Увидев развалившегося в кресле толстяка Брета, Дронго нахмурился.
Завидев его, Брет вскочил со своего места.
– В чем дело? – строго спросил Дронго. – Где
Осинский?
– Они уехали утром. У мистера Осинского была
бессонница, и мистер Якобсон решил увезти его на природу, – смущенно
заметил Брет. – К мистеру Якобсону вчера приехали сразу несколько новых
сотрудников из его Фонда, и они уехали вместе с ними.
– Сотрудники появились вчера или сегодня? – быстро
уточнил Дронго.
– Вчера, – уверенно ответил Брет, – миссис
Уэлш их видела. Но я не знал, что они уедут сегодня утром.
– А вы почему остались? – уже чуть успокаиваясь,
поинтересовался Дронго. – Кажется, вы обязаны лично охранять мистера
Осинского?
– Так приказал Якобсон, – ответил Брет, –
сказал, чтоб я остался в отеле вместе с Барбарой и все объяснил, когда вы сюда
придете. Он оставил вам конверт на столике. Если разрешите, я вам сейчас его
принесу.
– Сразу нужно было начинать с этого, – пробормотал
Дронго. – А где Барбара?
– У себя в номере. Она звонила, что будет в
одиннадцать. Я ей сказал, что все уехали, но она не удивилась. У мистера
Осинского и раньше случались такие приступы бессонницы и депрессии, когда
мистер Якобсон вывозил его на природу.
– Несите конверт, – разрешил Дронго, – и
вызовите из ресторана кого-нибудь. Пусть мне принесут крепкий чай.
– Да, мистер Саундерс, – кивнул Брет, – я
ведь сразу понял, что вы не американец. Мы больше любим кофе, а вы, англичане,
предпочитаете чай.
Он пошел за конвертом.
«Какой идиот, – разочарованно подумал Дронго, тяжело
опускаясь в кресло. – Почему Якобсон меня не предупредил? Или он решил,
что угроза со стороны Шварцмана не столь серьезна? Это совсем не похоже на
рассудительного и умного Якобсона. Он обычно неплохо просчитывает варианты.
Видимо, случилось нечто такое, что он просто вынужден был уехать из отеля.
Может, он знает о моем разговоре с представителями Израиля? Но при чем тут
Осинский? Главная забота Якобсона – безопасность композитора. В апартаментах
отеля, забитого агентами израильских спецслужб, работниками собственной службы
безопасности отеля и личными телохранителями Осинского, можно не опасаться за
жизнь композитора. Но вот вывозить его на природу! И это когда на него идет
самая настоящая охота. Нет, у мистера Якобсона явно другие планы».
Брет принес изящный конверт и протянул его Дронго. Тот
нетерпеливо достал письмо.
«Дорогой мистер Саундерс! – начиналось письмо, и Дронго
несколько успокоился. – Я сожалею, что вынужден так срочно уехать с нашим
маэстро. Он всю ночь не спал. Вернемся к вечеру, и я все объясню. Не
волнуйтесь. Мы приняли необходимые меры безопасности. С уважением, ваш Песах
Якобсон».
– Спасибо, Брет, – поблагодарил он
охранника, – можете идти к себе. Лично мне вы пока не нужны.
Это письмо ничего не объясняет, подумал Дронго, когда Брет
вышел из апартаментов Осинского, но оно свидетельствует о прежнем
благожелательном отношении Якобсона к самому Дронго. А это значит, что мистер
Якобсон не знает о вчерашней беседе Дронго с гостями, так внезапно посетившими
Париж на один день.
Он услышал мягкие, приглушенные шаги за спиной и чуть
повернул голову. В номер вошла Барбара. Она была в длинном темно-синем платье,
отделанном пересекающимися серебряными линиями. Волосы искусно уложены, словно
утром она успела заскочить к парикмахеру. Дронго поднялся с кресла.
– Доброе утро, – кивнул он, – вернее, уже
добрый день. Кажется, наш маэстро со своим менеджером куда-то сбежали от нас.
