– Не уверен, не уверен, – пробормотал Громов, но не раньше, чем трое его спутников потянулись ко входу в закусочную. Они шли гуськом, как пленные, которые уже перестали надеяться на победу.
Ничего удивительного. Громов тоже не рассчитывал на добрые вести. Более того, во время предыдущей остановки он действительно дал денег встреченной старушке и услышал от нее то, что и ожидал услышать. Сама старушка, конечно, ничего не видела, но в ее поселке поговаривали о недавнем нападении на колонну грузовиков, следовавшую через степь на юг. Водителей, которых было около десятка, безжалостно перестреляли, машины угнали в неизвестном направлении. Вот и вся история.
В принципе, разумнее всего было повернуть назад или обратиться в милицию. Но Громов приехал в Казахстан вовсе не для того, чтобы совершать здесь взвешенные, обдуманные поступки. В данный момент он намеревался обзавестись какой-нибудь более конкретной информацией, а потом определить свою разношерстную команду на постой и отправиться на поиски тех, кто убил его зятя.
Зачем? – спросил он себя, когда эта программа-минимум прочно укоренилась в его мозгу. И сам себе же ответил: чтобы не прятать глаза от дочери. Сейчас рано посвящать ее и остальных в подробности, но потом все равно придется сказать правду. О том, какая участь постигла Андрея. О том, как расплатились за это его убийцы…
Невозможно изменить день вчерашний, но есть способ немного облегчить дочери день завтрашний, а ради такой малости Громов был готов на многое. Почти на все.
* * *
Опустившись на корточки перед мужиками в кепках, он произнес:
– День добрый. Как жизнь?
– Нормально, ну ее в жопицу, – откликнулись аборигены.
– А здоровье?
– А здоровье и того лучше, ну его в жопицу тоже. – Один из мужиков деликатно сплюнул на ступеньку.
– Хочу задать вам несколько вопросов, – сказал Громов, вставляя в рот сигарету.
– Мы тоже много чего хотим. – Две пары глаз, затененные козырьками кепок, уставились на сигаретную пачку в руках приезжего.
– Угощайтесь.
– Спасибочки.
Две руки поочередно потянулись к подношению, торопливо выхватывая сигареты за фильтры. Пальцы собеседников были такие грязные, что осталось лишь предложить со вздохом:
– Забирайте уж все.
– Спасибочки.
– Травитесь на здоровье, – любезно произнес Громов, выпустив две струйки дыма из ноздрей. – Так как насчет разговора?
– Смотря об чем, – сказали ему. – Ежели, к примеру, о бабах, ну их в жопицу, то завсегда пожалуйста.
– Можно и о бабах, – согласился Громов, придерживая сигарету зубами. – Видели тех, с которыми я приехал? Одна из них – моя дочь. Ее муж находился в одном из тех грузовиков, на которые напала банда. Это случилось где-то неподалеку, совсем недавно. Вы должны помнить.
– Это теперь называется разговором о бабах?
– М-гм. Почему бы и нет?
Один из мужиков, тот, который понаглей и помоложе, неожиданно хлопнул себя по ляжкам и загорланил:
– Взять бы бабу белую да вина бы красного, и долбать по-черному аж до утра ясного!
Улыбка его была совершенно идиотской, а глаза предусмотрительно прятались под низко надвинутой кепкой.
– Ну-ну, – предостерегающе проворчал Громов. – Не такой-то ты пьяный, чтобы цирк передо мной устраивать.
– А мы не пьяные, – заверил его второй мужик, правильно оценивший ситуацию. – Немного обкуренные, это да. – Он покосился на раздавленную папиросу у своих ног. – Тут травяного дурмана хоть жопицей ешь. Тока русского человека он не берет по-настоящему. Глупый кайф. Нет того веселья.
– Вот водочка – это да, – мечтательно крякнул его товарищ. – Как шарахнет по мозгам, так сразу жить становится легче, жить становится веселее.
Громов жестом фокусника извлек из кармана пятидесятирублевку и положил ее на крыльцо.
– Колитесь, – предложил он. – Что за люди напали на три «КрАЗа» и сопровождавший их «жигуленок»? Куда подевались водители? Кто-нибудь из них уцелел?
– У меня голова на плечах тока одна, ну ее в жопицу, – пробормотал один из мужиков. – В наших краях болтать языком попусту не принято. Вырвут язык-то.
– Зачем попусту?
На первую купюру легла вторая, точно такая же. Чтобы деньги не унесло ветром, Громов накрыл их камешком, поднятым с земли.
– Вот, допустим, мы тебе на твои вопросы ответим, – произнес тот, что помоложе, задумчиво глядя на небо. – Ты своего добился и, допустим, поехал дальше. А нам чегой дальше делать?
– Жить, – просто сказал Громов. – Тебя как зовут?
– Василий, – неожиданно для себя отозвался мужик. – Вася то есть. – Голос у него стал сиплым, как у петуха, надорвавшего спозаранку глотку собственным дурашливым кукареканьем.
– Будем считать, что о бабах мы уже перекалякали, Вася-то-есть. Теперь давай о жизни. Она у каждого одна и заканчивается всегда одинаково. Все дело в сроках – понимаешь, что я имею в виду? Глупо помирать раньше времени, согласен?
– Трезвому помирать еще глупей, – твердо заявил мужик постарше. – Я точно знаю.
– Откуда? – удивился Громов.
– У меня четыре раза кондрашка была. – В воздухе возникло соответствующее количество пальцев. – Вот я и решил: ежели помирать, то с музыкой, по пьяному делу. Добавляй еще на пару бутылок, командир, и считай, что сговорились.
– Это последняя, – предупредил Громов, накрывая камешком еще одну пятидесятирублевку. – Но вам придется хорошенько постараться, чтобы отработать эти деньги. Давайте напрягите память как следует.
Оба мужика послушно нахмурились, сделавшись похожими на родных братьев.
– Опщем, дело было так, – заговорил старший. – Говорят, караван брали не тутошние, залетные. Молодняк. Сущие звери. Главаря их, кажись, кличут Жасмином или Жасманом, ну его в жопицу. Не знаю, когда это в точности случилось – неделю или полторы назад, – но дальнобойщиков они положили, факт.
– С ними вроде бы трое москвичей были, – вставил, откашлявшись, второй. – Врать не буду, потому как сам не видел, но слухи такие ходят. Циркулируют слухи. – Для наглядности он помахал рукой над головой. – Тока сразу после налета москвичи тю-тю.
– Молодые поначалу тоже исчезли, а недавно опять объявились.
– Жасман и его команда – они кто, казахи?
– Ну не русские же. Сказано тебе: звери.
– Сколько их всего? – спросил Громов, прикрыв сверкнувшие глаза.
– То ли шестеро, то ли семеро.
– Где они сейчас? – Когда Громов поднял веки, его зрачки светились опасным ртутным светом.
Мужики, не сговариваясь, подобрались, чтобы моментально вскочить на ноги, ежели странный незнакомец примется буйствовать.
