Книга Дикий фраер, страница 13. Автор книги Сергей Донской

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дикий фраер»

Cтраница 13

Потом ноги приняли еще одно неожиданное решение: вынудили взвиться в воздух над кучей бурелома в таком высоком и затяжном прыжке, что у него перехватило дух. Пули крошили гнилые останки деревьев под Петиными ногами, а он все летел и летел вперед и приземлился лишь тогда, когда преследователь перестал жать на гашетку. А приземлившись, кубарем покатился вниз по возникшему впереди откосу, успевая увидеть то фрагмент неба с росчерками нависших ветвей, то клочок земли, поросший мертвой травой, и так до самого низа, где беглеца ожидало купание в холодной, но вовсе не родниковой водице, явственно пованивавшей канализацией.


Это была просто безымянная речушка в пару метров шириной, и, когда Петр вскочил на ноги, вода не доходила ему даже до колен. Пистолет куда-то запропастился при падении, а тяжелый чемоданчик по-прежнему оставался в Петиной руке, совершенно бесполезный и даже неуместный при беге по пересеченной местности. От него следовало избавиться, но так, чтобы при необходимости документы можно было найти. Зачем? Да потому что за доверенные вещи принято отвечать, даже если они чужие.

Понимая, что преследователь вот-вот выберется на открытое пространство и увидит его, Петр высмотрел среди камышей темную корягу и, широко размахнувшись, метнул в ее направлении свою ношу, надеясь, что при необходимости сумеет найти это место. Теперь, когда его руки освободились, он с удвоенным проворством начал выбираться из балки, карабкаясь вверх по ее крутому склону чуть ли не на четвереньках. Продолжай он волочить за собой чемоданчик, восхождение заняло бы не меньше пяти минут, которых Петру никто дарить не собирался.

Когда за спиной прозвучал короткий раздосадованный вопль и беспорядочный шум, Петр не удержался, чтобы не оглянуться через плечо. Преследователь, по-видимому, попытался повторить его прыжок, но менее удачно, потому что вниз он катился буквально через голову, то и дело сменяющуюся нелепо взбрыкивающими ногами. Удар об землю – короткий полет, и так многократно. Момента окончательного падения Петр дожидаться не стал, припустился дальше с прытью, которой позавидовал бы даже молодой лось. Он не удивился тому, что автоматчик не спешит с новой серией выстрелов. После стремительного падения у него самого до сих пор все плясало перед глазами, а целиться в таком состоянии можно было разве что в белый свет как в копеечку.

Собственное прерывистое дыхание – вот и все, что слышал Петр на протяжении нескольких последующих минут, точно внутри безостановочно полено перепиливали: хэх-хэх-хэх. Потом где-то далеко позади снова прозвучала автоматная очередь: а-та-та, но она уже казалась не страшной, не имеющей к нему никакого отношения. Преследователь явно потерял его из виду и теперь косил в бессильной злобе окружающие заросли.

– Ушел, – приговаривал Петр, выдыхая это короткое слово с неизъяснимой благодарностью судьбе. – Ушел… Ушел…

Петр не остановился, не замедлил бег и не перешел на шаг, когда выломился из лесопосадки на пахоту, хотя налипший на подошвы чернозем чрезвычайно утяжелял ноги и каждое движение стоило здесь удвоенных усилий. Он упал на землю только в очередной рощице, заметил рядом полусгнившие останки собаки, но не нашел в себе сил отползти от нее подальше.

«А ведь и я мог валяться вот так, всеми забытый и никому на хрен не нужный», – подумал Петр. Он понял, что ни в коем случае нельзя отсиживаться в сырой рощице, над которой неслись неопрятные клочья туч. Потому что пустая машина на дороге должна была рано или поздно привлечь внимание, а там и трупы обнаружат. И если милиция выставит на дорогах кордоны, то ему, расхристанному и грязному, вряд ли удастся проскользнуть в Курганск незамеченным.