– У них это случается, – подтвердила
Барбара. – Мистер Якобсон позвонил мне утром в девять часов и предупредил,
что они уедут на весь день. Я уже привыкла к подобным странностям Джорджа.
– И мистера Якобсона тоже, – добавил Дронго, глядя
ей в глаза.
– И его тоже. – Она выдержала этот взгляд. И
только затем прошла к окну.
– Кажется, сегодня гораздо лучше погода. Они приедут
вечером, так мне сказал Якобсон. – Барбара говорила, не
оборачиваясь. – Может, нам есть смысл куда-нибудь пойти? Или вы опять
хотите сидеть в своем номере?
– Не хочу, – ответил Дронго. Не нужно рассказывать
ей, что Ястреб так же охотится за ним, как и за Осинским. И если в случае с
композитором он просто выполняет данное ему поручение, то в случае с самим
Дронго он руководствуется куда более сильными мотивами. Но говорить об этом
женщине все равно не нужно. А сидеть в номере даже такого великолепного отеля,
как «Ритц», глупо. Нужно будет попросить оружие у Брета, подумал Дронго.
– Вы были в музее д'Орсе? – спросила
Барбара. – Говорят, французы переоборудовали свой вокзал под этот музей. К
своему стыду, я там еще ни разу не была. Если хотите, мы можем съездить. Мне
рассказывал сын, что там уникальная коллекция импрессионистов.
– Согласен, – кивнул Дронго, – только сначала
договоримся, что вы будете все время со мной. И выполнять все мои указания на
прогулке.
– Надеюсь, они будут разумными, – засмеялась
женщина, – вам, кажется, нравится роль детектива.
– Нет. Просто я лично знаю убийцу, которому поручено
убрать маэстро Осинского. Это самый опасный человек, которого могли найти на
нескольких континентах. Поэтому я и прошу вас абсолютно точно выполнять все мои
инструкции. И самая первая из них – из отеля мы выйдем не вместе. Вы вызовете
автомобиль и поедете туда через час после моего ухода. А я вас встречу там.
Договорились?
– Весьма своеобразное приглашение на свидание, –
сухо заметила она. – Хорошо, я согласна.
Официант вкатил столик, уставленный чайниками, фарфоровыми
чашками и сухими бисквитами.
– Давайте сначала выпьем чай, – предложил
Дронго, – а уже потом поедем.
Пока официант раскладывал все на небольшом столике перед
диваном, они молчали. И только когда он поклонился и вышел, она спросила:
– Вы серьезно говорили насчет встречи в музее?
– Абсолютно. Может, это и великий отель, но с точки
зрения безопасности он расположен просто отвратительно. Этот маленький парадный
выход на Вандомскую площадь, где всегда сотни зевак. Войти сюда довольно
трудно, это я признаю. Но и выйти отсюда не менее трудно. А вот это мне уже
нравится гораздо меньше.
Она взяла чайник, осторожно налила себе чаю.
– Может, тогда не стоит рисковать? – спросила
Барбара.
– Стоит, – убежденно ответил Дронго, – хотя
бы потому, что мы имеем шансы выяснить, нет ли у него помощников. А это в нашем
положении совсем неплохо. Хотя бы для того, чтобы в будущем организовать
надлежащую охрану маэстро во время его европейского турне.
Глава 19
Дронго оказался прав. Едва выйдя из отеля, он почувствовал
наблюдение. Он сразу вычислил молодого человека, лет двадцати восьми –
тридцати, следовавшего за ним по пятам. Дронго был уверен, что находящийся в
розыске Шварцман, чьи фотографии были разосланы по всей Европе Интерполом, не
рискнет просто так появляться у «Ритца», в самом центре Парижа. Но этот парень
его удивил. Дронго с неудовольствием подумал, что он допустил очевидный пробел,
не проверив, кто именно сидел с Альфредом Шварцманом в бразильской тюрьме.
