Он часто бывал в Амстердаме. Ему нравился этот город
абсолютной внутренней свободы, какой-то праздничной атмосферы раскованности.
Если Париж был постоянным праздником души, Мадрид и Лондон – величественными
городами некогда огромных империй, а итальянские города – подлинными музеями
под открытым небом, то Амстердам был столицей царства свободы, той недостижимой
гармонии, к которой стремились многие народы и государства.
И дело было даже не в узаконенной проституции и легализации
наркотиков. Разгадка такого феномена была в самих голландцах – дружелюбных,
раскованных, отзывчивых, улыбающихся. На вокзале он подошел к туристическому
бюро узнать, как лучше проехать к отелю «Пулитцер». После этого, выйдя из
здания железнодорожного вокзала, свернул направо, где была стоянка такси. Сев в
первый автомобиль, попросил отвезти его к отелю.
Если Амстердам был в своем роде уникальным городом, и не
только потому, что это единственная столица в Европе, расположенная ниже уровня
моря, а благодаря своим многочисленным каналам и историческим памятникам
архитектуры, знаменитым музеям, среди которых особо выделялись музеи Рембрандта
и Ван Гога, то отель «Пулитцер» был не меньшей знаменитостью города.
Это был не просто отель. Двадцать четыре старых исторических
здания семнадцатого века, узких и прямых, как и многие голландские дома, были
снаружи по-прежнему старыми зданиями голландской столицы. Но зато внутри все
эти здания, вернее, весь квартал, были кардинально перестроены. Осталась лишь
историческая оболочка. Нужно было войти в этот отель, чтобы понять ту
гигантскую работу, которую компания «Шератон» в нем провела.
Расположенный на Принценграхт, отель насчитывал двести
тридцать номеров, два сюита и пять апартаментов. Здесь находился один из лучших
ресторанов голландской столицы, так любимый гурманами, и знаменитое кафе
«Пулитцер». Внутри отеля между зданиями, где находились номера для гостей, была
построена арт-галерея, в которой проходили выставки местных и иностранных
художников.
Дронго знал этот отель и потому не удивился, когда такси,
проехав по Радхаузштраат, свернуло на Принценграхт и, проехав по очень узкой
полосе, отделявшей старые дома от канала, остановилось у небольшого входа в
отель. Дронго вспомнил, как, впервые приехав сюда, даже удивился. Такой вход не
мог быть у пятизвездочного отеля, тем более отеля, относящегося к всемирно
знаменитой группе отелей «Шератон». Но это был «Пулитцер». Прямо напротив входа
стоял небольшой катер, принадлежавший отелю, на котором можно было совершить
увлекательное путешествие.
Войдя в отель, Дронго попросил предоставить ему
забронированный номер. Получив карточку отеля, поднялся на четвертый этаж.
Открыл дверь, вошел, огляделся. Номер был небольшой, но привычно
комфортабельный. Телевизор с классическим набором программ, включая все
европейские и Си-эн-эн, специальный сейф для гостей, вмонтированный в стену,
привычно полный мини-бар. В его номере было сразу три окна, с разных сторон
выходивших во двор. Он привычно задернул занавески и пошел принимать душ.
Освежившись, он спустился вниз и попросил карту города,
которую ему любезно вручил портье. Лишь после этого Дронго стал обходить отель.
Его внимание привлекли автоматические двери в арт-галерее. Они открывались не
как другие, обеими створками вперед или назад. Они расходились двумя створками
в разные стороны, словно невидимый сторож открывал правую часть двери именно
для вас.
В арт-галерее были выставлены уникальные работы знаменитых
фотомастеров, запечатлевших жизнь неведомого Дронго африканского племени.
Некоторые работы были подлинными шедеврами фотоискусства. Понравившиеся можно
было сразу купить, правда, и цена на них была достаточно велика – от восьмисот
до тысячи двухсот голландских гульденов, что составляло немалую сумму и в
долларах.
Дронго обошел всю запутанную систему арт-галереи, обращая
внимание на уютные внутренние дворики, мимо которых проходили стеклянные
туннели. Он добросовестно исследовал все ходы и выходы, набрасывая для себя
специальную карту-шпаргалку. Прошел в бар, который находился в правой стороне
отеля. Еще правее находились ресторан и кафе, пройти в которые можно было,
сначала спустившись вниз, а затем снова поднявшись наверх. Система ходов была
столь запутанна и сложна из-за того, что строители отеля не имели права
нарушать сложившийся исторический облик города, ломая его старые здания. Они
лишь могли перестраивать все внутри, что и сделали мастерски, использовав лишь
внешнюю оболочку старых стен и заменив всю начинку суперсовременными
строительными материалами и разнообразной техникой.
Досконально исследовав весь отель, Дронго вернулся к портье
и, предъявив ему разрешение Якобсона, получил возможность осмотреть
апартаменты, в которых должен был остановиться Осинский. Вежливый портье вызвал
одного из служащих и отправил его вместе с Дронго. Апартаменты были, как
обычно, изысканны и ошеломляюще комфортабельны. Внимательно осмотрев все комнаты,
он вышел на балкон. Конечно, нанести удар здесь лучше всего, подумал Дронго.
Просто войти в отель и выстрелить вон оттуда, с противоположной стороны, где
есть несколько номеров. Нужно будет попросить, чтобы те два номера дали Хуану и
Берту. Так будет надежнее.
Он даже не подозревал, что на соседней улице в это время в
автомобиле сидели Альфред Шварцман и его напарник. Антонио мрачно смотрел на
здание отеля.
– Вот здесь мы их достанем, – кивнул Ястреб,
показывая на отель. – Они приедут сюда. И нам нужно сделать так, чтобы они
здесь остались.
Антонио улыбнулся, показывая белые зубы, и, повернув голову,
выплюнул жвачку прямо в мутные воды канала.
Глава 24
Вечером Дронго позвонил в Брюссель, в апартаменты Осинского,
чтобы узнать последние новости. Трубку взял Якобсон.
– У вас все в порядке? – спросил Дронго.
– Пока да. Мне иногда кажется, что вы
ясновидящий, – проворчал Якобсон, – но, слава богу, ничего о нашей
птичке мы пока не слышали.
– Будьте поосторожнее на концерте, – напомнил
Дронго перед тем, как положить трубку. Взглянул на часы. Кажется, можно немного
пройтись по городу.
Одевшись, он спустился вниз. В холле сидел Моше, читавший
газету. Дронго подошел к нему.
– Не надоело? – строго спросил он. – Я мог
уйти и через ресторан.
– Там еще не открыли дверь, – возразил
Моше, – мне тоже пришлось изучить строение этого отеля. Кстати, почему вы
решили остановиться здесь? Ведь Осинский первоначально планировал поселиться в
отеле «Европа»?
– Мы передумали. Здесь хорошая арт-галерея, –
серьезно сообщил Дронго. – Черт с вами, вы все равно от меня не
отвяжетесь. Идемте, немного погуляем по городу. Я давно уже не был в
Амстердаме.
Моше отложил газету и согласно кивнул головой. Они вместе
вышли из отеля.
– Думаю, Ястреб уже здесь, – сказал Моше, – вы,
конечно, правильно все рассчитали. Он не рискнет нанести удар в Брюсселе, а
постарается взять реванш в Амстердаме.