Кое-как отдышавшись и приведя себя в порядок, Петр двинулся в сторону шоссе, где намеревался поймать попутку или тормознуть первый попавшийся рейсовый автобус. Брошенная «шестерка» Лехмана для него попросту перестала существовать. Не приучен он был брать чужое без спросу. Батя с малых лет внушил ему нехитрое правило: «на чужой каравай рот не разевай», вот Петр отцовскому наставлению и следовал – губы, что называется, попусту не раскатывал, так что сон у него всегда был здоровый и крепкий, богатырский был сон.

Одним словом, не жаль было Петру вылизанных хозяйских «Жигулей» празднично-желтого цвета, а вот при мысли о нелепой смерти самого Лехмана делалось ему муторно. Ехал человек в Москву на важные переговоры, полный портфель умных документов с собой вез, ехал-ехал, да никуда не доехал. Кому теперь он нужен – холодный, неподвижный, одинокий? Спустят с него штаны, станут ворочать с боку на бок, щупать, воротя носы, как от несвежей свиной туши, а потом выгребут все из карманов да и отправят в морг на потеху пьяным санитарам.

– Эх, шеф, шеф, – приговаривал Петр, укоризненно качая головой на ходу. – Что ж вы так неосторожно, а? И ведь как в воду глядели, когда на бежевую «волжану» озирались. Подставила вас, шеф, ваша ссыкушка Юлечка. Хоть и ее жаль тоже, а все равно это ведь она, сучка такая, под монастырь вас подвела…


Так беседовал Петр с покойным Лехманом да с самим собой, а вот откровенничать на эту тему с посторонними не собирался, тем более с ментами. Им только подавай главного свидетеля, они враз из него подозреваемого слепят, тоже главного. Может, и зря грешил парень на людей в форме, да только почему ж тогда все вокруг придерживались точно такого же мнения? Произнеси на Руси громкое слово «правосудие», на тебя посмотрят, как будто ты неприличный звук издал, стыдно станет. Вот и спешил Петр от этого самого правосудия как черт от ладана.

У него имелись неплохие шансы избежать дачи показаний. Права и доверенность на машину лежали в нагрудном кармане, кто докажет, что он присутствовал на месте преступления? К тому же прием на работу к Лехману был произведен неофициально, без заполнения договорных бланков, анкеты и трудовой книжки. Все это вселяло надежду, что следствие по факту двойного убийства не коснется Петра никоим образом. Оставалась, правда, квартира, в которую Лехман его запустил недавно, но опять же Петр в ней прописан не был, с соседями не общался, так что надеялся тихонько пересидеть в ней еще ночку, собрать нехитрое барахлишко да и махнуть в родную Еленовку, от греха подальше.

– В гробу видал я ваш бизнес! – сердито бурчал он, поддавая на ходу ногой пустую пластиковую бутылку. – Вот вам и конкуренция! Валят кого ни попадя, а ты отдувайся!

В таком философском, а значит, и в неизбежно мрачном настроении Петр поднялся в притормозивший автобус, умостился на заднее сиденье и стал смотреть в окно, на всякий случай выискивая взглядом грозную бежевую «Волгу».

Он уже знал, что, вернувшись на квартиру, ни за что не станет смотреть по телевизору вечерний боевик, как привык это делать. Потому что теперь никакой раскрутейший Сигал, никакой самый невозмутимый Лундгрен не убедили бы его в том, что под пулями легко сохранять хладнокровие и героическую осанку.

– Херня все это, – прошептал Петр, пряча подбородок за поднятый воротник. – Какая же это все-таки херня!

Сам не подозревая того, он имел в виду не только кино, но и жизнь. А еще смерть, оказавшуюся такой же бессмысленной и глупой, как все предшествовавшее существование двух человечков, отправившихся значительно дальше, чем собирались за минуту до того, как их не стало.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация