Дронго оглянулся и негромко сказал «Осинскому»:
– Если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное, я
сломаю тебе руку, – и толкнул его.
Рэнди полетел на пол, опрокидывая столик с вазой. Раздался
звук разбитого стекла. В комнату сразу ворвались Брет и Хуан с оружием в руках.
– Все в порядке, ребята, – сказал Дронго, –
просто наш Рэнди случайно оступился. Он не привык к подобной обстановке.
Правда, Рэнди?
– Да, – закивал тот испуганно.
Дронго, уже не глядя на него, вышел из гостиной.
К ужину Барбара не явилась, сославшись на головную боль. В
ресторане за столом им пришлось сидеть втроем. Рядом, как обычно, стояли Хуан,
Брет и еще несколько охранников. Официанты работали, как всегда, безупречно. По
просьбе Дронго обслуживали два филиппинца, которые многие годы работали в этом
ресторане.
Они уже заканчивали ужин, когда Хуан, наклонившись к Рэнди,
что-то тихо сказал. Рэнди просиял от удовольствия. Дронго, заметив это, строго
посмотрел на Хуана, но тот как-то успокаивающе кивнул головой.
– Я поднимусь к себе, – быстро сказал Рэнди.
– Мы еще не кончили ужинать, – одернул его
Якобсон.
– Можно, я поднимусь к себе на полчаса? –
взмолился Рэнди. – Я не хочу десерта. Мы все равно вечером поедем по
городу.
– Куда поедем? – насторожился Дронго.
– Он хочет совершить романтическую прогулку на
катере, – пояснил Якобсон, – по каналам ночного Амстердама.
Дронго хотел сказать, что о таких вещах предупреждают
заранее, но Рэнди быстро встал.
– Так я пойду, – сказал он, умоляюще глядя на
Якобсона.
– Идите, – махнул рукой менеджер. Очевидно, он
услышал, что именно сказал Хуан.
– Я пойду с ним, – поднялся Дронго.
– Не нужно беспокоиться, мистер Саундерс, –
попросил Рэнди, – вот Хуан меня проводит. И Брет тоже. Мне вполне
достаточно двоих.
Дронго посмотрел на Якобсона. Тот сидел спокойно, продолжая
сосредоточенно жевать.
– Что происходит? – спросил Дронго, когда Рэнди
удалился в сопровождении обоих телохранителей.
– К нему пришла та самая красотка, с которой он
познакомился в концертном зале, – пояснил Якобсон. – Этот сукин сын,
оказывается, еще и бабник. Впрочем, я не возражаю. Это даже к лучшему. Про
настоящего Осинского давно уже ходят какие-то сплетни о его мужской
несостоятельности. Это будет самый лучший показатель его мужского
превосходства. Пусть потом эта девочка всем расскажет, как спала с самим
маэстро Осинским.
– Вы, кажется, готовы использовать для пользы дела даже
его сексуальные влечения, – ядовито заметил Дронго, – у вас все
просчитывается до мелочей.
Якобсон допил свой сок. Он, как и Дронго, почти не
употреблял спиртного.
– Не все, – спокойно заметил он, – не все. Я,
например, не могу так высчитывать предполагаемые действия Шварцмана, как вы. У
вас это получается гораздо лучше.
– Он сегодня оскорбил Барбару, – напомнил
Дронго. – Я, признаться, удивился, что она сдержалась. Если он повторит
подобное, она при всех даст ему пощечину.
– Я все видел, – хмуро сказал Якобсон, – не
повторит. Я ему скажу, чтобы больше так не делал.
– Только не забудьте. Иначе вместо Ястреба я сам сверну
ему голову, – пообещал Дронго.
Якобсон искоса взглянул на него, но продолжал есть. Дронго,
поднявшись, вышел из-за стола и пошел в номер. Чтобы попасть в свое крыло, он
должен был миновать холл, где сидел охранник. Там же сидел и Моше с неизменной
газетой в руках.
– Кажется, у вашего шефа гости, – улыбнулся
Моше. – Видел, как она пришла. Очаровательная куколка. Мне она очень
понравилась.
– Охранники смотрели ее сумочку? – спросил Дронго.
– Конечно, нет. Она сказала, что пришла сюда по приглашению
самого маэстро Осинского. Разве можно в таких случаях…
Моше не договорил. Дронго бросился обратно, на ходу доставая
оружие. Черт возьми, нервно думал он, пробегая по галерее в левое крыло здания,
где были апартаменты «Осинского». Только бы успеть. Не дожидаясь лифта, он
поднялся на третий этаж, пробежал мимо испуганного охранника, увидел стоявшего
в дверях Хуана.
– Где Рэнди? – спросил он, задыхаясь.
– Он там, – показал Хуан, – но он не один, с
дамой.
Оттолкнув Хуана, Дронго рывком открыл дверь, ворвался в
гостиную, пробежал комнату, другую, кабинет. Из спальни доносились какие-то
звуки. Он вбежал туда с пистолетом в руках в тот самый момент, когда томная
мулатка счастливо ворковала, намереваясь одновременно с гениальным маэстро
достойно завершить процесс их интимной встречи. Мелькнуло ее мускулистое
загорелое тело в объятиях рыхлого белого Рэнди.
Женщина испуганно вскрикнула. Рэнди обернулся и, увидев
стоявшего с пистолетом Дронго, испуганно замер. И лишь спустя несколько секунд,
когда Дронго, поняв, что ошибся, разочарованно пробормотал извинение, он
вскочил на ноги и, не прикрываясь ничем, заорал на весь отель:
– Вы что себе позволяете, мистер Саундерс! Совсем с ума
сошли! Вам мало одной Барбары, хотите отнять у меня всех женщин? Убирайтесь
отсюда! Хуан, выбросьте его отсюда!
Вошедший следом за Дронго Хуан брезгливо смотрел на голого
Рэнди, не пытаясь ничего сказать.
– Извините, – еще раз пробормотал Дронго, выходя
из спальной комнаты. Хуан молча последовал за ним. Вслед неслись проклятия
Рэнди.
У дверей они встретили Якобсона. Тот неодобрительно покачал
головой.
– Я, конечно, понимаю, – сказал сочувственным
тоном Песах, – напряжение последних дней сильно на вас сказывается. Но
будьте более трезвым. Не нужно видеть в каждой пришедшей женщине агента
Ястреба. Почему вы не хотите поверить, что гениальность нашего маэстро может
заставить любую женщину лечь под него? Даже очень красивую. Вы не допускаете
такого?
– Нет, – хмуро сказал Дронго, убирая оружие.
– Почему? – удивился Якобсон.
– Потому, что вы сами не верите в его гениальность. В
гениальность настоящего Осинского, сделанного вами, как и этот Рэнди, –
жестко произнес Дронго, выходя из номера.
Якобсон посмотрел на стоявшего рядом Хуана и пожал плечами.
– У него просто сдают нервы, – напряженным голосом
сказал он.
Глава 26
В этот вечер они никуда не поехали. Взбешенный поступком
Дронго, переполненный сознанием собственной значимости, Рэнди вообще потребовал
увольнения ненужного ему телохранителя.
– Зачем мы ему платим деньги?! – кричал он на
Якобсона в присутствии молодой женщины, удовольствие от встречи с которой было
так скомкано. – Этого наглого мерзавца нужно уволить!
