– Простите, сэр, – сказал он почтительно, –
вы просили каждый раз предупреждать вас о любых визитерах к мистеру Осинскому.
К нему только что поднялась дама.
– Какая дама? – спросил Дронго, взглянув на
Якобсона и поняв по неподвижному лицу менеджера, что тот в курсе происходящего.
Дронго вскочил.
– Я же просил предупреждать меня о любых визитах! Вы
слышите, мистер Якобсон: о любых визитах к мистеру Осинскому!
Тот спокойно посмотрел снизу вверх.
– Кажется, вчера вы уже демонстрировали свою
проницательность, мистер Саундерс. Или вы опять хотите испортить мистеру
Осинскому настроение? Тем более перед сегодняшним концертом?
– Черт бы вас побрал, – незлобно сказал Дронго,
поворачиваясь к начальнику службы безопасности, – нужно быть
последовательными до конца. Идемте, проверим, кто там пришел.
Якобсон не шевельнулся. Глядя на него, осталась сидеть и
Барбара. Она вообще не понимала, почему Дронго так волнуется из-за паршивого
Рэнди.
Он покинул ресторан, миновал часть галереи и, сворачивая
несколько раз налево и направо, вошел в холл, где сидел один из сотрудников
частной службы охраны.
– Где эта гостья? – спросил Дронго.
– Она поднялась наверх, – усмехнулся охранник, не
понимая, почему так нервничает мистер Саундерс. – Куколка лучше вчерашней.
Дронго быстро направился в то крыло, где находились
апартаменты «Осинского», поднялся на лифте вместе с начальником службы
безопасности. У дверей дежурили Хуан и Брет.
– Где эта особа? – повторил он вопрос уже
телохранителям.
– Какая особа? – удивился Брет.
– Не делайте из меня идиота! – закричал
Дронго. – Где они?
– Они в номере, – показал на дверь Брет. – Но
он просил не беспокоить. Я хотел сказать: мистер Осинский, – виновато
добавил Брет, увидев начальника службы безопасности.
– Вы ее обыскали?
Охранники переглянулись.
– Я спрашиваю, вы ее обыскали?
И, уже не дожидаясь ответа, Дронго оттолкнул сначала Брета,
а затем Хуана и, толчком ноги открыв дверь, вошел в апартаменты. Достав
пистолет, прошел в гостиную. Здесь никого не было. Но из спальни не слышалось
ни звука. Он осторожно пошел дальше. Прислушался. Кто-то говорил. Кажется,
Рэнди. Чертов ублюдок.
Дронго подошел к приоткрытым дверям спальной комнаты. Рэнди,
уже совсем раздетый, лежа на кровати, призывно махал руками, обращаясь к
стоявшей у зеркала стройной девушке. Дронго уже хотел отойти от двери, когда
его внимание привлекла сумочка гостьи. Она была чуть больше обычной. Не
понравилось и что-то в фигуре этой дамочки. Женщина чуть повернула голову, и он
вздрогнул. Он знает этот профиль, этот горящий взгляд. Он уже видел раньше эту
женщину. Женщину?
Он успел увидеть, как она, быстро открыв сумочку, достает
пистолет с надетым на ствол глушителем. Вот она поднимает руку. Рэнди испуганно
охнул, закрываясь руками, словно это могло его защитить. И в этот момент от
сильного удара Дронго дверь ударилась об стенку. Он выстрелил первым. Женщина
успела только повернуть голову, когда ей в руку попала пуля. Она выпустила из
руки пистолет, вскрикнув от боли неожиданно мужским голосом.
Но дотянуться до пистолета левой рукой уже не смогла.
Ворвавшийся Дронго нанес ей сильный удар в скулу и отбросил пистолет ногой. На
выстрел в спальню уже бежали Хуан, Брет, начальник службы безопасности отеля и
еще несколько человек.
