убийству. Дело в том, что несколько месяцев назад Аркадий
попросил отца найти в Новосибирске его бывшего ученика Роберта Адабашева и в свою
очередь попросить того оказать услугу иностранным студентам, нуждающимся в
помещении для проведения каких-то опытов. Отец выполнил просьбу сына, нашел
своего бывшего ученика и попросил его об этой услуге.
Ни профессор Сургутский, ни его ученик не знали, какие именно
опыты собираются делать эти «студенты» и для чего им понадобилась заброшенная
лаборатория. Однако Адабашев заподозрил, что это не обычные «студенты», когда
ему за два дня аренды заплатили целых двести долларов. Роберт Адабашев
отправился в эту лабораторию и получил там сильную дозу радиационного
облучения. Тогда он решил приехать в Москву, чтобы выяснить у своего учителя,
откуда взялись эти «студенты» и чем они занимались в лаборатории.
Роберт Надирович приехал в столицу уже в очень плохом
состоянии. Но встретился и поговорил с учителем, а затем попал в больницу на
Каширке. От него профессор Сургутский впервые узнал, что в новосибирской
лаборатории проводили какие-то недозволенные опыты. Он дождался возвращения
сына из командировки и потребовал объяснений. Между ними произошел бурный
разговор, в результате которого отец получил обширный инфаркт, а сын уехал на
дачу. Вот с этого момента что-то и начало происходить. И через два дня Аркадия
Сургутского нашли убитым.