Лежавшая на полу раненая женщина тихо стонала. Все вбежавшие
в номер удивленно-испуганно толпились у дверей. Рэнди жалобно скривил лицо.
– Вы хотели меня убить, мисс? – спросил он, словно
еще не понимая, что именно произошло.
Дронго наклонился к женщине и, схватив ее за волосы, сильно
потянул на себя. Парик оказался у него в руках.
– Познакомьтесь, – уставшим голосом предложил
Дронго, отбрасывая парик в сторону, – это Антонио Коско, бывший
заключенный бразильской тюрьмы Белу-Оризонти и друг Альфреда Шварцмана. Он
следит за нами с самого Парижа. Я его сразу узнал.
Сзади послышались шаги, и в комнату вошел бледный Якобсон.
Он молча смотрел на Дронго.
– Вот именно, – сказал Дронго, – кажется, вы
говорили, что любая женщина хочет лечь под нашего маэстро. Вот эта женщина,
мистер Якобсон, хотела уложить маэстро одного. Я правильно выражаюсь
по-английски?
Глава 27
В этот вечер концерт состоялся точно по расписанию. Маэстро
сидел в ложе, и никто не замечал необыкновенного цвета его лица. Но на
приветственные крики и бурю восторженных аплодисментов, как всегда, мастерски
организованных Якобсоном, маэстро реагировал как-то вяло, лишь дважды
поклонившись своим почитателям.
После случившегося Рэнди был в ужасном настроении, сознавая,
что едва не стал жертвой хладнокровного убийства. Шварцман искусно сыграл на
его страсти к женщинам. Каким-то образом сумел, очевидно, от кого-то из служащих
отеля узнать, что вчера у мистера Осинского была молодая женщина и случился
довольно неприятный инцидент, когда кто-то, ворвавшийся в номер, помешал их
свиданию.
И Ястреб решил повторить сцену свидания, ясно сознавая, что
на этот раз охранники будут не столь придирчивы. Ему почти удался этот трюк с
переодеванием гомосексуалиста Антонио, для которого сыграть женщину было
истинным удовольствием. Если бы не бдительность Дронго! Он точно прострелил ему
руку, даже раздробив кость.
Полиция арестовала раненого Антонио и увезла в тюремную
больницу. Но показания ничего не дали. Он даже не знал точного местонахождения
Ястреба. Там, где они раньше останавливались, Шварцмана уже не было, а куда он
мог исчезнуть, Антонио не представлял. Тем не менее Дронго твердо решил
присутствовать на его допросе, чтобы узнать другие подробности о Шварцмане.
Вечером после концерта перепуганного Рэнди посадили в
автомобиль и увезли в отель. Ему нужно было прийти в себя. И Барбара, морщась
от презрения и брезгливости, согласилась посидеть в гостиной, чтобы не
оставлять находившегося в своеобразном шоке Рэнди Александера одного.
– Я останусь здесь, – сказала женщина. –
Нужно ему еще показать телеграмму. Пусть порадуется. Телеграмму с
соболезнованиями о смерти Мартина прислал из Вашингтона сенатор Доул.
– Доул? – переспросил Дронго и, словно отвечая сам
себе, кивнул: – Конечно, Доул. Он ведь друг и земляк нашего маэстро.
И он повернулся, собираясь уйти. Но тут Якобсон неожиданно
попросил его спуститься вместе с ним в бар. Это было само по себе достаточно
впечатляюще. Менеджер почти никогда не пил. Он прекрасно знал, что Дронго также
не любитель спиртных напитков. Но тем не менее Дронго решил пойти с менеджером
в бар, понимая, что предстоит важный разговор.
Они спустились на первый этаж, прошли галерею и поднялись по
ступенькам в бар, где в этот поздний час было мало посетителей. Якобсон остался
верен себе и здесь. Он заказал апельсиновый сок, даже не спросив у Дронго,
словно заранее зная, что тот согласится. И лишь когда официант, поставив на
стол два высоких стакана, отошел от них, негромко сказал:
